Под двойной защитой - Лавли Рос

остался с тобой.

– Я не против. Конечно, я не против. Мне легче, когда ты рядом.

Слова сами слетают с губ. Мне легко представить, как бы тяжело мне было, если бы я проснулась одна. А так он рядом, и я чувствую себя в безопасности. У меня сто лет не было простого женского счастья, которое заключает даже не в ласках, подарках, обручальном кольце, а в ощущении, что о тебе позаботятся. Что бы ни случилось, твои озябшие руки согреют, донесут до кровати, а мужской голос произнесет главное – “я останусь с тобой”.

– Хочешь пить? – Марк тянется к бутылке, которая стоит на прикроватной тумбе, и подносит ее ко мне раньше, чем я отвечаю. – Я нашел обезболивающее еще, если все-таки нужно.

– Ты такой, да?

– Что?

– В отношениях, – я усмехаюсь и вытаскиваю бутылку из его ладони. – Кажется, я раскусила тебя, Марк.

Он хмурится, но молчит, пока я пью.

– Ты можешь подшучивать и издеваться, иногда до откровенной грубости, и весь из себя такой сильный мачо, – я обхватываю его запястье и провожу рядом с ободком наручных часов. – А внутри, под итальянским костюмом и маской безразличного ко всему бизнесмена, заботливый нежный парень.

– Закончила?

– Нет, – я мотаю головой. – Есть еще кое-что, что я должна сказать тебе.

– Мне уже страшно…

– Спасибо, – произношу на выдохе и сжимаю его руку сильнее.

Я снова прикрываю глаза, чувствуя, что на этот раз засну. Тяжелый день и столько мыслей, которые пока удается сдержать, но утром с ними придется разбираться. Как придется разбираться со словами Марка на счет Раса. С самим поведением Раса и его пропущенными звонками. А они будут утром, я уверена.

– Спи, малышка. Только не болтай глупости.

– О нежном парне? – бросаю ему сквозь дрему.

– Именно. Я сделаю вид, что ослышался.

Глава 34

Мы не остаемся в номере с Марком. Встречаем утро и собираемся, было бы странно находиться в отеле после всего произошедшего. Я сообщаю Марку, что все же хочу поговорить с Расом, я прошу его не злиться, хотя это звучит как тщетная просьба, но мне действительно нужно во всем разобраться самой.

– Наедине? – спрашивает Марк, помрачнев. – Ты хочешь поговорить с ним наедине?

– Необязательно. Ты можешь присутствовать.

– Так лучше.

– Ты совсем мне не доверяешь…

– Дело не в этом.

– В этом, – я качаю головой, глядя на него через зеркало, и закидываю сумку на плечо. – Мне трудно говорить о том, что я сильная, когда вечером свалилась в обморок. Но я очень мало спала последние дни, плюс принимала успокоительные таблетки, я банально перенервничала, но это не повод записывать меня в дурочки.

Марк тяжело выдыхает.

– Может, ты прав и он обвел меня вокруг пальца, – мне сложно произносить эти слова вслух, но я делаю над собой усилие. – Использовал мою старую влюбленность в него и провернул целую схему. Может и так… Но мне нужно убедиться. Я пришла в себя и сейчас смогу нормально с ним поговорить.

– Он уже звонил тебе?

– Нет, только сообщения. Спросил как я и кинул адрес отеля, в котором остановился.

Марк выглядит удивленным, видимо, он думал, что Рас остался здесь. Просто заказал другой номер, но далеко уезжать не стал.

– Во сколько у него самолет? – спрашиваю у Марка и подхожу к нему, чтобы уже выйти за дверь и оставить роскошный номер за спиной.

– Если он не перенес, то в пять вечера.

– Значит время есть.

Я достаю телефон и пишу Расу, пока Марк захлопывает дверь и ведет меня к лифту. Когда мы спускаемся в холл, где нас встречают услужливые улыбки персонала в лаконичной черной униформе, Рас отвечает мне. Он согласен приехать, куда я скажу, и снова спрашивает, как я себя чувствую.

– Я в порядке, Рас. Мне всего лишь нужно было выспаться. Я сама не заметила, как выжала свой организм.

Да, это случилось во многом из-за беременности Клариссы. Тут Марк точно прав, Рас слишком много говорил о ней, я крутила это в голове и незаметно довела себя до нервного срыва.

– Ты знаешь, где находится “Лофт 15”?

– Таксист должен знать, – беззаботно отвечает Марк и подзывает одного из парней в униформе отеля. – Нам нужна машина.

– А где твоя арендованная?

– Не хочу сейчас за руль. Думаю не о том, еще зазеваюсь…

Я обнимаю его со спины, а потом ныряю под руку. Марк даже замолкает и с недоумением смотрит на мой приступ нежности. Видимо, он решил, что если нам предстоит серьезный разговор, а по его мнению, бессмысленный разговор с мудаком, то нужно сохранять холодное выражение лица и побольше хмуриться.

– Не верю, что ты можешь попасть в аварию, – я уверенно качаю головой. – Ты слишком собранный и точный, как немецкий механизм.

– Ты сейчас обозвала меня занудой?

Я смеюсь и он чуть оттаивает. Прижимает к себе крепче, давая прочувствовать тугое сильное тело. Мне безумно нравится прижиматься к Марку, он горячий и массивный, как скала. При этом я чувствую, как он каждый раз испытывает предел своей деликатности рядом со мной. Как будто лев учится прятать свои когти, чтобы не оставить жестокие шрамы. Марк ни черта не осторожный по натуре, но он явно боится навредить мне. Даже просто оставить случайный синяк, когда обнимает. У него не всегда выходит, он иногда и словом может так поцарапать, что мало не покажется, но он открывает новую сторону своего характера.

Он уже сказал, что любит меня, пусть всего один раз и после того, как кончил, но я ощущаю его признание во всем. В том, как он смотрит на меня, как заботится… и как по-мужски злится, вспоминая о Расе.

– Пообещаешь мне одну вещь? – я ловлю ладонь Марка, когда он уже тянется к дверце такси, чтобы распахнуть ее для меня. – Больше никаких драк. Пожалуйста, Марк.

– А если он оскорбит тебя?

– Он этого не сделает. Даже если ты во всем прав на его счет, он не такой идиот, чтобы опускаться до оскорблений.

Марк медлит.

– Ты обвиняешь его в том, что он крутит и мной, и Клариссой. Такой человек скорее заготовит комплиментов и сахарной заботы, чем скажет хоть одно плохое слово. Я это как раз по тебе поняла, Марк.

– Ты о чем?

– Ты можешь сорваться на меня. И грубостей наговорить, и отказаться слушать. Это от эмоций, чувств, которые раздирают и не дают думать. ты искренен в своих проявлениях, поэтому такой горячий и даже вспыльчивый.

– Вспыльчивый? – Марк приподнимает бровь. – Но бить его нельзя? То есть