Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Роберт Энтони Сальваторе

хватил через край. Нельзя же всерьез считать, что можно в одиночку восстать против всего города. Хотя бы против Басадони, не говоря уж об остальных.

И тем не менее…

– Может, привести также и Челси Ангуэйна? – спросил чародей, вставая и направляясь к двери.

– Челси я уже показал всю тщету сопротивления, – ответил Энтрери.

Ла Валль резко остановился и взглянул на убийцу так, словно тот его предал.

– Я знал, что ты будешь заодно со мной, ведь ты знаешь и любишь меня, как брата, – пояснил Энтрери. – Однако образ мыслей лейтенанта оставался для меня загадкой. Его нужно было убедить или убрать с дороги.

Ла Валль смотрел на него, ожидая окончательного слова.

– И я его убедил, – бросил Энтрери, удобно развалясь в кресле Ла Валля. – Вполне. И поэтому приведи мне Бодо, – продолжил он, когда маг снова пошел к двери.

Ла Валль вопросительно взглянул на него.

– Он сделает правильный выбор, – заверил его убийца.

– А разве у него есть выбор?

– Само собой, нет, – улыбнулся Энтрери.

Ла Валль застал Бодо в его личных покоях, и когда сообщил ему, что Артемис Энтрери пришел снова, глава гильдии побелел как полотно и затрясся так, что Ла Валль испугался, как бы он тут же не упал замертво.

– Значит, ты уже разговаривал с Челси? – спросил Ла Валль.

– Дни зла настали, – ответил Бодо и вышел в коридор, двигаясь так, как будто ему с трудом давался каждый шаг.

– Дни зла? – шепотом повторил Ла Валль. Что же такое должно было произойти, чтобы глава гильдии убийц сетовал на это? Идя за Бодо, маг решил, что к притязаниям Энтрери, наверное, следует отнестись более серьезно. А еще он обратил внимание, что Бодо не велел никому из солдат сопровождать его.

У двери в комнаты Ла Валля Бодо остановился, пропуская хозяина вперед. Энтрери сидел в кабинете, в той же самой позе, в какой чародей оставил его. Если бы Бодо вместо переговоров решил напасть на него, то, казалось, легко застал бы врасплох. Энтрери словно знал, что Бодо не осмелится ни на что.

– Чего ты от меня хочешь? – прямо спросил Бодо, опередив Ла Валля, который пытался найти слова, чтобы вывести всех из неловкого положения.

– Я решил начать с Басадони, – спокойно ответствовал Энтрери. – В конечном счете это они затеяли войну. Так что тебе надо выяснить местонахождение всех их солдат, фронтов и разузнать планы их действий.

– А я предлагаю следующее: я никому не скажу, что ты был здесь, и прикажу солдатам не вмешиваться, – возразил Бодо.

– Твои солдаты и не смогут вмешаться, – осадил его Энтрери, и его черные глаза гневно вспыхнули.

Ла Валль изумленно смотрел, с каким трудом Бодо подавляет дрожь.

– Мы и впредь не станем, – согласился глава гильдии.

– Я уже сказал, на каких условиях тебе сохранят жизнь, – сказал Энтрери таким ледяным голосом, что Ла Валль с готовностью поверил, что и сам Бодо, и вся гильдия будут уничтожены той же ночью, если Бодо не согласится. – Твое слово?

– Я должен подумать…

– Сию же минуту!

Бодо метнул на Ла Валля гневный взгляд, как будто это маг был виноват в том, что Артемис Энтрери появился в его жизни, но Ла Валль, взволнованный не меньше своего хозяина, разделял его чувства.

– Ты хочешь, чтобы я пошел против самых могущественных пашей города, – сказал Бодо, силясь собрать остатки храбрости.

– Выбирай, – предложил Энтрери.

Повисла долгая мучительная пауза.

– Я выясню, что смогут разузнать мои подчиненные, – пообещал Бодо.

– Что ж, весьма разумно, – сказал убийца. – А теперь оставь нас. Я хочу переговорить с Ла Валлем.

Бодо, радуясь, что его отпустили, быстро повернулся и, бросив еще один злой взгляд на мага, быстро вышел.

– Я пока еще не понимаю, что за штучки ты привез с собой из путешествий, – обратился Ла Валль к Энтрери.

– Я был в Мензоберранзане, – ответил тот. – Городе дроу. – Маг выпучил глаза и открыл рот. – И я принес с собой нечто большее, чем фокусы.

– Ты заодно…

– Ты – единственный, кому я это сказал, – заявил Энтрери. – Так что должен понимать, к чему обязывает тебя мое доверие. Я бы не относился к этому легкомысленно.

– А Челси Ангуэйн? – спросил Ла Валль. – Ты сказал, что убедил его.

– Один мой друг занялся его разумом и внушил ему такие страшные картины, что бедняга просто не смог сопротивляться, – сказал Энтрери. – Челси не знает всей правды, ему известно лишь, что противодействие означает жуткий конец. Когда он докладывал об этом Бодо, его ужас был неподдельным.

– А какое же место отводится в твоих грандиозных планах мне? – спросил чародей, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал саркастически. – Если Бодо тебя подведет, что станется с Ла Валлем?

– Я покажу тебе, как выйти из игры, если понадобится, – пообещал Энтрери, подходя к столу. – На это можешь рассчитывать. – Он взял кинжальчик, которым маг срезал печати со свитков или надрезал палец, когда требовалась капля крови для его волхований

Ла Валль понял, что Энтрери не милосерден, он просто практичен. Если кара не коснется чародея в случае неудачи Бодо, то лишь потому, что он будет в дальнейшем нужен Энтрери.

– Тебя поразило, что глава гильдии так легко уступил, – невозмутимо говорил убийца. – Ему пришлось выбирать между тем, что моя затея провалится и Басадони победят и тогда начнут мстить моим союзникам… и между тем, чтобы умереть сегодня же ночью, причем страшной смертью, поверь мне.

Ла Валль заставил себя принять бесстрастный вид, стараясь казаться отстраненным.

– У тебя много работы, полагаю, – произнес Энтрери и неуловимым движением метнул кинжальчик мимо мага в наружную стену. – Позволь откланяться.

Услышав условный сигнал, Киммуриэль Облодра погрузился в созерцание и создал новый межуровневый проход, чтобы убийца мог покинуть дворец.

Глядя, как раскрылись врата, Ла Валль, на миг поддавшись острейшему любопытству, хотел броситься туда вслед за Энтрери и раскрыть его великую тайну.

Однако здравый смысл одержал верх над любопытством.

И в следующую минуту маг остался один, чему был очень рад.

– Я не понимаю, – изрек Рай'ги Бондалек, когда Энтрери снова оказался с ним, Джарлаксом и Киммуриэлем в туннелях под городом, в которых обосновались дроу. Тут он вспомнил, что говорить нужно медленнее, потому что Энтрери, хоть и хорошо знал язык дроу, все же плохо понимал беглую речь, а жрец решил не утруждать себя изучением человеческого языка. Он не желал даже тратить силы на специальные заклинания, благодаря которым они все могли бы понимать друг друга, на каком бы языке ни разговаривали. Бондалек упорно продолжал пользоваться языком дроу, несмотря на то что Энтрери присоединился к ним,