Знойные ветры юга ч.1 - Дмитрий Чайка

как только словенский дромон причалил в гавани Тергестума. Недавняя свадьба все еще была здесь новостью года.

— Третий взвод! — заорал командир, когда мальчишки сошли по сходням вниз. — В колонну по двое, становись! Кони за городом ждут! Коней напоить, почистить, сбрую проверить! Потом свободное время — час. Всю стипендию сразу не тратить!

Стипендия! Дурацкое ромейское слово отроки выучили сразу и навсегда. Ведь те, кто служил в пятой, шестой, седьмой и восьмой роте, получали четвертак в месяц, что для мальчишек, живших на княжьих харчах, было совсем немало.

— Пойдем, перед отбоем сладости поищем! — шагающий рядом Лаврик ткнул Святослава локтем в бок. — Так хочется, просто сил нет.

— Пойдем, — согласно кивнул Святослав. Лаврик был сладкоежкой и почти все свои деньги спускал в лавках со съестным. Они разговаривали едва слышным шепотом. За болтовню в строю можно было и наряд схлопотать.

— Тут такие пирожные на меду, — проглотил Лаврик набежавшую слюну. — Просто пальчики оближешь. Эх, хорошо здесь, тепло! Я вот часто Грецию вспоминаю, Дражко. Там куда лучше, чем в Братиславе. И дождей таких нет, и снега по пояс. Э-эх!

— Погоди, вот выпустимся, все по-другому будет, — многообещающе сказал Святослав. — Я, когда в охранении княгини стоял, знаешь, чего слышал?

— Чего? — жадно спросил Лаврик.

— Что у нас в Сотне судовую рать готовить будут! — вдохновенно соврал Святослав. Ничего подобного он не слышал, и слышать не мог. Просто его собственные мечты прорвались наружу вот таким вот чудным образом.

— Вот бы нам туда попасть! — простонал Лаврик. — Руку отдал бы за такое!

— Попадем! — убежденно ответил Святослав. — Я шкурой чую!

— Айсыну только ничего не говори, — шепнул Лаврик. — Он, косоглазая рожа, в кирасиры попасть хочет. Или в мораванский полк клибанариев. Спит и видит просто.

— Да-а, — поскучнел Святослав. Их друг, рожденный в кочевье, моря не одобрял, и даже боялся. Ему тяжело дался морской переход. Айсын мечтал попасть в тяжелую кавалерию, потому что коней любил истово, до безумия. Сказывалась степная кровь.

— Я что-нибудь придумаю, — решительно ответил Святослав. — Но пока да, ему ни слова.

Вечером, перед самым отбоем вся их четверка сидела на камнях портового причала, свесив ноги в ласковую, почти горячую воду. Они завороженно смотрели на бирюзовую волну и ели медовые пирожные, которые мастерски пекли здешние ромеи. Мальчишки были счастливы.

— Когда первое жалование получу, то сразу же пирожных этих наемся, — мечтательно сказал Лаврик. — Буду есть, пока тошно не станет.

— Ну, и зачем так есть? — недовольно спросил Вячко.

Он был на редкость рассудительным парнем, в отличие от Лаврика, который вспыхивал, словно сухая трава, и не знал удержу ни в чем. Мир Лаврика был черно-белым, и он четко делил его на хорошую и плохую половину. Медовые пирожные однозначно относились к хорошей половине, причем к самой лучшей ее части.

— Остановиться не смогу, — честно признался Лаврик. — Буду есть, пока мед из ушей не потечет. Или пока деньги не закончатся.

— Нет, ну это перебор, — поморщился Вячко, который был прижимист и абы куда деньги не тратил, собирая гривенник за гривенником. Он уже немало скопил, нанизывая монеты с дыркой посередине на крученую веревочку.

— Слышали, парни, — включился в разговор Айсын, — ротный сказал, мы на Градец[38] сначала пойдем, а потом на Братиславу. Неделю точно выиграем.

— Через ничейные земли пойдем? — удивленно посмотрел на него Святослав.

— Да там, говорят, воины хана Шебы так прошлись, что они уже, почитай, либо княжеские, либо пустые, — махнул рукой Айсын. — Я с воинами из тарниахов на рынке поболтал. От Тергестума до самого Белграда сильных племен, почитай, не осталось.

— Это там теперь княжеские жупаны сидят? — удивился Святослав.

— Да пока вроде сами по себе живут, — почесал вытянутую голову Айсын. — Словенские владыки родами правят, как у нас раньше. Они, говорят, уже вовсю княжеской солью торгуют. Им с государем ссориться незачем. А те, кто не захотел, дальше на юг ушли.

— А еще что слышал? — заинтересовались мальчишки.

— Слышал, что великий князь в поход пошел, — продолжил Айсын. — Семь племен под свою руку приводить.

— Мои родичи с Северами из Семи племен часто бились, — прошамкал Лаврик, по подбородку которого тек мед. — Племя сильное! Нам тогда тяжко пришлось. Выбили нас с самых лучших пашен.

Лаврик зачерпнул ладонью воды и умылся. Пирожные закончились, как и деньги, но он был на седьмом небе от счастья.

— Первый колокол! — навострил уши Святослав. — Построение скоро.

— Пошли, — лениво встали мальчишки. — Если опоздаем, влетит по первое число.

Святослав шел в лагерь, не проронив больше ни слова. Он для себя уже все решил. Он хочет воевать на море, взяв себе удел мечом, как все эти люди из книги, подаренной теткой Марией. Селевк, Птолемей, Антигон Одноглазый… Чем он хуже их? Отец крепок, а Святослав совсем скоро будет совершеннолетним. Он не хочет ждать долго. Осталась одна проблема, как за три недели пути до Братиславы придумать что-то такое, чтобы уговорить отца. Судовая рать! Он возглавит ее, ведь княгиня Мария обещала подарить ему собственный корабль. Она не станет лгать ему, ведь Святой Георгий, он же бог Яровит, поразит ее за это своей молнией. А может быть, обратиться за помощью к ней? Отец прислушивается к ее мнению, ведь, по слухам, княгиня Мария весьма умна. Точно! Святослав от радости даже насвистывать начал. Тетка Мария поможет ему советом. Она не откажет в такой малости, ведь она обязана ему жизнью!

Глава 20

Август 633 года. Константинополь.

Великий город наслаждался мирным временем. Всеобщее разорение коснулось его куда меньше, чем других частей страны. Римская империя сейчас не вела войн, по крупицам восстанавливая торговлю и ремесло. Бушующая в Аравии междоусобица уже затихла, а халиф Абу-Бакр Ас-Сидик восстановил единство торговых путей. Мусульмане разрушили древний порт Айла на Красном море, и теперь караваны со специями пошли из Йемена через Мекку, Медину и Петру прямиком в порт Газа. Там товары грузились на корабли и шли в столицу мира, которая жить не могла без острых восточных приправ.

Подати в казну империи поступали тонкой струйкой, ведь взять с разоренных земель было