Тайны московских монастырей - Нина Молева

В 1491–1497 годах здесь, вблизи Крутиц, возводится каменное здание обители. С избранием на престол Романовых монастырь приобретает значение «царской комнаты», «Великой», «Пресловутой», «Первостатейной». Родовая усыпальница Романовых-Юрьевых-Захарьиных, где покоились древнейшие их представители. В 1687 году насчитывалось более семидесяти их гробниц. Здесь же находились могилы их родственников – князей Сицких, Ярославских, Оболенских, а также Трубецких, Троекуровых, Катыревых-Ростовских, Шестуновых, царевичей Сибирских, князей Куракиных, Гагариных, Дашковых, Волынских, Бутурлиных, Еропкиных, Новосильцевых.

Новоспасский монастырь. Фото к. XIX в.

Понятие «царский» давало монастырю множество привилегий по суду и имуществу. Его настоятели получали отличия и преимущества по богослужению. Усыпальница Романовых сохранилась в монастырском Спасо-Преображенском соборе, возведенном в 1640-х годах, от которых остаются великолепный резной иконостас и фресковая роспись. Тогда же начинается строительство каменных стен с пятью башнями, которые заменяют ранее существовавшие деревянные и земляные укрепления. Именно благодаря им монастырь мог выполнять свои обязанности сторожи города.

Но временем настоящего расцвета монастыря становится правление царя Алексея Михайловича. Правда, к моменту его прихода к власти здесь уже стояли дошедшие до наших дней палаты патриарха Филарета, к сожалению, полностью перестроенные в XIX столетии, корпуса братских келий (1642–1644), к которым теперь присоединяется трапезная палата с пристроенной к ней в 1670-х годах церковью Покрова и Хлебодарная палата (1677–1678). В 1647 году в монастырь была перенесена из города Хлынова (Вятки) чудотворная икона Нерукотворенного Спаса.

Новоспасский монастырь в истории русской церкви и государства – это прежде всего патриарх Никон, начало его придворной карьеры и обретения власти. Крестьянский парень из села Вельдеманова Княгининского уезда Нижегородской губернии бежал из дома в Макарьев-Желтоводский монастырь, где усиленно занялся чтением книг и образованием. Однако отцу удалось хитростью выманить его из обители и вернуть домой, где Никиту (мирское имя Никона) ждала женитьба. После смерти родителя Никита принял священнический сан и получил приход в Москве.

Почти одновременная смерть троих его малолетних детей настолько потрясла Никиту, что он уговорил жену вместе с ним постричься в монастырь. Никита ушел на Белое озеро и там тридцати лет от роду принял монашество под именем Никона. Поссорившись с настоятелем – Никона всегда отличал крутой и неуступчивый нрав, – из-за способа хранения собранных в виде подаяния денег, строптивый монах бежал в Кожеозерский монастырь около Каргополя, поселился на уединенном острове и через некоторое время был избран в игумены.

В 1646 году игумен Никон, по обычаю, отправился в Москву с поклоном к царю, понравился юному Алексею Михайловичу и был посвящен в архимандриты Новоспасского монастыря. Алексей Михайлович часто приезжал в обитель молиться на могилах предков, и это способствовало его сближению с Никоном. Последовало царское распоряжение архимандриту Новоспасскому каждую пятницу приезжать в царский дворец для беседы, что Никон стал использовать для ходатайств за обиженных и угнетенных.

Такой порядок очень понравился царю, и Алексей Михайлович поручил Никону принимать просьбы от всех челобитчиков, искавших царского суда и справедливости. В Новоспасский монастырь стали стекаться толпы ищущих правосудия, а архимандрит снискал всеобщую любовь. В 1648 году Никон был возведен в сан митрополита Новгородского и стал проводить идеи московских ревнителей благочестия, к числу которых относились духовник царя Стефан Вонифатьев и многие будущие враги Никона, начиная с протопопа Аввакума. Все они стремились восстановить более живое общение духовных пастырей с паствой.

Спас Нерукотворный.

Никон стал произносить проповеди, что было новостью. Он запретил в своей епархии «многогласие», когда разные части службы отправлялись одновременно разными голосами для ускорения, «хомовое» или «раздельноречное пение», уродливо растягивавшее слова. Благодаря Никону наряду со славянским появилось в богослужениях пение на греческом языке. По словам современников, «на славу прибрав клиросы предивными певчими и гласы преизбранными», именно Никон устроил по киевскому и греческому образцу «пение одушевленное, паче органа бездушного». Впервые услышав такое пение у Никона, Алексей Михайлович немедленно ввел его в придворной церкви. По мысли Никона, многогласие и «порченное» пение были запрещены повсеместно Московским патриархом Иосифом.

