Тайны прошлого - Джулия Хиберлин

Он улыбнулся.

— Я знаю, что был противным…

Он переступил с ноги на ногу, явно собираясь с силами, чтобы продолжить. Его физическая неуклюжесть в тот момент вернула мои мысли к самому впечатляющему спортивному стилю, который я когда-либо видела — когда Бобби бежал по полям. Бабушка сказала нам с Сэди, что он старается обогнать своих демонов.

— Она была лучше всех, кого я знаю, — продолжал он, так же неуклюже хлопая меня по плечу. — Когда-то она даже прочитала мне лекцию по поводу папы и его поведения. Сказала, что я могу или позволить ему сломать меня, или стать сильнее. Сказала, что папа гордится мной больше всех на свете, просто не может позволить себе это показать.

Я внезапно вспомнила испуганного и униженного мальчика на бейсбольном поле, на которого орал человек, больше всех обязанный его поддержать. Я подавила эмоции, так как была не готова к тому, что Бобби Вайт пробьет сегодня мою броню и доберется до сердца, когда все остальные не смогли.

— А твой сын занимается спортом? — спросила я, вытирая глаза. — Я бы хотела как-нибудь прийти на его игру.

— Не-а, — он покачал головой. — Я его не заставляю. Ему нравится рисовать. И у него здорово получается.

Я вспомнила эти слова, когда увидела Бобби, заснувшего на нашей старой кушетке, и его младшего сына Нэйта, задремавшего у папы на животе с раскинутыми руками и приоткрытым ртом, словно на земле не существовало более безопасного места.

Сам Бобби вздрагивал всякий раз, когда его отец входил в комнату.

— Вот. — Сэди вернула меня к реальности. — Выпей. — Она прикоснулась к моей голой руке запотевшим стаканом с холодной колой. — Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.

Сэди указала рукой куда-то мне за спину, на дверь.

— Там какой-то человек хочет тебя увидеть. Говорит, что работал у нас на ранчо с папой и мамой. Я его не помню. — Она помахала рукой и улыбнулась группе, которая топала к выходу, а затем снова обернулась ко мне. — После того как все разойдутся, В.А. хочет отдать нам что-то по маминому завещанию. Говорит, что это сюрприз. Словно нам мало других сюрпризов.

Она закатила глаза и глотнула вина из пластикового стаканчика. Вино она наливала из волшебного источника — ящика «Каберне» на кухонной стойке, кем-то анонимно оставленного вчера на крыльце рядом с тремя блоками «Будвайзера». Обычное для Пондера выражение симпатии.

— Где Мэдди? — спросила я.

— Вернулась к нам, пытается победить Бэта в шахматы. — Бэт, друг Хадсона, который был в больнице. Человек с пистолетом.

— Как думаешь, после смерти мамы вся эта дрянь прекратится? — спросила у меня Сэди.

— Возможно. — Я уставилась на человека, который уверенно зашагал к нам. Темный костюм. Официальный.

— Это он. Тот, кто сказал, что работал на папу. Сложно представить, как он мог пачкать тут руки. Приятного разговора. — Сэди нырнула обратно в толпу.

Я не сразу его узнала. Он стал старше, отяжелел, рельефные мускулы скрылись под слоем жира за годы сидячей работы.

Федеральный маршал Энджел Мартинез, бывший агент программы по защите свидетелей.

«Мигрант-работник», который защищал маму в то далекое лето. Который довольно откровенно флиртовал со мной, когда папы не было рядом. Моя давняя любовь.

Еще один лжец.

Он искренне протянул мне руку.

— Томми, ты, наверное, меня не помнишь…

— Помню, — перебила я. — Трефовый валет. Предательство.

— Что?

— О тебе рассказали бабушкины карты. — Я знала, что мои слова кажутся ему бредом, но мне было все равно. — Ты лгал мне. Вы все мне лгали. И я хочу услышать почему. Прямо сейчас.

Мой голос сорвался, и Сэди резко обернулась с противоположной стороны комнаты.

— Я здесь не по работе, — сказал Мартинез. — Я пришел выразить соболезнования.

— Скажи почему, — повторила я, стряхивая с локтя его руку.

— Томми, не стоит поднимать эту тему. Пусть все уйдет вслед за твоей мамой. Я и сам не знаю полной картины. Меня просто отправили сюда на задание.

— И тебе много лет назад так понравилась моя мама, что сегодня ты решил явиться на похороны, — мой голос буквально сочился сарказмом.

— Да. А также из уважения к твоему дедушке, который меня учил.

Я открыла рот, а затем закрыла, услышав бабушкино предупреждение.

Трефовый валет.

— Ты знаешь больше, чем говоришь, — я постаралась не повышать голос. — Мне не кажется, что моя семья в безопасности. Твои маршалы могут предложить защиту?

