Дикая кошка мастера Дуэйна - Зоряна Лемешенко

class="p1">— Да уж, знаю… — горько перебила она.

— Ты для меня магнит, воздух, меня тянет к тебе, я нуждаюсь в тебе… — леопард перестал сдерживать то чувство, что копилось в нём так долго, и решился на откровения.

— Мастер, вы начитались женских романов? — вскинула бровь кошка, ни на секунду не веря в громкие фразы.

— Можешь не верить, можешь насмехаться, я заслужил, это справедливо, Селена, — оборотень встал и смотрел прямо на неё, не пытаясь приблизиться, — но я тебя верну. И спать мы будем вместе, и каждое утро будить тебя я буду именно так, как мне это приснилось.

— Вы снова забываетесь, мастер Дуглас! — зашипела Сель, опуская голову.

— Да перестань мне "выкать"! И я всего лишь говорю тебе правду. А ночью вышло так: я переложил тебя на кровать, потому что недопустимо, чтоб ты спала на полу. Там собирался лечь я, но ты крепко обняла мою руку. Я решил тебя не будить, и, что скрывать, был счастлив спать с тобой. Просто спать! А под утро приснилось, что ты не оттолкнула меня. Это был просто сон, Селена.

Она стояла со сложенными на груди руками, скептически приподняв бровь и сощурив глаза.

— Меня не волнуют твои сны, Дуэйн. И твои планы меня не касаются. Твоё общество я терплю только, чтоб найти мужа. Поэтому говори, что узнал, и уходи.

В её голосе звенела сталь, на лице отобразилось презрение. Дуэйн Дуглас никогда не позволял никому так с собой разговаривать, даже король беседовал с ним куда уважительнее, чем эта самой природой предназначенная для него самочка. Он был виноват перед ней, признавал это, объяснил, почему вынужден был поступить именно так и долго терпел её дерзкое поведение. Но чувствовал, что этому уже недолго осталось продолжаться.

— Мои планы тебя касаются напрямую. Ты принадлежишь мне. И запомни это навсегда, — его голос звучал вкрадчиво, предупреждающе.

— Моя пара — герцог Астан Спенсер. Вот доказательство, а ты — лишь тёмное пятно из моего прошлого, — прошипела Сель, демонстрируя свою брачную метку.

В следующее мгновение её виски сдавила тупая боль, которая возникала, когда чужая воля пыталась подчинить сознание. Так умели лишь самцы. Селена пригнулась, но устояла, выдерживая натиск эмоций бывшего наставника. Сейчас он был зол, при чём именно на неё. Зелёные глаза будто лезвием вспарывали её самоконтроль, вызывая острое желание вымаливать его благосклонность всеми способами. Но пантера не собиралась уступать. Она выпрямилась и ухмыльнулась, демонстрируя полное пренебрежение к попыткам её сломать.

— Ты не получишь меня, Дуэйн Дуглас, — нараспев произнесла она, а в следующее мгновение мастер в один прыжок перемахнул через огромное ложе.

Кошка пыталась избежать его хватки, но оборотень был сильнее. Она сопротивлялась, колотя его изо всех сил. Он умело уклонялся от её ударов, словно предвидя их, хотя его ученица виртуозно чередовала комбинации своих движений. Иногда она всё же задевала своего противника, но леопард будто совсем этого не замечал. Всё, что ему требовалось в тот момент — обездвижить её, и, как не пыталась отбиться от него Сель, вскоре оба её запястья были зажаты одной его огромной ладонью, а сама она — придавлена его телом к кровати.

— Ты не посмеешь! Я закричу! — рычала под ним пантера.

— Кричи, кричи моё имя… — Дуэйн обнажил удлинившиеся клыки, улыбаясь своей беснующейся кошке.

— Ты мерзавец!

— Такого полюбила, — шепнул он, тычась носом ей в шею и шумно вдыхая аромат.

— Я ненавижу тебя! Отпусти немедленно! — она вырывалась, но не могла сдвинуть эту гору мышц.

— Ты же обещала кричать. И ты будешь кричать, Селена… Как тогда в лесу, только ещё громче. Потому что там я не решился тебя присвоить… идиот, признаю.

Исполнить свою угрозу Сель при всём желании не могла. Открыть для всех присутствие в своей спальне постороннего самца? Заявить об их совместно проведенной ночи? Сорвать спасение Астана?

— Дуэйн, подожди! Дуэйн! У меня есть предложение! — задыхаясь запротестовала Селена.

Но леопард продолжал сладкую пытку: он целовал своей любимой плечи, стягивая с них ту самую одежду, с которой благополучно расправился во сне.

— Ты слышишь меня?! — паника уже овладевала пантерой, потому что оборотень всё сильнее возбуждался, и, что пугало её ещё сильнее- она тоже.

— Да послушай же! Я соглашусь с тобой провести ночь, но…

— Ты уже согласна безо всяких "но", — прорычал этот развратник и демонстративно втянул ноздрями воздух.

— Реакция тела не оправдывает твоё насилие! Ты воспользовался моим состоянием тогда, а сейчас принуждаешь? — продолжала Сель, но уже сама себе не верила, когда губы Дуэйна втянули острую вершинку её груди, — нееет…

— Ты сама этого хочешь, при чём сильно, — оборотень отвлёкся от своего занятия и навис над кошкой, глядя в глаза, — я так тосковал по тебе, Селена…

Она затихла, ошеломлённая, ведь наставник впервые за всё время выпустил наружу свои чувства, которые скрывал от неё в лесу, которые потом на долгих пять лет похоронил глубоко внутри себя. Вся его жажда, любовь, тоска, вина, нежность и страсть обрушились на неё… Селена часто дышала, приходя в себя, даже, когда он вновь оградил мир от своих переживаний и стал закрытой книгой.

— Прости… — он уткнулся лбом в основание её шеи и отпустил её руки, скатившись сбоку от неё.

Он принянул её ослабевшее тело к себе и просто дышал ею. Но в дверь снова постучали…

Глава 49

— Ваша светлость! Вам нужна помощь? Всё в порядке? — кричал женский голос по другую сторону двери.

Сель облизнула пересохшие губы и крикнула:

— Я в порядке.

И, казалось, это усилие совсем вытянуло из неё остатки энергии. Кошке хотелось свернуться клубком и никого не видеть. Она просто лежала, ещё чувствуя на себе тяжесть желанного тела и отголоски острых как лезвие ножа эмоций. Руки оборотня всё ещё держали её, будто он боялся, что Сель сбежит, как только он отпустит.

— Прости, — снова повторил Дуэйн и нежно поцеловал её в висок.

Демон похоти, столько времени истязавший пантеру, будто испарился, и теперь Дуэйн снова казался тем спокойным, надёжным мужчиной, которому она когда-то верила, которого когда-то полюбила… Селена закрыла глаза и старалась не думать ни о чём. Она была оглушена, раздавлена и не понимала, как ей теперь жить, зная, что творится в его душе. С другой стороны… Разве мастера Дугласа интересовало, как выживала она после того, как он вернул её отцу? И надолго ли эта его нынешняя любовь к ней? С чего вдруг? Тогда смог отказаться, ну и жил бы себе дальше спокойно и не мучал её. Ведь она