На испрашиваемые у царя средства Никон устраивает в Новгороде богадельни, а во время голода раздачу пищи бедным. И тем не менее здесь митрополит не пользуется любовью из-за предоставленного ему царем права и обязанности наблюдать за мирским управлением. По разным поводам в городе постоянно вспыхивали бунты, во время одного из которых Никон был жестоко избит мятежниками. Алексей Михайлович принял сторону Никона, которого называл в письмах «великим солнцем сияющим», «избранным крепкостоятельным пастырем», «возлюбленником своим и содружебником». Но увидев, что строгость не дает результатов, Никон сам просил царя о прощении мятежников.

После смерти патриарха Иосифа в 1652 году Никон по желанию Алексея Михайловича был избран в патриархи.

В конце XVII века в соборном храме появляется чрезвычайно интересная роспись. Это изображение древних философов, общей и русской истории в лицах и картинах, родословное древо российских государей, кончая Федором Иоанновичем, и портреты Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Ризница монастыря была полна царскими вкладами и вкладами главным образом тех, чьи семьи погребались в его стенах. Об этом свидетельствуют монастырские синодики второй половины XVII века. Среди настоятелей монастыря были такие известные церковники, как патриархи Иов и Питирим, Амвросий Орнантский, Филарет Дроздов и др.

Собор Спаса Преображения Новоспасского монастыря. Фото 1920-х гг.

Формированию архитектурного ансамбля Новоспасского монастыря в немалой степени способствовали две постройки XVIII века. Это надвратная колокольня архитектора Ивана Жеребцова (1759–1785) и церковь Знамения архитектора Е. С. Назарова (1791–1795). Но в дальнейшем развитие получает только богатейшее монастырское кладбище – к старому присоединяется новое. Для погребений была открыта и Екатерининская церковь.

С Новоспасским монастырем оказалась связанной судьба одного из самых любимых москвичами, талантливейшего актера и певца Николая Лаврова, которого восторженные поклонники готовы были видеть в образе Аполлона на первой квадриге, украсившей фронтон Большого театра.

Усыпальница бояр Романовых в подклете собора Спаса Преображения Новоспасского монастыря. Фото н. XX в.

…Извозчику достаточно было сказать: «На Арбат, к Кокошкину, что у Бориса и Глеба». Последнее не слишком обычное уточнение о церковном приходе объяснялось тем, что директор московской казенной сцены, иначе – Большого и Малого театров, Федор Федорович Кокошкин, совмещавший государственную службу с театральными переводами и режиссурой, слыл самым восторженным театралом. Его родовой дом находился на Воздвиженке, по стороне Крестовоздвиженского монастыря (№ 11 – не сохранился, снесен в 1983 году). Вступив в новую, связанную с театром должность, он поспешил приобрести второе домовладение, прямо через улицу, за церковью Бориса и Глеба (Никитский бульвар, 6, известный москвичам как Соловьиный дом, – снесен в 1998 году). Здесь проводились литературные вечера, читки пьес, репетиции, работала типография для печатания театральных программ и афиш, жили наиболее известные и ценимые актеры, как М. Д. Львова-Синецкая, гостями которой бывали А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, И. А. Гончаров, Ф. Кони). Семьдесят романсов было написано А. И. Варламовым, принимавшим в этих стенах Ференца Листа.

Соловьиный дом – это название родилось едва ли не со дня открытия в январе 1825 года вновь отстроенного после пожара начала века Большого театра, где с таким блеском дебютировал до той поры никому не известный певец Николай Лавров. Настоящие театралы предпочитали иное название – «Кокошкинская академия», и судьба того же Лаврова служила лучшим тому обоснованием.

Совершенно случайно Кокошкину довелось услышать во время церковной службы в Новоспасском монастыре молодого певчего, занимавшегося в свои девятнадцать лет мелкой торговлей лесом. Николай Чиркин никакого представления о театре не имел и не обратил внимания на предложение Кокошкина заняться его образованием. А потом в один прекрасный день сам пришел в дом на Арбатской площади и согласился на все условия хозяина. Федор Федорович по своему методу стал готовить юношу к поступлению на сцену. Ни музыкального, ни общего образования у вчерашнего помощника приказчика не было.