Позывной "Хоттабыч" 2 (СИ) - lanpirot

— Щелк! — Отозвалась на мои действия защелка.

Я открыл глаза и полюбовался на открытую дверь, появившуюся в каменной стене чудесным образом. Вот он — мой путь к свободе! Как говориться — вэлком!

— Ну что, — довольно произнес я, делая шаг на волю, — подавились Хоттабычем, сучьи демоны? Ля-ля-ля-ля, Урла, Шурла, Дурла! — затянул я веселую песенку своего литературного тезки, которая прочно врезалась мне в память еще с тех лет. — Ля-ля-ля-ля, Дурла, Урла, Шурла! Ах! Тибидох-тибидох-тибидох! Трах! Тибидох-тибидох-тибидох! Ух! Тибидох-тибидох-тибидох! Трух! Тибидох-тибридох-тибидох…

Вот это самое «Тибидох-тибидох-тибидох! Трах!» я большего всего на свете и хотел сейчас сотворить с ушлым хамом Атойгахом. Но, прежде всего, нужно было каким-нибудь способом выбраться из его башки. Поэтому, покинув свое мрачное узилище, я поспешил прикинуться ветошью и не отсвечивать — просто стал невидимкой. Если уж у меня нежданно-негаданно получилось «убедить» намного более прошаренного в Магических делах Великого Черного Шамана, что я вместе с ним проник в мир Духов, оставаясь лишь в его «воображении», то уж невидимкой я прикинуться точно сумею! Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь [4]…

[4] Песенка Винни-Пуха и советского мультфильма «Винни-Пух». Союзмультфильм, 1969 год. Реж. — Ф. Хитрук.

Я взглянул на свои руки и ничего не увидел. Пусто! Зэро! Ноль без палочки! Меня здесь нет, и никогда не было. Нужно было поскорее выбираться из этой задницы. И единственный путь, по которому я мог это провернуть — те самые Энергетические «нити», соединяющие Тонкую оболочку — Душу Атойгаха с его телом… А может быть, просто подождать, пока он сам вернется в реальный мир? Но вот то, что творили подручные Духи Черного Шамана с этими самыми «нитями», заставило меня заволноваться… Да что там заволновался — перетрухал я в это момент изрядно! На моих глазах эти соединительные жгуты покрывались какой-то густой жирной субстанцией, похожей на расплавленный гудрон. Духи вились вокруг этих жгутов и они гасли один за другим, превращаясь в «электрические кабеля», покрытые толстым слоем изолирующего материала.

Так вот, каким образом они решили отрезать меня от реального мира! Но вот тут-то палка от двух концах: оставшись навечно замурованным в голове Пожирателя Душ, я его всяко до сумасшествия доведу… Хотя, может у него и на этот счет какой-никакой план имеется… Недаром же он — Пожиратель душ? Схарчит ни за грош! Да и его хитровымудренные Духи тоже не пальцем деланы, плохому враз научат! Эх, была не была! И я стремительным невидимы облачком помчался к последнему, еще светящемуся участку неприкрытого черным дерьмом канала, уменьшающегося с каждым мгновением. Рывок… И мне, по счастливой случайности, удалось скользнуть вдоль него, а затем пробившись сквозь «упругую» границу, разделяющую оба мира, вынырнуть, но уже в собственном теле.

— Уф! Пронесло! — С облегчением выдохнул я. — Да, староват я что-то для таких вот «американских горок»…

— Выбрался, значит, старый? — Послышался недовольный брюзжащий голос (И кого это он мне напоминает?).

Я взглянул на шаманский трон — Атойгах, пришедший в себя, злобно сверкал своими маленькими раскосыми глазками, из которых ушла вся мистическая чернота.

— Выбрался. — Спорить с Шаманом или строить из себя деревенского дурачка, типа «я не я, и хата не моя», не было никакого смысла. — И совсем не вашими молитвами, уважаемый хам Атойгах! — Скопировал я недавнюю излишне вежливо-слащавую манеру общения самого Пожирателя Душ.

— Первый раз меня так мордой в собственное дерьмо макнули…

— Обидно стало, гражданин начальник? — Я сочувствующе покачал головой.

— Нет… — Попытался возразить престарелый Шаман, но звенящий от напряжения голос выдавал его с головой.

