Надежда рода - Мелина Боярова

главное, чтобы сигнал бедствия одного амулета сработал на втором – парном. Не знаю, как правильно сформулировать мысль, – подскочила с места, меряя шагами пространство между столом и диваном, – крутится в голове что-то такое, – принялась рассуждать вслух, – когда произносится равнозначная клятва, участники ритуала обмениваются жидкостью. К примеру, капля крови, – для наглядности вытащила засапожник, уколола палец и выдавила немного на чистый лист бумаги, позаимствованный у Алима, – попадает в тело другого человека и несет заложенную программу. Когда условия нарушаются, вот эта мизерная часть превращается в убийцу и погибает вместе с жертвой.

– Ух ты! – у Ромки заблестели глаза. – А ведь так и происходит на самом деле!

– Происходит, – кивнула, соглашаясь, – подтверждений этому полно. Получается, я узнаю о нарушении клятвы, когда гибнет частичка моей крови. При неравнозначной клятве маг завладевает кровью другого человека, не отдавая ничего взамен, и воздействует через малую частичку, управляя чужой жизнью. Схожий принцип используют при наложении проклятий. Из этого следует вывод: следите, чтобы волосы, ногти, слюна, кровь и другие жидкости организма не попали в недобрые руки. Мы ведь регулярно совершаем гигиенические процедуры и теряем клетки, которые тут же обновляются. Маги менее подвержены проклятиям и людскому сглазу, потому что умеют отсекать негативное влияние на подсознательном уровне. Никто же не страдает по обрезанному ногтю или выпавшему волосу? А когда дело касается крови, потерю чувствуем остро. Она неотъемлемая часть организма, несущая информацию обо всем, что с нами происходит. Если взять эту каплю и разделить надвое, – демонстративно разорвала лист, чтобы на каждом кусочке осталось по частичке, – обе будут помнить, что были единым целым.

– То есть, – возбужденно подпрыгнул мальчишка, загораясь идеей, – уничтожив одну часть, мы воздействуем и на вторую?

– Как-то так, – устало улыбнулась и плюхнулась в кресло.

Глава 18

– Это может сработать! – Полозьев посмотрел с уважением. – И ведь ничего такого не рассказала. Только то, что и так известно. Как? Откуда в этой прелестной головке идеи берутся?

– Не поверите, Савва Никитич, каждый раз задаюсь этим вопросом, – усмехнулся Алим. – Нина подмечает то, на что в голову не придет обратить внимание. Я уже оформил патенты на технические изобретения. Чувствую, скоро магическое бюро патентов штурмовать придется.

– Нин, а набросаешь схему плетения? – Ромка уже черкал в блокнотике, который прихватил с собой, – покажешь, как это выглядит в магическом зрении? Пожа-алуйста!

– О чем он? – тихо уточнил Игнат у старшего артефактора.

– Мы спешили, создавая «троп», и тогда Нина Константиновна воспользовалась кровной связью, чтобы ментально показать внуку тропу и ускорить процесс. Хотел бы я увидеть это собственными глазами! Ведь по большей части вслепую работаем, интуитивно чувствуем магические потоки и структуру материала, из которого создаем артефакты. Уверен, древние мастера владели таким умением, отсюда ювелирная точность изделий, мизерные потери энергии и долговечность, – увлеченно зашептал в ответ мужчина.

Я зарисовала нужную схему, которая у мальчишки, похоже, сразу отпечаталась в памяти. Судя по невнятному бормотанию, Варфоломей уже прикидывал, где использует новое заклинание. И, раз уж взялась помогать, – не бросать же теперь? – снова достала засапожник. Он скоро в ритуальный нож превратится, не сосчитать, сколько раз резала им себя.

– Давай руку, – вздохнула и на секундочку зажмурилась, рассекая кожу.

Боль секундная, но бррр!

