Курс гражданского права. Тома I-III - Константин Победоносцев

Итак, акт поклажи соединен с точною и строгою формой, соблюдение коей безусловно обязательно. Если форма эта не соблюдена (напр., нет точного и раздельного означения денежных знаков), то поклажа считается недоказанною. Спрашивается, не следует ли в подобных случаях в подписи приемщика усматривать сознание долга по займу? Едва ли можно дать на сие положительный ответ. Хотя на практике поклажа весьма часто служит прикрытием займа, но предполагать во всех случаях эту скрытую цель невозможно. Между поклажею и займом нет никакой внутренней аналогии; напротив того, цели того и другого договора совершенно различные, а выводить эту аналогию из одного сходства внешних признаков, т. е. из того, что предметом поклажи показана денежная сумма, служащая и предметом займа, было бы совершенно неосновательно. Итак, расписка на деньги, признанная недействительною в смысле сохранной, не служит еще сама по себе, в силу подписи приемщика, доказательством долга. Чтобы признать долг по такой расписке, требуется еще со стороны ответчика особое доказательство, по обстоятельствам дела, что сохранная расписка составлена вместо заемного обязательства. В таком случае расписка, как долговой акт, подлежит взысканию гербовых и других пошлин со штрафом, и в случае несостоятельности ставится в последний разряд (2114).

Письменное доказательство поклажи не требуется, когда нельзя было составить расписки о поклаже при особых обстоятельствах, напр. во время пожара, наводнения, крушения и т. п., при отдаче воинскими чинами вещей своих, по случаю внезапного отправления по службе, хозяевам, у кого стояли на квартире; в поклажах по торговле и вообще по купеческому обычаю — людьми торгового сословия между собою и с посторонними (2112). Когда поклажа такого рода, то позволяется доказывать ее свидетелями и всеми другими доказательствами. В местностях, в коих не введены Судебные Уставы, если дело дойдет до присяги, то истец, по крайней мере, обязан доказать прежде, что он находился именно в вышепоказанных обстоятельствах и что ответчик был в том месте, где происходила поклажа. Присяга этого рода может быть требуема только от живого приемщика, а не от его наследников (2113).

Главные обязанности приемщика следующие:1) Употреблять к сбережению вещей от повреждений, утраты, пропажи и похищения такие же старания, как и о собственном имуществе. Он отвечает за небрежение, но не отвечает за случай и насилие, хотя бы было доказано, что он мог спасти вещи, только со значительною потерею собственного имущества. Но приемщик отвечает за все, когда он виновен в умедлении, т. е. когда утрата и пр. последовала после отказа на первое требование о возврате (2105).Но если вещи налицо нет, как же удостовериться в справедливости показания приемщика, что она истреблена тем именно, а не другим способом? Надо, чтобы со стороны приемщика после случая или похищения была немедленно подана явка о том и чтобы со стороны его было доказано, что этот случай последовал не от нерадения с его стороны. Тогда он освобождается от ответственности. В местностях, в коих не введены еще Судебные Уставы, и тут истец вправе потребовать от него подтвердительной присяги (2106, 2117).2) Приемщик не должен пользоваться употреблением имущества (если на то не было дозволения отдатчика: но в таком случае будет уже ссуда, а не поклажа). Но приемщик имеет право требовать вознаграждения, по содержанию договора, когда о том было сказано или когда сбережение имущества требовало издержек. Без договора же о сем приемщик имеет право требовать вознаграждения тогда только, когда издержки произошли от непредвиденного при отдаче случая.Редакция 2107 статьи не совсем ясна, вследствие грамматической неправильности; трудно рассудить, в какой между собою связи состоят трижды повторенные когда в начале статьи. По грамматическому смыслу можно разуметь, что в договоре поклажи могло быть помещено условие о вознаграждении за хранение. Но, по существу своему, договор о поклаже есть безмездный; если же в нем есть условие о плате за хранение, то, в сущности, будет уже договор не о поклаже, а о найме.Когда вещи были приняты за замком или печатью, приемщик не должен открывать и пересматривать. Если это сделано, то приемщик обязан удовлетворить за все, что не оказалось по показанию отдатчика, подтвержденному в местностях, в коих не введены еще Судебные Уставы, присягой, а также за все поврежденное при вскрытии поклажи (2107).3) Приемщик должен возвратить в целости то самое имущество, которое взял, по первому требованию (2105); возвратить самому отдатчику, его наследнику или лицу, уполномоченному хозяином к получению поклажи (2108, 2110).