— Да обидно, обидно! — Я даже слушать его не стал. Такой болезненный щелчок по носу не каждый «молодой» переживет. Ну, а пожилой, да еще и Великий, которому слова поперек ни скажи, с охренительно раздутым собственным эго и самомнением до небес, просто должен полностью изойти на гавно. Чем «глубокоуважаемый» хам Атойгах и занимался в данный момент.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что ты за Существо, Абдурахманов? — В очередной раз как следует выругавшись и немного отведя душу, спросил Пожиратель Душ. Судя по тону, вопрос был задан ради проформы — чисто риторически, на реальный ответ Атойгах и не рассчитывал.

— Заслуженный пенсионер Советского Союза и Российской Федерации! — Выпятив грудь колесом, произнес я с гордостью. — Чай, не встречал еще таких Существ, Великий Хам?

Похоже, что мое заявление поставило Атойгаха в полный тупик, напрочь лишив его слов минут на пять, не меньше. Ничего, пускай подумает! А то, гляди ты, устроил тут удельное княжество в середине Союза и жирует, падла, «на вольных хлебах»! Паразитирует, сволочь, на чужих жизнях! И война ему, похоже, не война, а как мать родна! И чем он лучше фашистов, можете мне пояснить? И куда только товарищ Сталин смотрит? Если выживу и вернусь из Рейха назад, обязательно эту тему подниму! Хоть и знаю я, какой криминальный Силовой контингент содержат наши власти в Абакане, но вот не нравится мне этот скользкий типок… Ох, как не нравится!

Глава 27

— Ладно, хватит! — Наконец «оттаял» Пожиратель Душ. — Пора заканчивать с тобой, старик! Я устал!

— Да и я не прочь отдохнуть, — поддержал я стремление Хозяина Абакана поскорее разобраться с весьма затянувшимся решением моего вопроса. — Давай уже, устанавливай поскорее свою «норму», и я пошел…

Хам Атойгах смерил меня ненавистным взглядом и вновь погрузился в мучительные раздумья, одновременно листая мое личное дело. На этот раз размышлял он совсем недолго:

— Какой у тебя Ранг, старикан? — Оторвавшись от папки с бумагами, грубо поинтересовался он. — Нигде не нашел упоминания… Но, судя по приговору и по разрушениям в Москве, что ты учинил — однозначно не ниже Второй Ступени! Но даже между Господствами и Властями существует большая разница в использовании Силы, а между Первой и Второй Ступенью — так и вовсе непреодолимая пропасть [1]!

[1] Атойгах использует дореволюционную классификацию Силовиков-Осенненных.

— Да хрен его знает? — Я неопределенно пожал плечами. — Никто так определить и не удосужился… Пару дорогих Силомеров спалил — на этом и остановились.

При этих словах Великий Шаман покосился на свой прибор, который я заметил стоящим на угловой полке:

— Хм… Тогда и я не буду, а то на вас дорогих приборов не напасешься! А почему Силовой полигон игнорировали?

— Так это, необученный я на тот момент был… неинициированный. Вот! — Наконец вспомнил я мудреное слово. — А до полигона приказали считать условно Внеранговым.

— От, тля, понапридумывали! — Презрительно фыркнул Атойгах. — И чем старая ранговая система Осененных не устраивала? Все бы нонешней Рассейской власти менять, да переиначивать! Ну, оно и понятно: ломать не строить…

— А кто тебе сказал, что они не строят?

— Ну-да, ну-да, — покачал головой Пожиратель Душ, — как же, довелось услышать: мы наш, мы новый мир построим? А не кажется тебе, что-то слегка кривоватым этот самый «новый мир» выходит? — Атойгах, успокоившись, постепенно возвращался к своему «исходному» состоянию — вежливому и невозмутимому функционеру, застегнутому «на все пуговицы». Дело портила только рубашка, некогда идеально белая, а нынче — неопрятная, извазгданная подсохшей желтой слюной. — Не находите, Гассан Хоттабович?

— Когда кажется — креститься надо, Атойгах Чапрахович! Или что там у вас, у Шаманов, вместо этого? — Ну, раз он к нам на «вы», и мы, сталбыть, вежеству тоже обучены. — Бог, он ведь тоже не сразу наш мир создал. Ему тоже, наверняка, неслабо так поэкспериментировать пришлось! Скоро только сказка сказывается. Дайте время, и Союз еще проявит себя во всей свой красе…