Ветувьяр - Сия Кейс

виноват в моих несчастьях, то только не ты.

Я расскажу тебе все что знаю и попрошу не выдавать меня. Ты сдержишь слово, я уверена.

Кирация нуждается в тебе как никогда. Еще больше она нуждается в Тейвоне, но где носит его рыжего ветувьяра никому не известно, а потому ты — единственное спасение этого чертового королевства. Я не знаю, какие последствия эта выходка навлечет на меня, но вряд ли мне есть, что терять.

Анкален захвачен мятежниками, которых собрал Лукеллес. Я знаю слишком мало, но среди них — Мерелинда Вивер, а в качестве армии они используют хидьясских наемников и присягнувших им на верность кирацийских солдат. Их очень много, потому что помимо гильдии за все платит Зиекон. Точнее, имперцы платят моему мужу за то, чтобы он погрузил королевство в смуту и, возможно, сел на трон.

Я не знала ни о чем этом раньше — Шерод наверняка догадывался, что в таком случае я его предам. Мне до сих пор неизвестно, кто из глав других гильдий с ним на одной стороне, но Анкален захвачен полностью, а значит, с ним связаны многие. Или же они просто боятся сопротивляться…

Ты хочешь знать, почему столица не сопротивлялась? Капитан вашей охраны Ферингрей тоже на их стороне, а его люди — ощутимая сила. Даже против городской гвардии.

Что же граф Интлер? Говорят, твой любовник захвачен в плен, и с ним что-то не так. Я не знаю, чему верить, но слуги шепчутся о разном — одни говорят, он смертельно болен и почти что немощен, другие — что он давно был в сговоре с моим мужем и принял мятежников с распростертыми объятиями, а в плен сдался для вида. Как бы то ни было, я знаю, что ты примешь это с достоинством. Хотя я бы не смогла…

Естественно, городская гвардия сразу же перестала сопротивляться. Сейчас на троне нет никого, но это дело времени. Тебе нужно спешить, пока мой хряк-муженек не объявил себя новым королем Кирации.

Несмотря на обжорство, мозги у Лукеллеса еще не до конца отказали, поэтому он оставил меня здесь, в Кир-Исте, да еще и поставил охрану в каждом углу, чтобы я (или ты) не удумала сбежать отсюда, но и я не такая дура, какой пытаюсь при нем казаться.

В гардеробной под рулонами имперских шелков ты найдешь потайную нишу — там я спрятала платье служанки. Мне оно мало, а значит, тебе должно подойти. Охрана следит за мной, а как выглядишь ты, она себе если и представляет, то смутно, так что спрячь волосы под чепец — этого должно хватить, чтобы они не обратили на тебя внимания.

В конюшне для тебя оседлают хорошую кобылу — она норовистая, но прыткая, думаю, что при желании доедешь быстро, а дальше разберешься сама, тут я тебе не помощница.

Сожги это письмо в камине, как только прочтешь. Я и так пошла на большой риск, оставив его на столе, пока ты была без сознания. В твоих силах спасти это королевство или погубить нас обеих.

Твой ветувьяр, Калиста”

Бегло пробежав глазами по тексту еще пару раз, Ремора смяла бумагу и бросила ее в ярко разожженный камин, из-за которого здесь и было так душно. Сердце ее колотилось как бешеное, а на глаза едва не наворачивались слезы, но принцесса быстро взяла себя в руки и поднялась с кресла, на ходу стягивая с себя синее Калистино платье.

Первые несколько минут она просто ходила по комнате из стороны в сторону, пытаясь убедить себя, что все написанное в письме — правда. Зачем Калисте ее обманывать? Раз даже ее ветувьяр, никогда не интересующаяся политикой, поняла, что без отчаянных действий королевство не спасти, то значит, ситуация действительно была критической.

Ремора пыталась привести в порядок свои мысли, но они не подчинялись. В голову поочередно лезли то Тейвон, то Эйден, и если о первом Калиста ничего не знала, то второй явно нуждался в помощи. В его предательство принцесса бы ни за что не поверила, а значит, с ним действительно случилось что-то нехорошее. Ремора отогнала все настырные догадки и предположения и попыталась сосредоточиться на главном.

Ей нужно как-то выбраться отсюда.

Голова все еще была какой-то тяжелой — в первые минуты (и даже часы) после возвращения всегда так. По-нормальному сейчас Реморе следовало бы отдохнуть и отправиться в путь попозже, но судя по тому, что написала Калиста, на счету у нее действительно была каждая минута. Помассировав ноющие виски, принцесса осмотрелась по сторонам в поисках гардеробной.

Приметив узкую резную дверь, Ремора бегом бросилась к ней. К счастью, никакого ключа не понадобилось — дверь поддалась, едва она ее толкнула.

Гардеробная оказалась тесной, заваленной тканями и платьями комнатушкой, найти в которой что-то вроде свертка представлялось едва ли возможным. Стянув с какого-то сундука мятый шелковый халат, Ремора поспешила прикрыть им свою наготу и принялась выискивать взглядом рулоны зиеконского шелка.

Пока она искала, в затуманенный мозг вновь пробрались тревожные опасения, на этот раз смешанные со злостью на брата. Как он мог бросить столицу в тот момент, когда ее было не на кого оставить? Он не хуже Реморы знал, что ее время истекло, да и теперь в ее распоряжении было всего несколько месяцев, за которые он просто обязан вернуться в Анкален.

Если, конечно, ему еще будет, куда возвращаться…

Ремора всегда думала, что смерть отца научила его осторожности, но на деле Тейвон остался таким же безалаберным юнцом, каким был когда-то давно. Ветувьяр же его был еще хуже — Джеррет и вовсе никогда не думал о последствиях, действуя сгоряча и как-то по наитию, словно все в этом мире подчинялось его сумасшедшим желаниям. Теперь эти двое бросили королевство на Эйдена, а он почему-то не справился…

Принцесса заставляла себя не думать о нем, но сердце продолжало истерически сжиматься каждый раз, когда ей вспоминались строки из письма: “смертельно болен и почти что немощен”. Это не могло быть правдой — не сказать, что Эйден отличался таким уж богатырским здоровьем, но и больным она его никогда не видела.

“С ним все в порядке, вот увидишь” — настырно успокаивала себя Ремора, продолжая рыться в закромах Калистиной одежды. Когда ее терпение закончилось, принцесса перестала осторожничать с дорогими тканями и начала швырять их в разные стороны, стремясь как можно скорее откопать среди всей этой безвкусной пестроты простецкое домотканое платье.

И все же Калиста не обманула — оно нашлось под рулонами