Всякие приращения и плоды вещи, так как составляют принадлежность собственности (425, 671), следуют вместе с вещью ее хозяину. Приемщик не отвечает за порчу вещи, если произошла не от вины его.Невозвративший по первому требованию виновен в умедлении и потому обязан заплатить за все убытки от задержания, а если поклажа состояла в деньгах, то указные проценты, со дня подачи прошения в суд (2115). Если дело дошло до суда, по уклонению приемщика, то он платит истцу судебные издержки и 10 % в пользу богоугодных заведений (2116).Как поступить, когда имущество продано или отчуждено приемщиком, о том особого гражданского правила нет. Но если наследник приемщика по неведению продаст вещь или употребит на свои надобности, то обязан возвратить полученные деньги или заплатить по оценке (2109).Договор о поклаже основан на доверии. Вверяется чужая собственность на сохранение; следовательно, когда приемщик обращается с нею не как с чужою, а как со своею собственностью, то он употребляет во зло доверие. Посему, когда приемщик издерживает на себя вверенную ему вещь или ценность или отдает ее в пользование другим лицам, — он виновен в присвоении чужой собственности без согласия владельца или в растрате имущества вверенного, может быть за то преследован уголовным судом, в силу статей 1682, 1704 Улож. о наказ. и 5 п. 174 и 177 Уст. о Наказ., налаг. Мир. Суд.Закон не говорит, вправе ли отдатчик требовать свое, отчужденное приемщиком, имущество натурою от тех, у кого в руках оно находится. Кажется, нет, — по правилу о движимых вещах, — если вещь была куплена добросовестно. Таково французское правило.Хозяин поклажи может требовать свое имущество из массы имущества приемщика даже и тогда, когда оно подверглось описи, по случаю несостоятельности его или по какому-либо другому взысканию, но для этого он должен представить достоверные доказательства, что имущество было вверено приемщику единственно для сохранения; а кредиторы несостоятельного могут предъявлять возражения против действительности поклажи. Стало быть, в случае несостоятельности приемщика право отдатчика становится условным, ибо на него возлагается обязанность доказывать обстоятельство, которое доказать трудно; представление одной росписи может быть признано недостаточным (Зак. Гражд., 2119).А когда сам отдатчик сделается несостоятельным и все его имущество подвергнется описи и аресту по взысканию, то приемщик обязывается объявить о поклаже до истечения конкурсных сроков вызова или немедленно по получении сведения об общем аресте (2120). Скрывая поклажу умышленно, он делается виновным в обмане, и даже в том случае, когда он виновен не в умысле, а только в небрежении, подвергается взысканию 20 % с цены поклажи в виде штрафа (2122). Только доказанные непреодолимые препятствия могут избавить его от этого штрафа (2123).Мнением Государственного Совета 1860 г. (ст.2113 Зак. Гражд.) установлено правило о вызове приемщиков и отдатчиков имущества по сохранным распискам в следующем смысле. Вообще полагается, что приемщик обязан возвратить принятое, пока жив, несмотря ни на какую давность. Но когда он умер, наследники его, дабы предохранить свое право, обязаны до вступления в наследство, в течение 6 месяцев со дня открытия оного, вызвать отдатчиков по распискам умершего вотчинника. Если они сего не учинили или, учинив, вступили в наследство до истечения сроков на явку по вызовам, то обязаны отвечать по предъявленным сохранным распискам. Отсюда следует, кажется, заключить, что буде наследники соблюли закон о вызове, то могут еще, ввиду сохранных расписок, отказаться от принятия наследства; а кто по вызову не предъявит расписок в 6-месячный срок, тот теряет право на взыскание. Подобный же вызов — приемщику — обязаны учинить и наследники отдатчика на сохранение, оставившего после себя сохранную расписку; буде не учинят, то лишаются права на иск по распискам, а учинившие вызов возобновляют давность сего иска от времени последнего вызова. См. Кассац. реш. 1867 г. N 160; 1869 г. N 909, 1032: 1875 г. N 489.