Analyste - Андрей Мелехов

В этот момент внимание участников консилиума одновременно привлекло неясное оживление вокруг лужайки. Осмотревшись, они увидели охрану, возбужденно обсуждающую что-то, происходящее в небе. И действительно, вдалеке можно было увидеть внушительных размеров крылатую колонну, двигавшуюся к Эдему со скоростью двухмоторного самолета. Почему-то было понятно, что ничего хорошего от этого ожидать не приходилось. Напрашивалась мысль о группе захвата и аресте.

— Каков же будет план «Б»? — задал риторический вопрос Учитель: плана «Б» пока не было.

Вместо ответа Лена неожиданно взвизгнула, как женщина, обнаружившая мышь в своей сумочке. Действительно, на скамье сидели две уже знакомые крысы. Рассмотрев их, Лена успокоилась и сказала:

— А вот и план «Б»!

Несколько запыхавшийся Альфред встал на задние лапы, оглядел всех умными розовыми глазами альбиноса и пропищал, показав внушительных размеров желтые зубы:

— Привет честной компании!

Учитель охнул и почему-то посмотрел в сторону удивленно улыбающейся Лены, как будто ожидая от нее помощи в спасении от родента, говорящего человеческим языком. «Что ж, — подумал Аналитик, — яблоню действительно посадил не Мичурин!»

— Если мы не ошибаемся, — вежливо продолжал Альфред тоном университетского преподавателя, — у нашего друга возникла необходимость незамедлительной экскурсии по местам Эдема, обычно недоступным полицейскому аппарату?

Поскольку все окружающие подтверждающе кивнули, а отряд карателей должен был вот-вот оказаться на месте, Аналитик начал прощаться. Он крепко пожал протянутую руку Учителя, ткнулся губами в подбитый глаз Галилео и наконец нерешительно подошел к Лене. Лена, как-то сразу потерявшая всю свою привычную самоуверенность, на секунду прижалась к его груди, сказала задрожавшими губами «Иди!» и отвернулась. Аналитик, поколебавшись еще мгновение, схватил пулемет и коробку с патронами и побежал вслед за крысами, косолапо прыгавшими по гаревой дорожке.

Глава 11

Бежать за парой вредителей по узкому подземному коридору оказалось занятием, сопоставимым по сложности с лыжным спуском по лесистому склону или хождением по Оксфорд-стрит в выходной день. Когда Аналитик, отягощенный неразлучным «шпандау», коробкой амуниции повышенной святости и нешуточной тревогой за свое будущее, последовал за пушистыми знакомыми в секретный люк по соседству со своей комнатой, он не имел представления о том, куда же в этот раз его заведет неумолимая судьба и чем закончится ее очередной поворот. Однако, когда он, дыша спертым воздухом, набил пару шишек о вырубленные в мраморной скале стены, ему удалось переключиться с поворотов судьбы на повороты подземного хода. Издав на ходу череду богохульств, которая послужила бы серьезной заявкой на место в Аду даже невинному младенцу, он понял, что ситуация могла бы быть еще хуже: не будучи ночным животным, он все же мог видеть в полной темноте подземелья. Разобравшись, он определил, что слабое свечение исходило от него самого. Он и забыл, что у него нимб! Ему стало стыдно за трехэтажный мат, и, перескакивая через скелет ангела, узнаваемый по костяным очертаниям крыльев, он даже, как мог, вознес благодарственную молитву. Молитва предназначалась тому, кто послал ему говорящую жабу, хороших друзей и светящуюся, как гнилой помидор, голову.

Спустя примерно час после подземной гонки по понятным лишь Альфреду и Сюзанне коридорам мраморного лабиринта он едва избег повторной черепно-мозговой травмы, когда на его пути возникла древняя, внушительно выглядевшая медная дверь. Крысы благодаря своим миниатюрным размерам и природной способности пролазить в любую щель уже находились по другую сторону препятствия и призывно попискивали. Аналитик, не став долго колебаться, крикнул своим проводникам отбежать подальше. После чего положил на неровный пол пулемет, сконцентрировался и сделал плетеобразное движение рукой. Получившаяся в результате голубая молния на мгновение озарила коридор и вышибла дверь, попутно разрезав ее пополам. В спертом воздухе запахло озоном. Аналитик перевел дух и, подивившись своей новообретенной разрушительной способности, побежал за несколько напуганными грызунами.

Чем дальше пробиралась странная троица по древнему лабиринту в глубине Райского материка, тем уже становились очередные его ответвления и тем труднее Аналитику удавалось поддерживать темп. Он уже даже не был уверен, нашла ли бы их погоня после всех бесконечных петляний, но потом вспомнил об ангелах, как собаки-ищейки нюхавших чужие следы, и решил не расслабляться.

