Жизнь на обочине - Георгий Левин

Хочу сказать ещё одно. Среди нищих бездомных народ был разный. Бывшие сидельцы были выпущены на свободу. Там их никто не ждал. Вот и идти им было не куда. Были просто спившиеся люди. Были и попавшие в такие же истории, как досталась мне. Были и просто душевнобольные. Государственные психиатрические больницы закрыли. В частных клиниках их не держали. Понятно за них никто не платил. Вот и вытолкали на улицу. Хватало и просто одиноких. Оставшихся без родни и присмотра стариков. Были и пережившие душевные драмы или лишившиеся всего.

Перечислять можно долго. Гораздо проще сказать. Это были тысячи не простых судеб и жизней столкнувшихся вместе на обочине жизни. Они и создали свой уродливый мир с безжалостными законами. Назвать их мир звериными? Значит просто оскорбить зверей.

Митяй порядок в нашем мирке поддерживали строго. Драки и потасовки подавлял. Не давал им перерасти в побоища. Не давал напиваться и выяснять отношения. Заставлял соблюдать чистоту и порядок в помещениях. Заставлял минимум раз в неделю мыться. Это не прибавляло ему и его помощникам популярности и любви остальных членов бригады. Их и всех остальных обитателей нашего крыла ненавидели.

Эта глухая ненависть копилась. Но сила была на стороне Митяя. Его боялись и почитали. Он был царь и бог. Я многого понять не мог. Но наши хозяева люди "Кента" и бывшие сидельцы вели себя с ним покорно. Со страхом. Они могли порвать любого. Если он прикажет. Все это видели. Страх перед Митяем был общий. Но ненависть и злоба искала выход. Вот и изливалась на слабых соседей. Вымешивали злость за свою жизнь. Возникали драки. Жестокость границ не имела. Часто после подавления этих эксцессов выносили трупы. Освобождавшиеся места занимали новые люди. Резерв всегда бродил поблизости. Это и был круговорот нашей жизни.

В затхлом воздухе бомбоубежища запахи сохраняются и накапливаются быстро. Бомбоубежище оборудовано системой принудительной вентиляции. Но уже много лет она не работала и пришла в негодность. Запах еды разогреваемой в нашем ответвлении коридора разносился по всем помещениям и любви к обитателям нашего крыла это не добавляло. Ненависть полуголодных обитателей второй части бомбоубежища копилась. Вообще заметил. Зависть была самым основным чувством рождавших все остальные поступки обитателей обочины. Она и проявилась позже. Когда представился удобный момент. Накопившись, эта зависть вылилась в кровавое побоище. Оно унёсло жизни многих и уничтожило мой устоявшийся мир. Зависть переросла в ненависть. Она копилась и вылилась на тех и других. Кто попал под руку. Но понял всё это и осознал уже тогда, когда всё свершилось.

Можно ли было это предотвратить? Думаю, нет! Сложившиеся условия жизни и отношения людей, ставших отбросами общества, другого развития событий и не допускали. Да и в обычной жизни разве не так? Ослабевшего, зарвавшегося всегда съедают. Иносказательно или натурально.

А пока у меня всё было хорошо. Работал, копил деньги, платил оброк, носил продукты. Был сыт и счастлив. Так проходили дни. Иногда в редкие минуты отдыха предавался размышлениям.

Интересно устроен человек! За пример брал себя. Беспристрастно смотрел на себя и свою жизнь со стороны.

Жил, работал, имел квартиру, достаток. Отдыхал, гулял, пользовался всеми благами и вдруг всего лишился. Остался один! Без ничего и никого в этом безжалостном мире. Нормально было бы просто прекратить это бессмысленное существование. Так ведь было бы проще и легче! Так нет! Продолжал цепляться за жизнь. Терпел побои, холод, голод, унижения. Ел отбросы, старался жить. Это понятно! Когда так живут животные. Бог не дал им разума. Наверно это и есть благо!

А я человек! Он дал мне разум! И что? Существую. Влачу жалкое существование. Питаюсь объедками. Сплю в подвале. И рад этому существованию! Целый день от зари до поздней ночи тружусь. Что ждёт меня впереди? Болезни? Лишения? Даже подумать страшно! Да и не хочется заглядывать в это безрадостное завтра.

Странно! Но такая не предсказуемость роднит обитателей дна и тех людей, кто живёт сегодня в роскоши. Только Бог ведает, что уготовано кому! Вот и получается, что жизнь это испытание и наказание? Зачем? Почему?

Эти страшные мысли старался гнать от себя. Но они всё равно заполняли голову. Тревожили душу. Ответов на эти вопросы не находил. Или может просто боялся их? Слишком мрачно и безрадостно было то, что подсказывало моё сознание. Старался усердно работать, что бы изгнать эти мысли. Ибо понимал, что под их влиянием мог наложить на себя руки. Как не боялся самой смерти. Мог просто не выдержать. Или мог сойти с ума. Это понимал! Правду говорили. Человек утратил смысл жизни и умирает душой. Даже если тело ещё живёт.

Тогда эти мысли и размышления мне удавалось изгнать. Перебороть. Но они вновь и вновь наседали на меня. Давили и мучили.

Моё одиночество и эти страшные мысли разгонял Митяй. Иногда он звал меня к себе. Мы подолгу разговаривали. Прихлёбывая крепкий чай. В одной из таких бесед и высказал свои мысли ему. Он слушал меня. Не перебивал. И поведал одну историю. Вернее эпизод из своей жизни. Рассказ Митяя запал мне в сознание и душу. Часто он всплывал в памяти. Старался осознать, понять, с чем довелось ему столкнуться. Проще будет рассказать всё так, как изложил мне он. Его словами.

… Криминальный мир тоже не прост. Его жестокие законы не отличаются от законов, по которым живут нищие и бездомные. По существу те и другие отверженные. Отличие только в одном. Криминальный мир сознательно отвергает законы жизни общества и живёт по своим законам и понятиям. А мир выброшенных из общества людей? Он вынужден существовать по необходимости. Жить, руководствуясь основным инстинктом жизни. Выживанием. Поэтому он так уродлив. Ибо этот мир основан на жестокости и праве силы. В нём правит беспредел. Самые низменные инстинкты человека. По праву силы.

Но есть ещё один мир. Мир духовности и у него совсем другие понятия и законы. Митяю пришлось столкнуться с представителем этого мира. Голодного, холодного и тяжёлого мира жизни, но полного сострадания к людям. Это мир доброты и подвижничества. Того чего не хватает в нашей не простой и не лёгкой жизни. Это просто рассуждения или предисловие к рассказу Митяя. А вот дословно и сам рассказ.

… Мне было 25 лет. Не смотря, на такой молодой возраст это была моя четвёртая ходка. Так на нашем языке называется судимость. Родиться мне повезло в 1930. Родителей помню очень смутно. Голод 1933 года лишил меня родителей и определил в детский дом. Нравы, условия жизни, законы выживания способствовали тому, что я сбежал. Попал к беспризорникам. Это и привело меня в криминальный мир. Не утверждаю, что все воспитанники детских домов становятся преступниками или сбегают. Просто так сложилось у меня. А тут ещё и война. Беспризорные ватаги детей помогли моему становлению.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});