О поклаже в гостинице наш закон говорит: лица, останавливающиеся в трактирных заведениях, могут, по обоюдному соглашению с хозяином, отдавать ему на хранение денежные суммы или вещи свои, с распискою, запечатанными, или просто, по счету денег и по оценке вещей. В первом случае содержатель ответствует лишь за целость пакетов и печатей, а в последнем — за количество суммы и за целость вещей (2124). Отсюда видно, что наш закон не смотрит на поклажу этого рода, как на необходимую, ибо требует расписки; иначе разумеет такую поклажу французский закон: он допускает доказывать ее свидетелями и даже всякое помещение вещей путешественника в гостинице (apport des effets) признает поклажею.К поклаже договорной нет повода относить отдачу вещей и документов на хранение должностным лицам, как-то: нотариусам, консулам (Нотар. пол., ст.26; Уст. Консульск., ст.135 и сл.), в больницах, карантинах и т. п.Сущность поклажи. Поклажа есть особый договор о принятии на сохранение имущества, с обязанностью возвратить. Под это понятие не подходит, напр., расписка жениха о принятии от родителей имущества, в счет приданого (Касс. 1870 г. N 308). К поклаже не относится сделка об отдаче вещей на помещение и сбережение, с вознаграждением за издержки на то и другое (Касс. 1870 г. N 325). Закон о поклаже имеет в виду вещи, деньги и акты, а не предметы одушевленные, напр. животных. Посему не подведен под поклажу договор об отдаче на сохранение пчелиных ульев (Касс. 1875 г. N 982, о принятии телки на прокормление — 1873 г. N 1577). Когда приемщику поклажи предоставляется пользоваться принятым на сохранение имуществом и возвратить не те же самые вещи, а стоимость их, то договор теряет значение поклажи (Касс. 1873 г. N 602). Нет повода отрицать законную возможность срочных условий о поклаже: договор от сего не теряет силы, хотя, по обстоятельствам, условие о возвращении поклажи в срок может быть признано необязательным для отдатчика (Касс. 1869 г. N 1237). Домовладелец искал с наемщика вознаграждения за то, что, по выезде его из квартиры, она оставалась занятою вещами его и имуществом и что хранение всего того стоило издержек. Иск этот признан иском не за поклажу, но за полежалое (Касс. 1870 г. N 1321). Договор об отдаче вещей на сбережение Сенат (Касс. 1869 г. N 106) не отличает от поклажи, очевидно, придавая слову сбережение одинаковое значение со словом сохранение. Однако нельзя не отличить отдачу вещей на сбережение, когда это сбережение, по свойству вещи (меха), требует особых предохранительных способов, приемов и издержек. Это будет уже договор особого рода, возмездный, примыкающий к особому промыслу — принимать вещи на сбережение. Нет ничего незаконного в соединении условия о поклаже с договором купли-продажи, напр., когда при продаже движимости проданные вещи оставляются на хранении у продавца, впредь до востребования (Касс. 1876 г. N 298). Случай поклажи в руки третьего лица — Касс. 1873 г. N 1448. При подписании купчей недоплачено из покупной цены 100 р.; по соглашению сторон деньги эти переданы с распиской третьему лицу, с тем чтобы оно, по выдаче купчей, отдало их продавцу.Взяты деньги билетами или облигациями, с обязанностью отдать. Если это акт займа, то надлежит возвратить ту же самую ценность, т. е. что стоили билеты по курсу во время передачи их для займа. Если же это акт поклажи, то следует возвратить те же билеты или, в отсутствие их, ценность их по курсу во время возвращения.Поклажа вместо займа. Если сохранная расписка оказывается недействительною по форме, в смысле обязательства о поклаже, и означенные в ней вещи не оказались натурою у приемщика, то нет доказательства поклажи; но из сего еще не следует, чтобы такая расписка служила доказательством займа: существование займа под видом поклажи, должно быть еще доказано (Касс. 1869 г.N 95). Для доказательной силы сохранной расписки требуются, по закону, такие условия, которые вовсе не нужны в долговых обязательствах. Посему Госуд. Сов. по д. Шишмаревой (1871 г.) признал, что сохранная расписка, даже и не удовлетворяющая всем условиям, требуемым 2111 ст., может быть признана долговым обязательством, если доказано, что она составлена вместо заемного обязательства. Несоблюдение в сохранной расписке формы 2111 ст. не лишает ее силы заемного акта, если взыскание по ней производится как по заемному акту, и суд удостоверится в том, что расписка выдана вместо заемного письма и состоялся по ней заем (Касс. 1875 г. N 539). В данном случае номера билетов, означенные в расписке, оказались несуществующими (см. еще 2 Сб. Сен. реш. II, N 332).