Путь в ад - Поль Кенни

Он взял документ и указал Малко на буквы.

— Смотрите, буквы в четырех углах следует читать по диагонали. Они дают шифр. Другие буквы берутся из центра и поворачиваются в направлении, обратном движению солнца. До сих пор все очень просто. Однако, если вы вздумаете переводить эти слова, то это вам ничего не даст. Именно в этом мне помогли мои знания о почтенном тайном обществе…

Он лукаво улыбнулся.

— Это код, которым обмениваются посвященные со времени возникновения Общества. (Он указал на первый иероглиф.) Посмотрите на этот знак: это — слияние трех последующих знаков.

Он быстро их нарисовал. Очарованный Малко следил за его рассуждениями.

— Эти три знака означают: «промыть уши».

Пораженный Малко взглянул на китайца. Его собеседник улыбнулся, показав корешки зубов и наполняя воздух зловонным запахом.

— Члены Почтенного Общества были очень предусмотрительными, — сказал он. — Они предусмотрели, что если кому-нибудь удастся расшифровать первый код, то он получит текст, не представляющий реального интереса. Но Триада использовала секретный язык, на котором «промыть уши» означает «убить», «съесть утку» значит «достать деньги». В глазах непосвященного этот знак означает иероглиф «сквозняк», а на самом деле это «пятая ложа Верности».

Это было очень увлекательно. Неудивительно, что декриптологи ЦРУ ничего не смогли сделать. Но каким чудом это было известно Чу, спрашивал себя Малко.

По-видимому, Триада практиковала также телепатию, потому что китаец сказал:

— Мой высокочтимый отец был членом этого почтенного Общества. Он передал мне эти скромные знания.

— Чем вы рискуете, выдав этот секрет? — спросил Малко.

— Триады больше не существует, — прошептал старик. — Ее уничтожили те, кто сегодня использует ее язык. В противном случае этот секрет умер бы со мной.

Потребовалась вся воспитанность Малко, чтобы не вскипеть. У него был ответ на все вопросы, поставленные в Вашингтоне, а он был вынужден вести светскую беседу о древнем Китае…

— А где же расшифрованный текст? — спросил Малко.

— Вот он.

Китаец протянул ему лист бумаги, исписанный иероглифами. Малко долго смотрел на них. Текст получился намного длиннее, чем оригинал.

Он вернул листок Чу.

— Вы уже сделали перевод на английский?

— Нет еще, но это нетрудно. Я быстро переведу.

Он вернулся в комнату. Теперь это уже был вопрос минут. Малко смочил горло глотком водки и закрыл глаза.

Милтон и Крис Джонс смотрели в окно на гигантские Золотые ворота, которые казались совсем рядом.

— Смотри, — сказал Джонс. — Они охраняют нас даже с вертолетом.

Действительно, маленький двухместный турбинный вертолет приближался. Солнце отражалось на плексигласе кабины пилота и мешало увидеть тех, кто находился внутри кабины.

Вертолет остановился напротив окон и изящно балансировал. В тот же миг Малко вскочил с кресла и бросился к окну, обуреваемый сомнениями. Он вспомнил, что не просил вертолета у Ричарда Худа.

Но было слишком поздно.

Из вертолета брызнуло оранжевое пламя. Все трое инстинктивно бросились на пол. Страшный взрыв сотряс этаж.

Перегородка, отделявшая их от комнаты Чу, разлетелась на мелкие куски, засыпав щепками и гипсом Малко и двух горилл. Комната наполнилась черным дымом и гарью. Малко поднялся первым и бросился через строительный мусор.

Он отступил от огненного пламени, захватившего то место, где сидел Чу. Комната полыхала. Все стены вздулись. Обезумевший Малко стал рыться в обгоревших на столе листочках, пытаясь отыскать ценные бумаги.

Вбежали полицейские из коридора. Один из них побежал за огнетушителем. Второй подбежал с Джонсом к окну.

— Вертолет! — взревел горилла.

Вертолет на полной скорости уходил. Он был уже более чем в пятистах метрах. Вскоре он может сесть в любом месте, не привлекая внимания.

Полицейский разрядил ружье, опустошив всю обойму. Джонс безнадежно прицелился своим кольтом. На таком расстоянии нужен автомат. По коридорам гудела пожарная тревога. Второй полицейский вернулся с ручным огнетушителем и залил пеной всю комнату. Малко продолжал искать. Вся комната была засыпана мусором. Снаряд разорвался на подоконнике. Если Чу и смотрел в окно, то видел только раскачивающийся вертолет, а, может быть, и оранжевый свет…

— Хорошо еще, что они не взорвали лифт, когда вы поднимались в бар «Фермон», — заметил Джонс.

