Всего лишь 13. Подлинная история Лон - Джулия Мансанарес

Йохана уволили с работы. Для профессионала в информационной области потеря работы была тяжелым ударом. Он тратил любую минуту на поиски работы… безрезультатно. Ясно, что он стал очень раздраженным; с ним было очень тяжело находиться рядом; в конечном счете, у него началась депрессия. Он привык к комфортной жизни молодого профессионала в своей области, доход которого позволял ему покупать все, что он хотел. Он потратил все свои сбережения и не мог долго содержать нас. Будучи единственной кормилицей, мне уже было некомфортно жить с ним. Конечно, с самого начала он был очень щедр со мной, и мне очень хотелось помочь ему выйти из кризиса. Я вернулась к танцам, утешая себя только тем, что танцы в Европе — это не то же самое, что танцы в Таиланде. В Швеции я продавала только сексуальные фантазии, а не секс.

Некоторое время спустя

Йохан стал очень злым, из-за того, что я до недавнего времени посылала слишком много денег домой. Хотя я приняла решение уменьшить мои переводы, было ощущение, что я решила сделать это слишком поздно. Его сильное желание моего дохода плюс его потеря работы привели к нашему разрыву. Я потеряла лучшего бойфренда, которого когда-либо имела из-за денежных требований моей матери. Моя готовность питать ее ненасытный денежный голод и желание «создания репутации» были причинами моей ответственности за семью.

Йохан сдал свою квартиру в аренду и переехал к родителям, так как не мог долго платить арендную плату. Я переехала в маленький домик на окраине Стокгольма. Этот дом принадлежал организатору моего клуба. Это была девушка-проститутка из Таиланда. Она приехала 12 лет назад в Швецию по тем же причинам, что и я. Он хотела накопить немного денег, чтобы улучшить свою жизнь и жизнь своей семьи. Теперь у нее есть два дома, и она управляет прибыльным клубом. Когда-нибудь я хотела бы повторить ее путь.

У меня кризис

Сообщения Дейву от Йохана: до его отъезда в Испанию:

Лон начала вести разговоры о том, чтобы покончить со своей жизнью. Ее поведение можно назвать только маниакально-депрессивным, хотя такого диагноза ей врач не ставил. Ей постоянно в голову приходят мысли о суициде. Она пыталась открыть дверь машины на ходу. В другой раз я нашел ее около открытого окна моей квартиры на 5-ом этаже. Это все невесело.

Недавно она ездила к подружке, которая живет в 150 км от Стокгольма. Я вышел погулять с другом и был в баре отеля, когда она мне позвонила. Она плакала из-за того, что ей показалось, что я не забочусь о ней. Она сказала своей подружке, что пойдет погулять и исчезла. Ее подружка начала беспокоиться и вызвала полицию. С утра мне позвонили из полиции и сказали, что нашли ее в одном из приютов для женщин. Оказалось, что она бесцельно бродила и выбрасывала на улицу все, что у нее было в карманах: деньги, украшения и т. д. Одна женщина нашла ее, забрала домой и вызвала полицию. Она сказала, что Лон хотела спрыгнуть в реку. Лон дала им мой адрес в Стокгольме.

Позже. Мои записи Дейву

Йохан улетел в Испанию, чтобы помочь другу организовать бизнес. С его отъездом я осталась одна; мне его очень не хватало. На меня начала находить депрессия, я закурила. Моя жизнь состояла из двойной смены на работе, я танцевала 16 часов в сутки. Я возвращалась домой только, чтобы поспать, а затем снова возвращалась на работу. Я уже долго не жила с Йоханом и у меня не было никакого желания идти домой. Я часто задремывала на работе, когда не было клиентов.

Я стала недееспособной, я не могла долго заботиться о себе. Я страдала из-за того, что Йохан улетел в Испанию. Я чувствовала себя покинутой, хотя это никогда не было его намерением. Меня положили в Королинскую больницу при университете Стокгольма в Сольне; я там пробыла несколько недель. Я была тяжелобольной и мне потребовалось много времени, чтоб выписаться оттуда. Я совсем не могла работать. Диагноз: клиническая депрессия и шизофрения.

В августе 2003 года я приняла решение вернуться в Таиланд. Не было причин больше оставаться в Швеции: Йохан ушел от меня, а работать я не могла. Я надеялась, что возвращение в родную страну укрепит мое сердце и вылечит мою душу. Мне нужно было идти дальше. Вот только недавно все в моей жизни было так хорошо, и так быстро все это исчезло.

Шведское государство заботилось обо мне два месяца и продолжит делать это, до того как во мне найдутся силы поехать домой. В собственной стране мне бы никогда не оказали такого лечения. Я даже не смогла получить постоянное место жительства. Я всегда буду признательна этой стране за то, что она позволила мне восстановить свою гордость, дав возможность зарабатывать деньги, не продавая своего тела; за медицинскую и психиатрическую помощь, которые я получала от их социальной страховой системы; за денежную помощь, которая продолжалась вплоть до моего отъезда в Таиланд. Шведская социальная система позволила мне получать медицинскую помощь и страховку по нетрудоспособности, равной 40 000 бат пока я была резидентом этой страны. Теперь у меня депрессия и шизофрения. Физически я тоже стала больной, я набрала много лишнего веса из-за прописанных лекарств. Время ехать домой. Йохан уехал, а я не могла быть одна. Мне нужна была помощь даже в простейших делах.

Глава 14

Родной дом?

Возвращение в Таиланд

29 августа 2003 года я вернулась в Таиланд. Я договорилась с братом, чтобы он встретил меня в аэропорту. Он не появился. Такого поведения можно было ждать. Ответственность мужчин в нашей деревне оставляет желать лучшего. Если бы он знал, что я ему привезу что-нибудь, он бы был вовремя. У меня было сложное лечение, и чувствовала я себя далеко не очень хорошо, но, тем не менее, я добралась до отеля и оттуда позвонила ему. Он быстро появился, так как я оплатила дорогу ему и его семье в Убон туда и обратно. Через 11 часов полета из Швеции в Таиланд, я вновь стала для своей семьи ходячим банкоматом: ничего не изменилось. Я вернулась, чтобы стать тем же источником денег, каким была все 7 лет моей работы в секс-индустрии.

Я не посылала моей матери денег несколько месяцев, так как была госпитализирована. Когда я приехала, я узнала, что она взяла в долг 30 000 бат под ежемесячные проценты. Прошло уже три месяца, и она хотела, чтобы я все оплатила. Мои сестры никогда не присылали деньги матери, а в 43 года ей даже не приходило в голову мысли пойти на работу. Она привыкла получать деньги для всех нужд ее комфортной жизни и рассчитывала на меня, только на меня.

Сентябрь 2003 года. Потеря земельного участка

Моя мать сказала мне сегодня, что отдала мой земельный участок моему брату: землю, которую мне завещала моя бабушка в обмен за уход за ней. Я сдержала свое обещание, я ухаживала за ней до смерти, но моей матери было все равно. Ничего не изменилось, даже, несмотря на то, сколько я всего сделала для своей семьи. Она сказала, что у моего брата есть дети, и они будут выращивать рис на этой земле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});