Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

может быть велико ввиду незнания ими русского языка».

В небе над Берлином.

17 (30) августа 1917 года

Прокофьев-Северский весело смотрел на пламя разрывов внизу. Сколько лет он мечтал об этом дне!

– Бомбим Берлин!

Он посмаковал эту фразу и усмехнулся. Да уж, еще совсем недавно это была просто мечта, просто несбыточная фантазия, вроде желания прогуляться по Луне, и вот этот день настал! И пусть их всего дюжина гидропланов, пусть они летели, все время рискуя быть сбитыми или перехваченными немецкими истребителями, пусть топлива у них в обрез и они рискуют не дотянуть до своих авиаматок, но все же, когда командование поставило задачу и вызвало добровольцев, три шага вперед сделали все, и никто не отказался.

План был дерзким и во многом основывался на том, что Берлин в эту войну никто никогда не бомбил и они не будут готовы к отражению воздушной атаки на столицу. Большее опасение вызывали районы вдоль побережья, значительно более настороженные и готовые к бою.

Но Богородица их хранила, и им повезло. Лишь дважды они попали под огонь противоаэропланных орудий, но Бог миловал, и они не понесли потерь. В Берлине же, как и ожидалось, пока их никто не ждал. Впрочем, им еще предстоял обратный путь, путь сквозь растревоженный улей. Ну, тут ничего не попишешь, как-нибудь Господь не выдаст, свинья не съест. Это война.

Но они поставленную задачу выполнили. И пусть это разовый успех, поскольку в следующий раз так легко прорваться не удастся, пусть с военной точки зрения сброс десятка бомб и полусотни зажигалок на Берлин не мог принести особого эффекта, но сам факт бомбардировки германской столицы русскими аэропланами придавал внушительную весомость содержанию тысяч листовок, которые сейчас витали в воздухе над городом. И когда немцы будут читать о разгроме при Моонзунде, о потере Германией контроля над Балтикой, об обстреле русским флотом немецкого побережья, они будут верить написанному в листовках значительно больше, чем официальной пропаганде.

И главное, что прочтут немцы о том, что бомбардировка Берлина – это возмездие за химическую атаку и обстрел мирных кварталов Риги, Двинска и Парижа. И что это только начало.

Из сообщения информационного агентства «Propper news». 30 августа 1917 года

Бомбардировка Берлина

Стокгольм. Согласно сообщениям из Германии, сегодня Берлин подвергся бомбовому удару русских аэропланов. Сообщается о панике, разрушениях, черном дыме и пожарах в центре города, а также о том, что над германской столицей были разбросаны тысячи листовок с описанием катастрофы под Моонзундом и о потере немцами контроля над Балтикой. Подробности мы ожидаем в ближайшие часы.

Германские интриги

Нью-Йорк. Согласно полученным из Мексики телеграммам, германцы вновь проявляют энергичную деятельность, свидетельствующую о возобновлении германских интриг в стране, и закупают медь, глицерин и гуттаперчу по цене выше рыночной. По полученным в Мехико сведениям, германцы скапливаются в большом числе в Юкатане и в южной части Мексиканского залива. В официальных кругах полагают, что германцы снабжали инсургентов в южной части Табаско боевыми припасами, которые, вероятно, доставлялись из Центральной Америки.

Мирная инициатива Ватикана

Нью-Йорк. «Associated Press» сообщает: «Итальянское посольство в Вашингтоне получило из Рима сообщение, что папа подготовляет новое мирное предложение, которое будет сообщено союзникам в ближайшем будущем. В сообщении не приводятся подробности нового предложения папы, но имеется указание на то, что мирная программа папы будет, может быть, изменена в зависимости от занятого Германией положения».

Гибель героя новостей

Орлеан. Верденский раввин Жуль Руфф, который, несмотря на преклонный возраст, в самом начале войны поступил на военную службу в качестве полкового раввина, убит при обороне Парижа.

Россия. Южнее Двинска.

17 (30) августа 1917 года

Грохот орудий возвестил о начале артиллерийской подготовки на этом участке фронта. Вот только это была не совсем обычная артподготовка. Или, если угодно, совсем не обычная.

– А презабавно, наверное, у них там сейчас, как считаете?

Генерал Марков бросил взгляд на стоявшего рядом генерала Костевича. Тот кивнул, не отнимая от глаз бинокля.

– Уж поверьте моему опыту, Сергей Леонидович, там сейчас весьма любопытное зрелище.

Марков усмехнулся:

– Уж поверю, Михаил Михайлович. Химические снаряды – это по вашей части.

– Ну, не все же им Ригу обстреливать, надо и нам слегка поразвлечься.

– В этом не может быть сомнений, Михаил Михайлович. Ни малейших. Какая ж война без развлечений?

На германских позициях вспухали клубы разноцветного дыма. Черные, желтые, сизые. Постепенно черный дым начинал преобладать, и мгла на горизонте приобретала грязно-угольный оттенок.

– Да уж, Михаил Михайлович. Воистину адская смесь – вдохнуть веселящего газа, потом слезоточивого, а потом блуждать в кромешной тьме, где ни зги не видать, среди таких же ослепших и опьяненных, натыкаясь друг на друга, на стенки окопов…

Химик пожал плечами.

– Ну, вряд ли у немцев там не было противогазов под рукой, но в первые секунд десять-двадцать многие вполне могли нахвататься.

– Не скажите, Михаил Михайлович, тут уж поверьте моему фронтовому опыту, когда ты сидишь в окопах и вокруг тебя начинаются разрываться химические боеприпасы, то двадцать секунд – это очень много, можно надышаться так, что больше уж и не доведется.

– Ну, это если хлор или иприт. Тут же ничего смертельного. Разве что в траншею можно упасть и шею свернуть. Или на штык товарища напороться. Хотя, действительно, немалая часть личного состава может попасть под действия закиси азота и, в зависимости от концентрации газа во вдыхаемом воздухе, может начать вести себя с разной степенью адекватности. Кто-то почувствует лишь легкое головокружение, кто-то сильную эйфорию, кто-то