Семья Майклов в Африке - Джордж Майкл

В этот знаменательный приезд в Бейрут я словно заново увидел этот город контрастов — город современных зданий и древних развалин, город, где прошлое переплетается с настоящим, где нетронутыми и неизменными сохраняются многие обычаи и традиции ливанского народа. Бейрут, столица одной из самых древних стран, известных человеку, во времена Финикийского государства был одной из важнейших его общин. На улицах этого города мы встречали представителей всех рас, религий и вероисповеданий. Шум нескончаемых потоков автомобилей перекрывался пронзительными голосами уличных торговцев, выкликавших товар, а с минаретов мусульманских мечетей, эхом отдаваясь в узких уличках, разносились крики муэдзинов, звавших правоверных к молитве.

Мы осмотрели знаменитые ливанские кедры, стоящие с незапамятных времен наперекор всем стихиям. В библейские времена эти массивные деревья сплошь покрывали склоны гор Ливана. Царь Соломон использовал их при создании своего царства. Однако в наши дни от кедровых лесов уцелело лишь несколько рощ, которые бережно охраняются.

Джон Хаддад много слышал о чудесных вышивках, резных и инкрустированных изделиях, которыми славится Дамаск, и предложил съездить туда купить подарки нашим женам и детям. И еще ему очень хотелось привезти несколько столиков для игры в триктрак своему отцу и брату. Пересекая границу между Ливаном и Сирией, мы спросили у ливанских таможенников, сможем ли мы провезти обратно несколько столиков для игры в триктрак. Нам ответили, что возражений не будет, если только мы заявим о них в таможенной декларации при возвращении из Дамаска. В Дамаске мы нашли старого кустаря-сирийца, предки которого из поколения в поколение только тем и занимались, что делали эти столики, напоминающие складные шахматные доски. Их искусство перешло к нему по наследству, и он заверил нас, что нигде в мире мы не найдем столиков лучше тех, что сделаны его руками. Его изделия были великолепны. Никогда раньше я не видал столь тонкой кустарной работы. Надо полагать, он часами терпеливо нарезал крошечными кусочками слоновую кость, перламутр, черное и сандаловое дерево и инкрустировал ими столики, и все же продавал свои изделия по удивительно низкой цене. Выпив много чашек сладкого кофе по-турецки и сделав несколько затяжек из кальянов, стоявших рядом с нами на ковре, мы договорились о покупках. Затем, объехав на прощание этот чудесный город, отправились обратно в Бейрут…

Прибыв на границу, мы обнаружили, что там введены строгие меры предосторожности. Солдаты с пулеметами и винтовками с примкнутыми штыками остановили нас в двухстах ярдах от здания таможенной и иммиграционной служб и препроводили в таможню. Там нас обыскали и допросили. Наш автомобиль также был тщательно обыскан и столики конфискованы.

Мы заявили протест и объяснили по-арабски, что, когда мы переезжали границу утром, мы получили от одного из офицеров устное разрешение провезти обратно столики для игры в триктрак. Но, казалось, все объяснения в мире потеряли силу, и единственный ответ, который нам давали, гласил: «Мумнох» (не дозволено).

— Кто ваш начальник? — спросил я.

— Он сейчас вне службы.

— Мне бы хотелось видеть его, будьте любезны.

После долгих препирательств нас неохотно провели к зданию по соседству, которое оказалось не чем иным, как офицерским общежитием. Там нас представили красивому молодому человеку. Отвечая на наш вопрос, он сказал, что он и есть капитан, начальник поста. Мы изложили свое дело, и после продолжительных словопрений он разрешил нам взять два столика поменьше. Остальные четыре, заявил он, подлежат изъятию.

Мы были страшно расстроены. Еще бы! Проехать столько миль, истратить столько денег — и все для того, чтобы наши чудные столики были конфискованы. И тут мне пришла в голову мысль.

— Вы играете в таули (ливанское название триктрака)? — спросил я капитана.

Он улыбнулся и сказал, что играет.

— Ну так, если вы настоящий игрок, а я думаю, это действительно так, у меня есть предложение.

— Какое? — осторожно спросил он.

— Мой друг, — сказал я, указывая на Джона, — играет в триктрак как никто другой. Если хотите, можете сыграть с ним партию. В случае вашего выигрыша оставляйте столики у себя, мы только поздравим вас с победой. Но если проиграете, мы забираем их с собой.

Должно быть, я изрядно раззадорил его и пробудил в нем боевой дух, потому что он громко, от души расхохотался и сказал:

— Друзья мои, на нашей работе мы не часто встречаемся с людьми, в которых было бы столько спортивного задора, как у вас. Я с удовольствием принимаю ваше предложение.

На этом посту было всего шесть пограничников. Один из них стоял на страже у входных ворот, остальные четверо столпились за спиной своего капитана, наблюдая, как он меряется искусством с Джоном. Я не сомневался, что Джон выиграет, потому что играет он действительно хорошо.

Капитан тоже оказался отличным игроком, лучшего соперника для Джона трудно было бы отыскать. Игра шла с переменным успехом, но вот к концу решающей схватки Джон завертел над головой маленький кожаный ящичек с костями, что-то забормотал на африкаанс и бросил кости на столик. Все стояли не шелохнувшись, глядя на доску. Маленькие белые кубики прокатились по красиво инкрустированной поверхности, ударились об окантовку, отскочили на середину и застыли на месте, открыв две шестерки. Мой двоюродный брат и я, стоявшие за спиной Джона, весело похлопали его по спине и громко высказали свое одобрение. На лицах пограничников, болевших за капитана, отразилось беспокойство, видимо, они рассчитывали, что капитан выиграет и они поделят между собой трофеи. Джон повторил свой фокус-покус, и опять выпали две шестерки, окончательно утвердившие его победителем. В комнатушке поднялся невообразимый шум. С громким стуком падали на бетонный пол стулья, раздались резкие голоса, осуждавшие капитана за некоторые неудачные броски. Джон сложил столики и с победоносным видом вышел из комнаты.

Пятнадцать минут спустя, надежно устроив все столики на заднем сиденье автомобиля, мы проехали мимо часового у шлагбаума и направились в Бейрут…

В создавшихся условиях мы с Джоном решили покинуть Бейрут первым же самолетом. Но это было легко сказать и трудно сделать. Все билеты на самолеты, вылетающие из Бейрута, были распроданы на неделю вперед. Нам не оставалось иного выбора, как ждать своей очереди в длинном списке ожидающих.

— Пока мы еще здесь, почему бы не попробовать купить подарки для своих? — сказал Джон.

— Хорошая идея, только сомневаюсь, чтобы магазины были сейчас открыты. Впрочем, давай пройдемся. Может, чего и найдем.