– Смотри, – указала на брата и сконцентрировалась, чтобы направить картинку, – это пример родственной связи и взаимной клятвы. Обрати внимание, как расположены магические узлы, и какой толщины каналы. Видишь едва заметные ленты вокруг? Это атрофированные каналы других стихий. Печать отречения десять лет выжигала их изнутри. А вот тут, – медленно развернулась к деду Варфоломея, – наглядный пример рабской привязки. Юшин обратил клетки Саввы Никитича против него самого, превратил в паразитов, способных уничтожить человека за считанные секунды. Я не сумела откатить процесс, лишь перехватила контроль после смерти мага. Ну и последний пример – головоломка. Скрытые печати, сдерживающие дар, – посмотрела на ашкеназца, – видела их однажды, и, поверь – это нечто!

– Пожалуйста, – прошептал маленький артефактор, – я тоже хочу увидеть!

– Попробую, но ничего не обещаю, – вздохнула и прикрыла глаза, вызывая в памяти образы рунических печатей Алима.

Кто знает, вдруг у Ромки получится разгадать, как они работают?

– О-о! – судорожно сглотнул мальчишка и принялся зарисовывать в блокнотике непонятные связки, знаки, отдельные элементы рун.

Делал он это машинально, тогда как распахнутые глаза с расширенными зрачками уставились в пустоту. На этот раз я продержалась дольше, но связь слабела по мере того, как регенерировали порезы на руке. Вроде бы не затратная процедура, но после чувствовала себя как выжатый лимон. А мне еще к источнику наведаться нужно, чтобы накопители зарядить и камней набрать для защитных амулетов.

– Это не опасно? – поинтересовался Алим у Полозьева. – Выглядят ребята неважно.

– Усталость сказывается, но в целом – нет, – успокоил Савва Никитич. – Предположу, с каждым разом процесс обмена будет идти легче.

– Вы правы, – подтвердила слова артефактора, вернувшись к реальности, – как и любой магический навык, передача образов требует сноровки, умения отсечь лишнее и сконцентрироваться.

– С вашего позволения, мы пойдем, – Полозьев поднялся и взял на руки внука, пребывающего в трансе, – с ним такое уже бывало. Мозг перегружен информацией, которую сразу не способен осмыслить. Полежит пару часов и придет в себя, отдохнет заодно. Не переживайте, амулеты будут готовы в срок.

– Эмм, тогда я заберу «троп» ненадолго? – спросила разрешения у мастеров. – Есть пара неотложных дел.

– Каких таких дел? – всполошился Алим. – Далеко собралась?

– В убежище, – слукавила немного, – решили же, здесь опасно оставаться.

– Обманывать нехорошо, – погрозил пальцем молодой человек, – Савва Никитич правильно сказал, от тебя зависят жизни людей и наше будущее.

– Я ж ничем не рискую, – стушевалась под укоризненным взглядом, – для амулетов нужны камни, за ними и сходила бы. И я не обманывала, а сказала часть правды.

– Нина Константиновна! – возмутился ашкеназец. – Давайте договоримся, чтобы впредь не возникало недоразумений. Всегда! Слышите? Всегда предупреждайте, куда отправляетесь и сколько будете отсутствовать. Иначе попрошу Игната Александровича, чтобы приставил охрану. Шагу не ступите без сопровождения. Пора привыкать к тому, что отныне вы себе не принадлежите. Вы заботитесь и защищаете ближников, членов рода, наш долг ответить тем же.

– Ну-у, – засопела, разумом понимая правоту помощника, но так не хотелось отчитываться за каждый шаг, – формально я еще не глава, пока не достигну совершеннолетия и не пройду вторую инициацию.

– Вот! Для того, чтобы выросла и вступила в законные права наследования, необходимо выжить, – припечатал таким тоном, что сразу спорить расхотелось.

– Ладно, я так больше не буду. Исправлюсь.

– Не-а, не пойдет, – Алим мотнул головой, – поклянись! Клянись, что не будешь в одиночку ввязываться