Милый ангел - Колин Маккалоу

В контору Партингтона, Пилкингтона, Перблайнда и Хаша я прибыла задолго до мисс Худжар. На ее пренебрежительное заявление, что сегодня мистер Хаш не сможет меня принять, я ответила, что охотно подожду. Сколько угодно – минуту, четверть минуты, мне все равно, но я его увижу! И я села в приемной, замурлыкала песню, начала громко листать журналы и всячески мешать секретарше. К моменту прихода мистера Хаша я уже вывела мисс Худжар из себя.

– Мисс Перселл не уходит, мистер Хаш, – проблеяла она.

– Тогда пусть войдет, – вздохнул он, явно считая, что шейка хуже лопатки, но на крайний случай сойдет. – Я не могу уделить вам много времени: сегодня у меня заседание суда.

В ответ я протянула ему завещание.

– Чтоб меня разнесло! – выпалил он, пробежав завещание взглядом. – Где оно было?

– Я нашла его вчера ночью, сэр, в подставке любимого украшения миссис Дельвеккио-Шварц.

– Значит, по-настоящему ее звали Харриет Перселл? – Он щурился так, будто подозревал меня в мошенничестве. Потом взял завещание и внимательно изучил: – Похоже, подлинное: почерк тот же самый, что и в книгах расходов прошлогодней давности. А свидетелей вы знаете?

Я сказала правду – не знаю, но попробую поискать.

– А это важно? – настороженно спросила я. – Может ли кто-нибудь придраться? Оспорить завещание?

– Дорогая моя Харриет, думаю, этот документ все встретят со вздохом облегчения. Других попросту нет, а в этом документе Фло признана дочерью покойной и отдана под опеку вам. Для юристов ее слово – закон.

– И отдел опеки не станет менять мнение обо мне, мистер Хаш?

– Скорее всего нет, – напрямик ответил он. – Но завещание снимает с их плеч груз ответственности за Фло. Они уже не управляют ее судьбой, чему они будут только рады. Добавлю, что завещание предоставляет вам финансовую независимость. Вам хватит доходов от недвижимости, чтобы прокормиться, поэтому вам не придется работать. Ваша судьба устроена.

Он подозрительно прокашлялся, я насторожилась.

– Поскольку душеприказчик не назначен, выбирать его придется вам. Вы можете обратиться в отдел опеки или ко мне. Предупреждаю, работа отдела движется черепашьим шагом, а цены у них грабительские, так как им заправляет частная компания.

Намек понят!

– Я предпочитаю, чтобы со всеми делами справились вы, мистер Хаш.

– Отлично! – Его покрасневшая шея приобрела сходство со свежим филе. – Спешу сообщить вам, что я уже беседовал с отделом опеки насчет имущества. Наследство миссис Дельвеккио-Шварц превышает сто десять тысяч фунтов, которые лежат на сберегательных счетах в банках всего Сиднея. Источник этих средств поставил специалистов в тупик: они не в состоянии понять, откуда они взялись. Естественно, всем известно, что происходит в домах 17b и 17d, но оба заведения находятся под покровительством… хм… видных лиц, поэтому пришлось поверить на слово хозяйкам, что они платят тридцать фунтов в неделю за аренду. Управляющие домами 17а и 17е, в которых просто сдаются комнаты, платят такую же сумму. В неделю набегает сто двадцать фунтов. Хороший юрист сможет доказать, что эти деньги шли на ремонт и поддержание домов в надлежащем состоянии, – в отличие от дома самой миссис Дельвеккио-Шварц все соседние строения в идеальном порядке. Служащим налоговой инспекции останется лишь обложить налогом чистую прибыль. Если же налоговая инспекция потребует судебного разбирательства, команда опытных юристов сможет затянуть его на несколько десятилетий. Конечно, я порекомендую вам финансовых консультантов, которые посоветуют, как быть с основным имуществом Фло – ведь на сберегательных счетах набегают сущие гроши! Лучшие специалисты в этой области – компания «Бертуистл, Энтуистл, О’Хэллоран и Голдберг».

Так вот что вам было нужно, мадам Фуга! Вы хотели выведать, что мне известно. Не беспокойтесь, с моей стороны вам ничто не угрожает. Мы не станем лишать крупных промышленников, политиков, банкиров и прокуроров развлечений в хорошей компании и уютной обстановке. Но тридцать фунтов в неделю? Как бы не так! Не меньше трехсот. И смотрите у меня! Ради будущего Фло я готова на все, дорогие дамы. Не зря мне дали имя Харриет Перселл.

Эта перспектива настолько воодушевила меня, что я вскочила и поцеловала мистера Хаша в губы, а он с энтузиазмом ответил на поцелуй.

– Сэр, вы просто прелесть!

Он усмехнулся.

