Удар гильотины - Павел Амнуэль

– Неважно, – быстро произнес Манн.

– Да… Я проснулась, протянула руку за очками – как всегда, совершенно механическое движение, – но их не было. Я испугалась – мне почему-то показалось, что я не дома, что пока я спала, меня куда-то отнесли, перед глазами все плыло…

– После снотворного… – пробормотал Манн.

– Нет, у меня всегда плывет после сна, я должна надеть очки… А их не оказалось на журнальном столике, хотя я точно вспомнила, что, приняв лекарство, положила футляр вот сюда, как обычно.

– Может, вы не положили, – сказал Манн, – а поскольку это обычное действие, то память…

– Положила! – воскликнула Кристина. – Я точно помню, что положила… Ну хорошо, допустим – нет. Но где они? Я везде искала – под столом, под диваном, в шкафах.

– Найдутся, – пожал плечами Манн, не очень понимая, отчего нужно так нервничать из-за каких-то очков, если есть куда более серьезные поводы для волнения. Или ее нервная система пытается «перевести стрелки» – волноваться по менее значительной причине, лишь бы не думать о том, чем сейчас занимается полиция.

– Вы не понимаете, Тиль! Очки не могли пропасть! Просто не могли – некуда. Они лежали вот здесь. Или кто-то пришел, пока я спала, взял очки… Но это невозможно и глупо, правда? Или… Я не знаю, не может предмет исчезнуть, будто его никогда не было.

– Будто никогда не было, – повторил Манн, вкладывая в эту фразу смысл, которого сам не мог понять, смысл, которым она, возможно, вовсе не обладала, произнес, а потом задумался, ему показалось, что совсем недавно он уже сталкивался с подобной ситуацией, но не мог вспомнить – при каких обстоятельствах.

– Ничего, – сказала Кристина. – Найдутся. Может, у меня случился приступ сомнамбулизма, и я во сне отнесла очки… ну, не знаю куда. Скажите лучше, вам удалось что-нибудь узнать? Густав… пришел в себя?

– Нет, – покачал головой Манн. До кофе он так и не дотронулся, хотя пить очень хотелось, и запах от чашки шел очень аппетитный. – Боюсь, что Веерке… Врачи говорят, положение практически безнадежно, из комы он вряд ли выйдет и жить будет, пока включен аппарат искусственного дыхания.

Кристина что-то пробормотала, но Манн не расслышал и не стал переспрашивать.

– Надеюсь, что улик против вас у Мейдена больше нет, – продолжал он. – Дело в том, что одна свидетельница видела Веерке живым уже после вашего ухода. Правда, она уверяла, что будто бы видела вас в окне квартиры Веерке в третьем часу ночи, но потом от этих показаний отказалась.

– Значит, меня не…

– Надеюсь, – повторил Манн. – Возможно, у Мейдена есть что-то, чего я не знаю. Скорее всего, это не свидетельские показания. Возможно, материальная улика. Криста, вы ничего не забывали в квартире Веерке?

– Я много чего там забыла, – мрачно сказала Кристина.

– Я имею в виду – позавчерашний вечер, – пояснил Манн. – Что-то такое, что могло бы подтвердить подозрения Мейдена…

Пока Манн говорил, Кристина качала головой, а когда детектив замолчал, сказала:

– Мышка.

– Что? – не понял детектив.

– Мышка. Живая. Я ненавижу мышей, но эта была такая маленькая и беззащитная…

– В квартире Веерке?

– Нет, здесь. Позавчера ночью. Я вернулась домой в ужасном настроении, приняла душ и собиралась смотреть сериал, – Кристина говорила монотонным голосом, не глядя на Манна, будто именно сейчас перед ее глазами происходило все, что она описывала. – Я шла из ванной, бросила взгляд на диван, вот сюда, вы как раз на этом месте сидите, Тиль… По чехлу снизу вверх полз мышонок, маленький, серый, медленно полз, вы когда-нибудь видели, чтобы мышь так себя вела? Я… я не испугалась, хотя это было так неожиданно, минуту стояла, остолбенев, а он все полз, медленно-медленно, и не обращал на меня никакого внимания. Я сняла тапочку… Смешно, правда? Будто это таракан какой-нибудь или комар, которого можно прихлопнуть… Это было бы легко, мышонок заполз, наконец, на диван и застыл – может, он больной был или слишком мал, чтобы соображать… Я стояла и смотрела, а он будто спал. Тогда я пошла на кухню, взяла тряпку, я вытираю ею пыль… Когда я вернулась с тряпкой, то была почему-то уверена, что мышонка не увижу, он просто исчезнет, это же плод воображения… Но он сидел посреди дивана, длинный хвостик… Я взяла его тряпкой, он даже не пошевелился, но был живой, я чувствовала это, подошла к окну и выбросила его на улицу. Вместе с тряпкой. Потом вымыла руки и включила телевизор… Тиль, вы думаете, это был знак?

– Знак? – не понял Манн. – Знак чего?

– Вот и я думаю: что бы это могло означать? Откуда взяться мышонку? Почему он был такой странный?

– Есть дрессированные…

– Здесь? – сказала Кристина с таким неподражаемым изумлением, что Манн не сумел удержаться и взял ее руки в свои, ладони оказались холодными и сухими.

– Пейте кофе, – сказала Кристина, – он совсем остыл.

Она осторожно высвободила руки и начала пить свой кофе мелкими глотками, то и дело морщась, потому что и ее кофе был уже холодным, Манн свой пить не стал, отодвинул чашку и сказал:

– Сделать это с Веерке мог кто угодно из жильцов, но Мейден почему-то упорно ищет улики против вас, Криста. Это очень странно – обычно старший инспектор разрабатывает все версии, он не из тех, кто зацикливается на одной. У него было показание госпожи Верден. Сейчас его нет, но Мейден все равно уверен… Криста, вспомните, пожалуйста, что вы могли сделать… или сказать… или забыть в квартире Веерке…

– Ничего, – повторяла Кристина, – ничего, ничего…

– Ну хорошо, – вздохнул Манн. – Я съезжу еще раз на Керкстраат, хотя, честно вам скажу, совершенно не представляю, что еще можно… Самое разумное – ждать, когда свой шаг сделает Мейден, и тогда, сообразуясь с обстоятельствами…

– Тиль, – сказала Кристина и подняла, наконец, на Манна свои большие серые глаза. – Тиль, пожалуйста… Я не хочу оставаться одна. Я не выдержу. Не уходите.

– Но… – растерялся Манн. – Я должен… Как я отыщу преступника, если останусь с вами?

– Пусть ищет полиция, – сказала Кристина. – Если они придут за мной, вы будете здесь и что-то сумеете им сказать, я не смогу… А если они будут искать кого-то, то сюда не придут, а вы им только помешаете, если…

– Вы хотели, чтобы я нашел…

– Я очень этого хочу. Вы найдете его, Тиль. Но сейчас останьтесь. Пожалуйста.

– Вы чего-то боитесь, Криста? – Манн опять взял ее руки в свои и на этот раз сжал так крепко, что она не могла вырваться, да, впрочем, и не пыталась. – Скажите мне. Чего вы боитесь – здесь, у себя дома? Есть что-то еще, о чем вы мне не сказали?

– Нет, – повторяла Кристина. – Нет, нет…

И потом – неожиданно:

– Да. Я вам не сказала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});