По д. Анненкова Сенат (2 Сб. Сен. реш. V, N 1227) признал сохранную расписку выданною вместо долгового обязательства на том основании, что отданные на сохранение билеты опек. совета были снабжены бланковыми надписями. В сохранной расписке означены кредитные билеты, номера коих, как оказалось, вовсе не были выпущены в обращение. Посему расписка, в смысле сохранной, признана недействительною; но вместе с тем из сего выведено — едва ли основательно, — что расписка выдана в смысле заемного акта, и присуждено по ней взыскание. Реш. Общ. С. Сен. 1865 г., по д. Шамшевой. Ж. М. Ю. 1866 г., N 6. В сохранной расписке было означено, что если приемщик употребит взятые на сохранение деньги для своей надобности или, не возвратив их, кончит жизнь, то отдатчик вправе взыскать их с процентами со времени отдачи. Признано, что такая расписка по содержанию своему не соответствовала поклаже, а была займом, и положено взыскать по ней, как по заемной (мн. Гос. С. 1874 г., по д. Вайдвич). По д. Вышеславцева Гос. Совет (1873 г.) признал сохранную расписку не соответствующею законной сущности поклажи, потому что приемщик на случай невозвращения поклажи обязался выдать отдатчику доверенность на получение в свою собственность выкупной ссуды за имение. Таким образом, с поклажею соединилось заемное условие. В том же решении признано неосновательным возражение, основанное на том, что в расписке неточно означено количество монет каждого чекана. В 2111 статье нет такого требования.Условия для действительности расписки. Правило 2101 ст. Зак. Гр., воспрещающее принятие поклажи церквам, монастырям и монахам, не распространяется на архиерейские дома. Посему нет основания признать незаконною сохранную расписку, выданную экономом арх. дома, хотя и монахом, но действовавшим от лица своей экономской должности (Касс. 1878 г. N 124).По д. Минакова (2 Сб. Сен. реш. IV, N 805) признано, что закон не запрещает заимодавцу, дающему деньги под заклад движимости, отдавать сей заклад на хранение заемщику. В данном случае расписка, сделанная заемщиком на описи имущества, в принятии его на хранение, служит доказательством поклажи между лицами торгового сословия.Требование 2111 ст.1 ч. X т., что в сохранной расписке означен был самый род монеты, имеет в виду не только наименование металла, из коего она чеканена, но и означение названия или достоинства монеты (Касс. 1877 г. N 339; 1878 г. N 195; 1870 г.N 1504). Сохранная расписка, в коей поименован лишь металл монеты с годом чекана, без означения рода оной по ее ценности, не соответствует требованию 2111 ст. Зак. Гр. и 66 ст. Мон. Уст.(изд. 1857 г.) (2 Сб. Сен. реш. V, N 1150). Не могут быть признаны отданными в поклажу такие билеты и монеты, признаки тождества коих не означены в расписке, по правилу 2111 ст.(Касс. 1875 г. N 1082). Суд уничтожил сохранную расписку на том основании, что достоинство монеты означено по одним только суммою, а по другим не обозначено. Но Сенат признал, что неправильное означение некоторых частей поклажи не лишает акт силы относительно других частей, кои означены правильно (Касс. 1873 г. N 1682).Как применять правило 2111 ст. о написании сохранной расписки рукою приемщика в тех случаях, когда поклажа принята на сохранение 2 лицами? Суд признал ее недействительною, но Сенат отменил решение, указав на правило, предоставляющее суду определять значение неформальных актов (Касс. 1875 г. N 959).По д. кн. Урусовой (мн. Г. С. 1872 г.) сохранные расписки Чашникова признаны не вошедшими в силу долговых актов и недействительными, потому что они оказались, по смерти приемщика, в его бумагах, и уже по смерти его переданы братом умершего в руки означенных отдатчиками лиц. Посему во взыскании по ним отказано, хотя Чашников упоминал о сих актах в своем завещании. Кроме того, принято во внимание, что имена и фамилии лиц означены в расписках без надлежащей определительности, так как они писаны на имя меньших детей кн. Урусовой.Публикация о вызове приемщика поклажи, в силу 2108 ст. по прод. (ст. 2113 по изд. 1887 г.) не имеет значения для такого лица, которое само уже сознало свою обязанность воэвращения поклажи (Касс. 1869 г. N 832). Правило 2108 ст. — о публикации по сохранным распискам — не может иметь применения к тем актам, которые самим отдатчиком при жизни были уже предъявлены ко взысканию (Касс. 1875 г. N 280). К чрезвычайным обстоятельствам, о коих упоминает 1 п. ст.2112, не относятся болезнь дочери, внезапный ее арест, продажа имения с публ. торга (Касс. 1870 г. N 1116).Сохранная расписка, хотя и не соответствующая вполне формальностям 2111 ст.(писана другим лицом), если только признана в подлинности ответчиком, может быть признана судом в обязательной силе, по правилу 459 ст. Уст. Гр. Суд. (Касс. 1875 г. N 886). Написание расписки не рукою приемщика несущественно, когда приемщик не отпирается от поклажи (Касс. 1875 г. N 1082).