Возрождение. Как достать любимую со звезд - Василий Федорович Биратко

Это может только мат и, вероятно, на белорусском, язык аборигенов здесь неуместен, на нем ничего не программировалось в те времена.

– Согласен. Они проверили Планетарный, Французский, Китайский, Иврит…

– Ха-ха-ха. А он каким боком туда влез, – виртуалка залилась смехом. – Более уместный русский, он самый богатый на терпкое словцо, но так как Старомир учил Нагара по книгам на белорусском языке, то и слово должно быть одинаково, как на белорусском, так и на русском. Они близнецы, мат-то точно один. Только вот одна беда, я белорусского совсем не знаю, он архаичен и в мой банк не входит. Русский был с завидным натиском также записан в списки нежелательных, возможно, в ГИПСе он остался. Жаль, что нет гиперсвязи с Софийским собором.

– А почему ты склонна, что это должно быть матерным?

– Ты слышал, чтоб человек в гневе говорил: прости, да, будьте любезны, да не сходил бы ты на определенный орган и заглянул в…

– В точку! Красава моя, не скучай, моя половинка о тебе позаботится. Продолжай поиски.

– Заскучаешь тут, твоя копия развернуться не дает, все норовит коды подобрать к замкам застежек на моем любимом оранжевым комбинезоне. Шалунишка он у тебя, может, заревнуешь?

– О-о, пошли ты его на русском или белорусском, я разрешаю, заодно проверишь его действие. Хотя не стоит, я сам его приучу.

– А-а! Испугался за свою девственность! Слово, если и имеет силу, то только из человеческих уст, – произнесла она, раскрасневшись.

– Почем тебе знать?

– Это равносильно самому напечатать на клавиатуре гибука программку для себя.

– А я и не знал, – Тёмина минутная пауза затянулась. – Ёклмн! Точно нельзя!

– Матерные слова в программировании не используются, – остановил тираду нецензурщины двух девчонок Хакер. – Только низко упали в моих глазах, возле криницы бабы и то приличнее выглядят.

– Да пошел бы ты… – засмеялись девчонки в ответ. – Это наше новое задание – ругаться, как шалавы.

– Шалавы, говорите, – тихо и злобно прошептал корабельный Тёма-2.

– А-а, Тёма, прекрати! Ой!

– Прекратить! – вскричал из последних сил Хакер. – Архимед на Рассвете войну начинает, а они гексобайтовый мозг пошлостью занимают.

Девчонки хихикнули и эфир затих. Хакер кое-как одной рукой затянул последнюю застежку фала на спутнике и потерял сознание. Поврежденное сочленение скафандра пропускало кислород, аварийный баллон не успевал подкачивать.

. . .

Планировать дальше военные действия было некуда. Спутники сняты, в стане врага тревога. «Азимов» запустил ионный двигатель и на суборбите вывел слово: VIKTORIA. Ионосфера вспыхнула северным сиянием. Сказочное послание зависло на небосклоне на долгие дни. Вслед за сообщением на островах все пришло в движение, из укрытий вышли хоть и малочисленные остатки Человечества, но воодушевленные на победу и процветание своей расы.

Власть также не дремала, геликоптеры облетали местность и рассыпали микрорелейные передатчики в ждущем режиме. И когда революция вспыхнула, они включились, покрыв все континенты и острова паутинной сетью мобильной связи. Подготовленные войска правопорядка, усиленные сочувствующими людьми, которым обещали бессмертную жизнь в образе киборга (но они не подозревали, что в этом обличии на них не распространяется Первый Закон Робототехники). Слаженно, с постоянной радиосвязью, быстро подавили все очаги. Всех бунтарей сразу оформили в резервацию для помешенных. Еще не отошедших от парализаторов подключали к аппаратам искусственного удовольствия последней разработки с предоставлением изысканных яств.

В это время основная армия тремя фронтами выдвинулась на Столицу, первый – Белорусский, второй – Амазонки, третий – пришельцы с группой людей, присоединившимися к ним из числа городских отшельников и резервации Настоящих мужчин, которых доставили ПГК на быстрых алюминиевых катерах на воздушных подушках. Благодаря турбонаддуву от геликоптеров катера подымались на метр от поверхности, отличаясь от глайдеров тем, что могли летать над водой. Установленный вольфрамовый таран смог пробить все каменные заграждения резервации, выбирая места без проводов высокого напряжения. Собрав братьев по «повсеместному счастью», по болотистой равнине доставили прямо на окраину города, сами вернулись в помощь разгрома остальных резерваций, пока идет волна эйфории погромов за светлое будущее. По решению Временного подпольного правительства единогласно решили разрушить их до камня, если революция потерпит крах, Лидерам некуда будет размещать бунтарей, народ без развлечений будет проживать в гневе…

Мелкие отряды переулками подбирались к центру города, где величаво сверкала изнутри острая пирамида Порядка и Закона. Амазонки ломились напролом, шествуя центральным проспектом, вовлекая в бой основную массу андроидов. Отряды сгущались, не ощущая сильного сопротивления властей, все патрули работали на просторах островных регионов, усмиряя бунты в резервациях. Десяток бластеров, привезенных с Земли, замелькал редкими лучами в сером свете ночи, голубой карлик только зашел, желтый уже озарил восток. Белорусские партизанки и настоящие мужики незаметными перебежками боковыми кварталами вышли на центральную площадь почти без сопротивления. Победа близка, остался один Оплот с его горсткой стражей порядка. Как вдруг со всех сторон появились гравикары нового поколения, способные летать над водой и подыматься на пару сотен метров. Они привезли подкрепления с островов, оставив резервации на поругание, главное, удержать власть.

Боевой дух пал, полный крах затмил мозг.

– Как же так! Тёма? Откуда у них эти гравилеты?

– Не представляю. Все племена разных участков планеты твердили, что они не могут летать над водой. Прослушка мною полностью контролировалась. Вся правительственная связь…

– Это провал. Надо уходить, спасать «Азимова».

– Ну как же слово?! Нагар, твое время пришло. Давай, тебе пора серчать! – заорал Тёмыч.

Сам, оттолкнувшись от стены, летучей мышью расправил крылья, вылетел на центр площади к чернявому, который сверкал шевелюрой средь белокурых девчат. Нагар вскочил на постамент вместо свергнутого памятника первому роботу с логическим мышлением, преодолев третий закон.

– Ну, сволочи, держитесь! (Далее описывать бесполезно, все высказанные слова закончили бы книгу досрочно.)

От его слов даже брусчатка встала дыбом, повстанцы строили баррикады. Тёмыч создал экран вокруг Нагара, гася удары лучей парализаторов. Вскоре к синим сверкающим лучам добавился слабый красный луч ручного лазера. Это сочувствующие, получив доступ к музейным реликвиям, сумели зарядить один из них. Защитный экран уменьшался на глазах.

Тень упала сверху, над головами завис новый гравикар, Нагар перехватил вольфрамовую плитку из рук Маркизы, которую несла Тёме, и как древнегреческий атлет с разворота запустил в летающую тарелку. Дно его легко вскрылось, высыпая содержимое кара, от мелких анализаторов до аккумуляторных батарей, теряя пилота. Партизанки быстро собрали выпавшие аккумуляторы из пробитого гравикара, и мощь защиты усилилась в разы.

– Ха-ха, вот и подкрепление, – засмеялся Тёма.

Победа вновь задумалась, на чью сторону ей переходить. В трех сотнях повстанцев есть десяток бластеров, а у власти – тысячи андроидов с парализаторами.

Два часа ожесточенных боев все же выбили