— Прости. Я там больше не работаю.

— Значит, нет.

— Но и повода нет …

— …тебе и дальше здесь оставаться, — закончила я. — Убирайтесь, агент Мартинез.

* * *

Я сидела, полностью опустошенная, на одном из наших кожаных кресел, развернутых к камину. Гостиная, в которой раньше проходили вечеринки по поводу наших дней рождения и Рождества, казалась безжизненной, словно лишенной души.

Сэди зажигала керосиновую лампу на каминной полке, а В.А. в это время готовил в соседней комнате бумаги. Затем она налила нам три бокала «Мерло» из хорошей бутылки, которую для нас припрятал кто-то из работавших сегодня на кухне.

Огонь притягивал мой взгляд.

В огне я видела лицо Така.

Я сама была виновата.

Я притворилась больной, чтобы сбежать в тот день из школы.

Из-за моей лжи мама с бабушкой взяли меня с собой в похоронное бюро, где нужно было подписать карточки с заказами цветов и венков. Я сидела в углу, скрестив ноги, обо мне все забыли. Гроб был закрыт и должен был таким оставаться.

Когда они вышли из комнаты без меня, я поднялась и погладила рукой кленовый гроб. И в тот же миг поняла, что Так не умер. Что все это одна большая ошибка.

И я должна это доказать.

Я изо всех сил толкнула верхнюю половину крышки. Она не поддалась. Я упрямо зарылась каблуками в ковер и попыталась снова. С четвертой попытки мне удалось приподнять крышку на шесть дюймов, прежде чем сорвались пальцы. Крышка рухнула на место с оглушительным грохотом, мама и бабушка прибежали на шум. Бабушка сказала, что только чудо Господне спасло мои маленькие пальцы от переломов.

В гробу я увидела слой ткани из моей мечты.

Реки белого газа были обернуты вокруг головы Така, превратив его в мумию, сглаживая, закрывая ожоги. В его левой руке была зажата бейсболка. Он был в любимой бейсбольной куртке, красной с золотом. Я знала, что на спине этой куртки, прижатой к белому атласу, была нарисована черная цифра «9».

Мама с бабушкой вытащили меня из похоронного бюро, а я кричала, что он не может дышать.

Что Так не может дышать.

— Томми.

Слава Богу, голос Сэди всегда возвращал меня в реальность.

Я перевела взгляд с огонька лампы на мою сестру. Она жестом указала на В.А., который раскладывал документы на дубовом кофейном столике. Я должна была вернуть Така обратно в его черный гроб.

Я рассеянно подумала, правда ли, что В.А. сам застрелил гремучих змей, чьи кожи пошли на пошив его брифкейса, и правда ли, что много лет назад мы ели этих гадких рептилий на его легендарных «змеиных» барбекю. Мясо было похоже на жесткую курятину.

— Во-первых, каждой из вас ваша мама оставила по письму, — сказал он официальным тоном, совсем на него не похожим. — Я получил их уже запечатанными. Советую вам прочитать их в одиночестве, когда у вас появится свободное время.

Он протянул каждой из нас по большому конверту цвета ванили. На конвертах были написаны наши имена. Томми Энн. Сэди Луиза. Нетронутые восковые печати на клапанах. Мне вспомнилось розовое письмо Розалины — листок бумаги, с которого начались все проблемы.

— Во-вторых, я хотел бы кратко ознакомить вас с пунктами завещания. Выражусь прямо. Вы, девочки, получаете ранчо и всю землю до последнего дюйма — примерно пять тысяч акров, а также права на нефть и газ на большей части земель. Вдобавок вам завещаны сорок миллионов долларов в ценных бумагах.

Он подождал секунду, чтобы информация дошла, но ни я, ни Сэди никогда особо не беспокоились о деньгах, мы просто знали, что они есть. Папа прямо говорил нам о наследии и о том, что ждет от нас умения управлять деньгами. Меньше трат, больше прибыли.

В.А., человек, который защищал убийц, нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла.

Начинается, подумала я.

— Деньги из инвестиционного портфеля разделены на три части. Одна треть завещана Сэди, одна треть Томми. Оставшаяся треть отправляется в трастовый фонд, который будет разделен между двумя неназванными наследниками.

— Я не понимаю. — Сэди смотрела на него с замешательством. Я молчала.

— Я тоже ни черта не понимаю. — В.А. достал сигару из кармана, развернул и позволил себе расслабиться после рассказанных новостей. — Ваши мама и папа создали запутанный финансовый лабиринт, консультируясь с финансовым аналитиком из Нью-Йорка. Меня они в это не посвятили. — Он щелкнул серебряной зажигалкой. — Я не говорю, что мы не сможем расколоть этот код. Я говорю лишь о том, что они этого не хотели.