Превосходство этажерок (СИ) - Константин Николаевич Буланов

поспособствовало подготовке к наступлению русских войск на том фронте, где у них имелся максимальный шанс добиться очередного успеха. А начало формирования новых авиационных полков и еще одного механизированного корпуса обещали изрядно поспособствовать достижению громкой победы. Главное было удержать натиск немцев на севере, когда войска Юго-Западного фронта начнут самое масштабное наступление вглубь территории Австро-Венгрии.

Все же не только германские генералы понимали, что кратчайшим путем к окончанию войны являлось уничтожение наиболее слабой части своих противников. В Ставке русских войск, наряду с прорывом к Берлину, витали точно такие же мысли. Потому на 1916-й год основным театром боевых действий оказался выбран Юго-Западный фронт, войскам которого оставалось преодолеть не более 350 километров, как до Вены, так и до Праги с Будапештом. А ведь занятие русскими войсками любого из этих городов обещало породить в двуединой монархии самый натуральный раскол. Недаром ведь в России с самого начала войны, пусть ни шатко, ни валко, но все же шел процесс формирования чешско-словацких воинских формирований с постоянной агитацией среди военнопленных вступать в их ряды ради освобождения своей родины от правления Габсбургов. Ведь не на пустом месте в Вене откровенно испугались выхода русских войск на Венгерскую равнину в начале 1915 года.

[1] Завод «Лейтнер» — являлся крупнейшим производителем велосипедов в дореволюционной России. В реальной истории был эвакуирован из Риги в Харьков.

[2] 24/40 — означало, что 24 лошадиных силы — это мощность подлежащая налогообложению, а 40 л. с. — это фактическая мощность двигателя.

Глава 5.1

Результат трудов тяжких

Убыв с фронта в 1915 году, ни один гость из будущего более не появлялся, ни на передовой, ни в ближнем тылу, вплоть до окончания войны. Свою роль наставников, фронтовых «пожарников» и поставщиков самого современного вооружения они сыграли на отлично. А большего от них и не требовалось. Вовремя поддержанные предки научились, и воевать, и производить, ничуть не хуже, а то и лучше, своих провалившихся в прошлое потомков. Потому информацию о ходе боевых действий все трое отныне черпали, как и все остальные — из газет, бесед с командированными офицерами, да исходя из спускаемых сверху заказов.

Так на Балтике весь 1916-ый год прошел под эгидой «битвы за небо». После учиненного в Данциге разгрома, немцы не единожды предпринимали попытки нанести ответный визит вежливости в места стоянок кораблей Балтийского флота. Но получалось у них не очень.

По причине отсутствия тяжелых аэропланов, основные надежды Германии оказались возложены на цеппелины, которые с первого года войны ходили бомбить английские города. Вот только зимняя Балтика для германских воздухоплавателей оказалась даже покруче Северного моря. Встречные ураганные ветра и высокая влажность наряду с очень низкими температурами стали причиной гибели зимой 1916 года большего числа дирижаблей, нежели были подбиты орудиями ПВО и истребителями прикрывавших Ригу, Ревель, Гельсингфорс и Кронштадт с Петроградом.

До столицы Российской империи смогли добраться вообще всего два цеппелина, уйти которым уже никто не позволил. Пусть даже они беспрепятственно отбомбились по находившимся в Кронштадте линкорам, нанесенный ущерб не шел ни в какое сравнение с ценой самих потерянных воздушных судов. В конечном итоге, потери немцев оказались столь велики, что они были вынуждены отказаться от дальнейших налетов на русские города и военно-морские базы. Лишь Мемель с Либавой, на которые в летнюю навигацию базировались эсминцы с подводными лодками, время от времени сотрясались от бомбовых ударов. Впрочем, и они практически полностью сошли на нет с появлением там истребителей, как морского, так и наземного базирования.

А вот свои аэропланы-торпедоносцы немцы кинулись проектировать слишком поздно, отчего первые подобные машины увидели свет лишь осенью, когда активные боевые действия на Балтике сворачивались обеими сторонами. Потому постепенно разрастающейся морской авиации Кайзерлихмарине предстояло показать себя лишь в 1917 году. Только вот страны-участницы Антанты тоже не сидели, сложа руки, а активно готовились к все новым противостояниям.

На том же Балтийском флоте, в ожидании вскрытия ледового панциря Финского залива, велась подготовка к генеральному сражению с немцами за контроль над Балтикой. Если в 1916 году адмирал Эссен был вынужден ограничивать активность вверенных ему сил, лишь изредка осуществляя набеговые операции да минные постановки, не считая действий морской авиации, то ныне командованием ставилась задача повторения успеха 1915-го года. Только на сей раз в гораздо большем масштабе! Заодно ему, наконец, было дано высочайшее повеление полностью прервать морское сообщение между Германией и Швецией, о чем Николай Оттович испрашивал дозволения с первых дней войны. Причин же, по которым сильно уступающий противнику Балтийский флот вновь готовился продемонстрировать свою мощь, имелось несколько.

Во-первых, морская авиация не только восстановила свои прежние силы, но даже значительно приумножила их, как за счет увеличения парка самолетов, так и путем ввода в строй новых авианесущих кораблей. Чего только стоил первый в мире полноценный авианосец!

Полгода личного бюрократического Ада для командующего Балтийским флотом и еще год непосредственной работы судостроителей подарили Российскому Императорскому Флоту корабль нового класса, что в последующие десятилетия обязан был полностью изменить ход морских сражений. Пусть «Океану» и его экипажу, включая летчиков палубной авиации, еще только предстояло провести десятки учебных выходов, прежде чем отправиться в свой первый боевой поход, к середине лета корабль ожидали увидеть уже в строю.

Во-вторых, используя вооружение, материалы и механизмы, предназначенные для постройки третьего черноморского линкора, уже к 12 февраля 1917 года удалось полностью восстановить «Петропавловск». За это же время Балтийский флот успел пополниться двумя десятками новейших эскадренных миноносцев и таким же количеством подводных лодок. Да, при этом нельзя было сказать, что он в одночасье стал равным противником для Кайзерлихмарине. Но на то имелось — в-третьих.

Англичане с немцами схлестнулись-таки в грандиозном морском сражении. И… по его итогам каждая из сторон объявила победителем себя. Оспорить же мнение любой из них виделось делом непростым, поскольку результаты баталии вышли неоднозначными, а потери обеих сторон превзошли все худшие ожидания не один год готовившихся к нему адмиралов. Причем данные о собственных потерях, что немцы, что англичане, старались всячески скрыть, как от общественности, так и от официальных лиц представляющих союзников, выпячивая при этом достижения своих моряков. Потому даже командующему Балтийским флотом для выстраивания представления о масштабе разыгравшейся битвы и подсчета погибших кораблей приходилось довольствоваться информацией из всевозможных газет. Из немецких, османских и австрийских он получал данные о потопленных английских дредноутах. Из английских и французских, соответственно, о пущенных на дно немецких линкорах.

В результате вырисовывалась картина какого-то эпического побоища, в котором Гранд-Флит и Флот открытого моря практически полностью уничтожили друг друга. Хорошо хоть не два раза! С падких до сенсаций писак сталось бы выдать читателю и подобный расклад! Все ради сенсации! Вот только, имея ясное