— В дамской сумочке нелегко таскать снаряды, — заключил Брабек.

Малко распрямился, держа в руке обгоревший лист бумаги. Это все, что осталось от текста, расшифрованного Чу. Взрывная волна отнесла его достаточно далеко, и поэтому он не полностью сгорел. Малко, задумчиво смотря на почерневшую бумагу, сказал гориллам:

— Пройдемте в один из салонов второго этажа. Мне нужно побыть одному. Вы останетесь у дверей.

Расталкивая любопытных, полицию и обезумевший персонал отеля, они пробрались к лифту. Малко устроился в небольшом кабинете и закрыл дверь. Гориллы остались на страже, заинтригованные.

Наверху пожарные и полицейские собирали останки Чу. Все, что удалось найти, складывали в ящик, временно заменявший гроб. Повсюду были следы крови. Правую руку китайца нашли в платяном шкафу, кисти не было…

Вертолет скрылся раньше, чем его попытались обнаружить полицейские вертолетчики.

Гориллы прохаживались по коридору. Сначала они были заинтригованы, затем обеспокоены и в конце концов стали нервничать, как будущие отцы. Через каждые пять минут Джонс повторял:

— Давай заглянем к нему.

Милтон с типичным для Среднего Запада терпением возражал:

— Если он сказал, что хочет побыть один, значит, он хочет побыть один…

Дверь открылась через час тридцать три минуты. Вид у Малко был усталый: его золотистые глаза были в красных прожилках. Он держал в руке лист бумаги и слабо улыбался, глядя на оторопевшие лица горилл, смотревших на китайские иероглифы.

— Теперь дело только за китайцем, умеющим читать и знающим английский, — сказал он.

— Но как…

— Я внимательно изучил этот документ. Вы знаете, что у меня поразительная память. Я сделал все, чтобы воспроизвести знаки, уничтоженные огнем, и восстановил их.

Гориллы не могли прийти в себя. Подобное потрясение у них могло вызвать разве что известие о том, что остров Алькатрас ушел под воду.

— Не удивительно, что вам так много платят, — заключил Милтон.

Малко принялся за поиски переводчика. Благодаря усилиям Ричарда Худа они оказались недолгими. Малко должен был встретиться с профессором Мэлонэ, работающим в Калифорнийском университете. Он бегло читал по-китайски, и его не смущало «промывание мозгов».

— Не будем терять времени, — сказал Малко.

Втроем они помчались к профессору, который жил на другом конце города на большой вилле, возле зоологического сада. Когда они подъехали к вилле, возле нее уже стояли четыре патрульных машины: Худ обо всем позаботился.

Мэлонэ оказался высоким худым человеком с приятной наружностью. Он крепко пожал руку Малко.

— Многие люди стали жертвами насильственной смерти из-за документа, который я вас прошу перевести. Поэтому я вам советую никому о нем не рассказывать.

Мэлонэ, флегматичный ирландец, не выказал удивления.

— Пройдемте в мой кабинет, — предложил он. — Я хочу сразу начать работу.

— По-моему, все готово…

Малко вздохнул. Он так долго ждал этого момента. Профессор положил ручку на стол и сделал Малко знак подойти.

— Слева, наверху, — сказал Мэлонэ, — есть указатель «Тао-Лань-Цзе», что переводится «Тростниковая корзина». Я не знаю, что это означает.

Малко не знал тем более. Мэлонэ продолжал:

— Вот текст перевода:

«Товарищ Ян-си, поздравляем вас с выполнением задания. Подтверждаем получение вашего письма на адрес Шесть. Я считаю, что „Сад Тысячи Благодатей“ является прекрасным прикрытием вашей организации.

В соответствии с вашим ходатайством мы высылаем вам из Праги материалы, необходимые для проведения операции „Неуловимое Убеждение“. Пересылаем также письмо от вашей матери, пересылку гамма-лучей считаем преждевременной.

Проведенные здесь опыты весьма удовлетворительны. Вы должны получить результаты по прошествии трех-шести месяцев.

Все документы, относящиеся к операции, необходимо передавать под кодом № 1. Вы несете за это персональную ответственность. Желательно продумать проведение операции в других крупных городах. Позднее мы свяжем вас с надежными людьми в Нью-Йорке и Чикаго.

Любое лицо, вмешавшееся в проведение операции, должно быть немедленно и аккуратно обезврежено. Желаем успеха. Передаем вам привет от товарищей. Да здравствует Председатель Мао! Пекин, 3 декабря».