Засвидетельствование нотариуса на сохранной расписке не может заменить подписи свидетелей, требуемой 2111 ст.(Касс.1871 г. N 1128). По делу Баушевых (Касс. 1876 г. N 546) Сенат признал, что 2111 ст. Зак. Гражд. не препятствует действительности сохранной расписки, писанной не рукою приемщика. Статья, перечисляя принадлежности расписки, как полного доказательства поклажи, указывает формальности, в коих надлежит различать существенное (описание предмета поклажи) от правил о написании акта. Правила эти могли быть признаваемы безусловными при действии прежнего закона о судопроизводстве, державшегося системы формальных доказательств; но новые суды имеют более свободы в обсуждении, ввиду 458 ст. Уст. Гр. Суд., о силе домашнего акта, признанного противною стороною, и 541 статьи. Это подтверждается и примечанием к 2111 ст. Зак. Гр. по прод. 1868 г. (в издание 1887 г. примечание сие не внесено), в коем сказано, что, где действуют суд. уставы, там сила письменных доказательств определяется на основании сих уставов.В решении 1879 г. N 46 Сенат еще решительнее придает ст.2111 Гр. Зак. о формальностях сохранной расписки исключительно процессуальное значение, и заключает, что это значение должно было измениться с введением в действие нового устава гражд. судопр., который расширил право суда в определении силы доказательств по внутреннему их содержанию. Это заключение подкрепляется еще ссылкою на приставленное (кодификационным порядком) к 2111 ст. примечание по прод. 1868 года, что со введением судебных уставов сила письменных доказательств определяется по правилам устава гражд. судопроизводства. Отсюда Сенат выводит, что поклажу можно доказывать не только формальною сохранной распиской, но и всякими письменными доказательствами, напр. неформальною распиской, частными письмами и пр. Далее выводится из сего, что истец, который доказал факт поклажи, но не в состоянии доказать индивидуальные признаки отданной на хранение вещи, не лишается по этой одной причине своего права: отказ истцу в сем случае был бы нарушением того начала, что никто не может обогащаться на чужой счет. На основании сих рассуждений Сенат признал неправильным решение, коим отказано в удовлетворении по расписке на 300 р., писанной без означения достоинства и номеров кредитных билетов.Трудно согласиться вполне с аргументацией этого решения, не идущей далее внешности дела. Едва ли есть основание признать вообще, что все правила о формальностях, в равное время изданные по разным побуждениям и собранные в X и прочих томах Свода Законов, имеют исключительно процессуальное значение и должны утратить силу с изданием судебных уставов. Есть формы, неразрывно связанные, по мысли законодателя, с существом гражданского отношения и с общею экономией целого закона: смешивать их в разряде процессуальных формальностей было бы неосновательно; необходимо о каждой форме акта доказать в особенности, что ее значение исключительно процессуальное. Едва ли можно вывести такое заключение о 2111 статье, которая (вместе с прочими постановлениями указа 1853 года о сохранных расписках) очевидно имела в виду выделить поклажу в ряду прочих договоров и отделить ее в особенности от займа точными формальными признаками.Существенный вопрос в том: можно ли, не имея верных признаков тождества вещи, отданной в поклажу, признать ее (или — ее ценность) чужою в имуществе ответчика и взыскивать за нее, как за поклажу, на основании расписки, не удовлетворяющей требованию закона о признаках сего тождества? Думаем, что едва ли можно, ибо в сем случае иск о поклаже смешивался бы с иском по найму, что несогласно с целью нашего закона о поклаже. Во всяком случае, приведенное решение есть совершенно новое, и едва ли окончательное, слово в нашей судебной практике.Исполнение. Когда имущество, отданное на сохранение, не оказалось налицо у приемщика, признанного несостоятельным, взыскание по сохранной расписке производится в виде вознаграждения за растрату, следовательно, не иначе, как наравне с прочими обязательствами несостоятельного, не обеспеченными закладом. Реш. Сен. по делу Пекарской. Ж. М. Ю. 1865 г., N 8. В случае обратного получения части денег, отданных в поклажу, надлежит приемщику означить на самой сохранной расписке, а отдатчику — в квитанции, число и чекан монет, или NN возвращенных билетов (Касс. 1870 г. N 809). Поклажа может быть требуема назад и по частям (Касс. 1810 г. N 1623).

Глава седьмая. Доверительное поручение, доверенность