Огненный Хранитель: Путь к возрождению - Алия Якубова

– Спасибо, Памира.

– Но что ж ты не представишь своего спутника?

– Это Зариме, он оборотень.

– Да, в этом милом юноше чувствуется иномирная сила, но очень… необычная. Ты ведь не вервольф?

– Нет, миледи, – Зариме подарил ей одну из самых очаровательных улыбок.

– У тебя очень красивые глаза, – заметила Памира, тоже улыбаясь.

– Спасибо.

– И где ты нашел такое сокровище, Интар?

– Скорее оно само меня нашло, – ответил вампир, на миг приобняв прижавшегося к нему юношу.

– Ты всегда способен был находить лучших.

– Не всегда, – посмурнел Интар.

– Вот мы и добрались до основной причины твоего возвращения, – грустно заметила Памира.

– Да. Скажите, Эрнест еще жив?

– Жив, – правда, голос вампирши был не очень радостным. – Но разум его…

– Он сошел с ума?

– В какой-то мере да.

– Как это? – переспросил Интар, преисполненный мрачными подозрениями.

– Похоже на то, что его душа развалилась на две части, оставив его прежнего, но добавив личину ребенка, в каком-то странном, извращенном смысле. Прежним собой он бывает недолго, чуть дольше – ребенком, а между этими состояниями полная апатия ко всему. В такие моменты он словно безвольная кукла.

– Хм, – лицо Интара сделалось еще более мрачным. – Он опасен?

– Зависит от состояния и настроения этого состояния. Но опасен он, прежде всего, для себя. Однажды чуть не вышел на солнце, в другой раз чуть не отрезал себе руку – никак не мог понять, почему раны заживают так быстро.

– Поэтому ты велела его запереть?

– Да. Мы стараемся с ним… общаться, но он никого не узнает, а, будучи «ребенком», пугается и кричит. Я пыталась как-то помочь – но я не его клана, да и родственники по крови не смогли ничего сделать. Страшно смотреть, как разрушается столь красивое существо!

Голос Памиры дрогнул при этих словах, что не осталось незамеченным. Интар подумал, почему его птенец вызывает столь бурные эмоции у Магистра Города, но мысли о самом Эрнесте занимали больше, поэтому он спросил:

– Я могу его увидеть?

– Да, конечно. Можешь даже забрать, если удастся справиться. Лишь бы это помогло ему вылечиться.

– Ты веришь в это?

– Я хочу на это надеяться. Если это безумие – то какое-то странное, возможно, еще обратимо.

– Будем надеяться, – ответил Интар, но слова прозвучали не слишком оптимистично. – Как мне найти Эрнеста?

– Я провожу. Идем.

Памира снова удивила Интара столь сильным вниманием к проблеме. Ведь, наверняка, проводить мог и кто-то еще из ее подданных. Вряд ли она держала положение Эрнеста в столь суровой тайне, особенно учитывая, что весть о его состоянии она распространила по всему свету. Но есть такие наблюдения, которые, до поры – до времени, лучше оставлять при себе, и это – одно из них. Поэтому, сделав знак Зариме, вампир последовал за Памирой, которую сопровождал тот «юноша».

Глава 39. Оковы разума.

В этом доме, построенном несколько веков назад, имелись обширные подвальные помещения, которые иначе как казематами и не назовешь. Впечатление они производили довольно удручающие. Сыро, спертый затхлый воздух, некоторые помещения регулярно подтапливаются, даже сейчас слышно капанье воды. Разве что крыс нет. Но оно и понятно – они не любят присутствие вампиров в столь большом количестве.

– Когда-нибудь вода станет погибелью этого дома, – как-то устало заметила Памира. – И придется искать новое… прибежище.

– Но это будет еще нескоро, – ответил ее таинственный провожатый.

– Ты прав, Мигель, но нужно смотреть в будущее.

– Вы держите Эрнеста здесь? – с некоторой брезгливостью осведомился Интар.

– Да, вид неприглядный, но здесь веками было предусмотрено все, чтобы сдержать вампира. Согласись, лучше так, чем закопать его в железном гробу.

– Если сравнивать с этим, – хмуро протянул Интар, и Зариме ободряюще коснулся его руки.

– Поверь, подобные меры меня тоже удручают, но это было необходимо. Иначе не получалось, – по голосу было заметно, что Памиру, в самом деле, угнетает эта ситуация. А ведь вампиры, тем более такие древние, всегда прекрасно владеют своими эмоциями.

Они дошли едва ли не до самого сердца этих казематов, когда Магистр Города сказала, указывая на массивную железную дверь:

– Нам сюда.

– Не слишком ли хорошо вы его упрятали? – пробурчал Интар.

– Предосторожность, – ответила Памира. – Так больше шансов вернуть Эрнеста, если он все-таки вырвется и попытается выйти на солнце.

В это время Мигель загремел ключами, отпирая два массивных замка. Где-то недалеко раздался едва уловимый шорох шагов, доказывающий, что узник не просто так, а под присмотром. Потом все заглушил невозможный скрип открываемой двери. За ней обозначился черный зев прохода. Просто чернильная мгла.

– Погодите чуть-чуть, я сейчас запалю пару факелов. Там даже для нас слишком темно, – сказал Мигель, заранее запасшийся всем необходимым. И когда только успел?

Один факел осветил небольшой каменный мешок без малейшего намека на окна. Оно и неудивительно, если учесть, что до поверхности несколько метров. Каменные стены, потолок и пол – вот и вся обстановка. Интару пришлось сделать шаг вперед, чтобы осветить противоположную стену, а кода осветил, то едва сдержал ругательство.

Эрнест не прост был заперт, а прикован к стене. Причем прикован на совесть: широкие кандалы обхватывали ноги, руки и пояс. Никаких цепей, дарующих хоть призрачную свободу движений, лишь крепкая сталь, не позволяющая даже дернуться. Еще Интар вынужден был признать, что будь человеком, никогда бы не узнал Эрнеста в этом прикованном нечто. Так жалко и грязно он выглядел.

– Эрнест, – тихо позвал вампир.

Никакой реакции. Голова так и склонена, а спутанные грязные волосы закрывают лицо.

– Давно он так? – хрипло спросил Интар.

– Пару месяцев, даже меньше.

– В таком положении? Один, без света и прикованный так, что не шелохнуться?

– У меня не было другого выхода. К тому же его регулярно навещают. Я пыталась его хоть как-то растормошить, вылечить… Но он глух к моим усилиям, – ответила Памира, отведя взгляд.

– Если Эрнест здесь так долго, то, наверное, чертовски голоден, – заметил Интар, не решаясь коснуться своего птенца.

– Нет, мы старались его регулярно… кормить. Но охотиться он не желает, и ест лишь тогда, когда голод превосходит все остальные чувства.

– Он нас слышит вообще? – Интар еще чуть приблизился к прикованному. – За все это время он даже не пошевелился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});