– Вообще-то я всегда так думал, но подтверждение получил впервые. Хлопотать об освобождении Фло предоставьте мне. А вы тем временем позаботьтесь, чтобы вам хватило денег на жизнь, пока не кончится разбирательство. Фло вернется к вам гораздо раньше.

До больницы я домчалась на такси, но к сестре Агате явилась не сразу. Доктора Джона Прендергаста я перехватила по пути на конференцию.

– Джон, Джон! Миссис Дельвеккио-Шварц оставила завещание и назвала меня опекуншей Фло! – закричала я. – Скоро ее отдадут мне! Ур-ра!

Его сходство с плюшевым мишкой усилилось.

– Тогда мы пока задержим ее здесь. – Он вдруг подхватил меня как перышко и закружил в воздухе. – Медсестрами я не интересуюсь, – продолжал он, шагая вместе со мной к палате Фло, – все остальные женщины в моей жизни – жены пациентов, а потому недоступны. Но вы к этой категории не относитесь, поэтому можно пригласить вас поужинать с безобидным помешанным, по совместительству психиатром?

– Вы же знаете мой телефон, – отозвалась я, глядя на него другими глазами. Хм-м… Мои горизонты ширились. Среди моих знакомых регбистов еще не было. Помню, миссис Дельвеккио-Шварц часто повторяла: все дело в разнообразии. «Пусть будут разными, принцесса, и рано или поздно тебе попадется девственник». Впрочем, Джон Прендергаст не из таких.

Фло встретила меня распростертыми объятиями, как всегда, а я прижала ее к себе и осыпала поцелуями. И снова расплакалась.

– Фло, милая, скоро мы поедем домой вместе, – прошептала я на ухо девочке.

Самая широкая улыбка в мире осветила детское личико, Фло кинулась мне на шею и стиснула меня в объятиях.

– А она все понимает, – не удивившись, заметил Джон Прендергаст.

– А кто уверял, что у нее аутизм? – фыркнула я. – Фло ни на кого не похожа. Наверное, Богу настолько надоели заурядные люди, что он создал новую модель. От разговоров у нас одни неприятности. Если бы мы умели читать мысли, нам не пришлось бы врать и лицемерить. Мы были бы настоящими.

Далее в моем списке значилась сестра Агата, которая уже препоясала чресла, готовясь к бою. Об этом говорило выражение лица, с которым она встретила меня. Но я не дала брюзгливой старушенции ни единого шанса открыть рот.

– Сестра Топпингем, я ухожу! – громко объявила я. – Сегодня, в среду, меня не было на месте. Четверг и пятницу я отработаю, а потом уволюсь!

Недовольный взгляд.

– Мисс Перселл, я требую, чтобы вы отработали положенные две недели.

– Дудки, не дождетесь! В пятницу вечером я буду совершенно свободна!

Опять ворчание.

– Не дерзите!

– Настоящее умение дерзить, – объяснила я, – приходит вместе с материальной независимостью. – Я послала старушке воздушный поцелуй и убежала. До свидания, сестра Агата!

И я помчалась на такси в Бронте – сообщать известия моим обеспокоенным родным.

Я намеренно явилась домой среди рабочего дня. Папа с братьями были в магазине, мама с бабулей – дома. Жаль, что бабуля не папина мама. Тогда бы мы все сразу узнали. Но папины родители скончались, кажется, от болезни, еще до моего рождения. По пути через двор я заметила, что трава под окном, которую бабуля регулярно поливает из горшка, буйно растет и зеленеет. На солнце грелся Уилли.

– Та-дам! Перед вами – счастливая богачка, которой незачем работать! – объявила я, входя в дом.

Мама с бабулей обедали. Хлеб, масло, баночка абрикосового джема и чайник. Обе выглядели мрачно – как я догадалась, уже в который раз обсуждали положение дел в доме 17с по Виктория-стрит. Романы с женатыми ортопедами, убийства и самоубийства, пропавшие дети, сбившиеся с пути дочери – все это пугает моих родителей.

Услышав мое известие, обе принялись торопливо усаживать меня за стол.

– Может, чаю, дорогая? – спросила мама.

– Нет, спасибо, – отказалась я, прошла к шкафу и вытащила бутылку с любимым пойлом Уилли из-за банок с вустерским соусом, кетчупом, уксусом, обычным и цикориевым кофе. – Лучше глотну вот этого. – И я плеснула немного жидкости в хрустальный бокал. – Бренди полезен для души. Уилли подтвердит. Знаешь, мама, не выбрасывай стеклянные стаканчики из-под сыра «Крафт» – они не бьются и смотрятся симпатично – на них цветочки. – Я села и подняла бокал. – Ну, задом вверх, как сказал епископ хористам!

– Харриет! – возмутилась бабуля.

А мама заметно успокоилась.

– Вот все и разрешилось, – сказала она.

– Да, – подтвердила я и рассказала все по порядку.

– Харриет Перселл! – ахнула мама. – Неужели сестра Роджера? Это многое объясняет.