Наконец, когда проход сузился так, что пришлось идти на полусогнутых, периодически переходя на бодрое ползание на карачках, когда боящегося тесного пространства Аналитика начало подташнивать от животного страха быть погребенным заживо, впереди показалось сначала неясное, а потом все более усиливающееся свечение. Вскоре и сам проход начал опять расширяться, и в какой-то момент наш герой вывалился со всеми своими уродливо гремящими железками в огромную пещеру, наполненную фосфорическим светом, идущим откуда-то снизу.

Когда после короткого осмотра Аналитик понял, куда попал, у него сперло дыхание. Огромный искусственный грот оказался воздушным колоколом у основания огромного плавающего острова. Фосфорическое же свечение, освещавшее его пространство, исходило от огромного рыбьего глаза, который занимал почти всю видимую поверхность подземного «озера». Крысы, видимо, убоявшись такого зрелища, забрались на плечи Аналитика. При этом Сюзанна все же постаралась быть вежливой и пискнула: «Не возражаете?» Наш герой действительно не стал возражать, жадно заглядывая в равнодушный рыбий глаз чудовищных размеров. Хотя при ближайшем рассмотрении это все же была не рыба, а скорее всего китообразное. Внезапно огромное веко закрыло глаз, и в пещере на мгновение стало абсолютно темно. Крысы пискнули от страха и неожиданности. Если у одного из трех китов даже глаз размером с футбольное поле, можно было только догадываться, каких же масштабов само чудо-юдо. В день, когда Бог создавал колоссальных животных, он, видимо, был в состоянии особенного творческого подъема. «Надеюсь, что они действительно вечные», — подумал Аналитик, не переносивший запаха тухлой рыбы. Он решил обойти глаз, не в силах оторваться от подобного зрелища. Когда он совершал обход, его взгляд случайно натолкнулся на нечто, аккуратно вырезанное твердым инструментом в специально отполированном участке стены. При ближайшем рассмотрении нечто оказалось схемой. Альфред при ее виде засуетился, щекоча ухо Аналитика длинными усами и возбуждено пыхтя.

— Это, — пропищал он, — схема того участка лабиринта, который мы еще не успели исследовать. Вот этот небольшой круг — наше нынешнее местоположение. Вот по этим лучам мы можем пройти к Большому Порталу.

— А мне нужно туда, к Порталу? — смог наконец поинтересоваться подробностями плана «Б» Аналитик.

— А что, ты хочешь остаться жить здесь, в подземелье? — вопросом на вопрос ответил крыс. Аналитик опять поразился эффекту, произведенному гнилыми фруктами с Древа Познания.

— Я что, смогу сам найти ангела, который захочет отнести меня обратно?

— Не знаю. Может, этот ангел и сам найдет тебя! — таинственно сказал крыс и чихнул от подземной сырости. — Нужно идти к Порталу! Не спрашивай, откуда мы это знаем. Может, от Самого, а может, и от Лукавого.

— И это план «Б»? — с сомнением спросил Аналитик.

— И это план «Б», — в унисон пропищали ему в оба уха.

Когда Аналитик оставил своих друзей разбираться с прибывшим нарядом, Учитель посмотрел на Лену, которая смахнула кончиками пальцев влагу из уголков синих глаз. Лена поймала его пристальный взгляд и смущенно усмехнулась:

— Ничего, пройдет! Все всегда проходит. Ты же знаешь…

— Да, я это знаю. И я был рад наконец встретить тебя.

— Ты так много обо мне слышал? — улыбнулась Лена.

— Можно сказать, что ни о ком я не слышал так много, — тоже улыбнулся Учитель.

— Хорошего или плохого?

— Интересного. И еще: у тебя очень приятный голос. Мне было бы трудно его забыть. Ты… отпустила его?

Лена на секунду задумалась:

— Да, он сказал волшебное слово.

— Какое?

— «Прости». И я знала, что это было «прости» не в кавычках.

Галилео тем временем, явно беспокоясь, переминался с ноги на ногу и нервно смотрел на зондеркоманду, спускавшуюся на лужайку. Предстоял еще один долгий день в Раю.

Аналитик не мог понять, почему он оказался таким дурнем: лишь спустя несколько часов после того, как он и его спутники покинули китовый глаз, он вспомнил о своей способности летать. И хотя разогнаться в подземных вырубках было трудно, даже двигаясь на ногах, спокойно плыть по лабиринту наподобие воздушного шарика было явно проще, чем спотыкаться, потеть и биться головой о стены. Несколько привыкнув к комфорту воздушного способа передвижения, Аналитик вспомнил и о том, что, со всеми переживаниями и заботами, почти сутки ничего не ел. Пища была должным образом, хотя и с задержками, материализована: у райской службы доставки, как и у земной сотовой связи, по-видимому, существовала ограниченная зона покрытия.