Вдоль границы тумана (СИ) - Дорина Анна

Пока длился разговор с принцем, принцесса Гивея исподтишка рассматривала красивого юношу, предпочитая не выдавать своего присутствия. Внутри у девушки появилось какое-то ощущение смущения, восхищения и беспокойства, смешавшихся в одно целое. Определённо, Кеврий её сильно чем-то зацепил, но она ещё не поняла, что это за чувство. Вот с Орликом, там всё было ясно. Она просто захотела видеть самого красивого мужчину в Девальвире своим мужем.

А Кеврий был опасен, она это ощущала даже больше на уровне подсознания, опасен для неё своей необъяснимой притягательностью. Ивьера боялась потерять контроль над своим сердцем и эмоциями. Этот мужчина мог сразить её наповал, и она не в силах защищаться. Гивейская принцесса привыкла побеждать и контролировать все события, происходящие с ней, а также и свои эмоции. И если она позволяла выход своим чувствам, то это делалось только по её решению и никак не спонтанно. В душе Ивьеры разрасталась странная тревога при мыслях о принце Фалеппа, и девушка подумала, что следует держаться от него подальше во время посещения подводной страны и путешествия к мельсапийскому источнику.

Путешественники решили остаться ещё на одну ночь во дворце короля Корша, а утром с помощью правителя Гивея создать телепорт к гостевым покоям Фалеппа, накрытых особой сферой для посетителей с суши, не желающих менять привычный образ жизни. Хотя фалеппийская магия могла позволить дышать под водой довольно длительное время. Но то уже будет исходить из желания каждого гостя, когда все прибудут на место. Дежурить эту ночь вызвалась Ивьера. Вскоре крепкий сон взял в свои объятия всех, кроме гивейской принцессы, сидевшей в кресле и просматривающей новостные зеркала с интервью, взятых у королевских семей Девальвира, на тему свадьбы Релькии и её раллера. Чтение было очень занятным, и Ивьера периодически тихонько посмеивалась, представляя лицо королевы Корвена, если она увидит ту или иную фразу.

***

— Проклятье! Я убью их! — королева Корвена швырнула об стену своих покоев очередное новостное зеркало, которое пролетело прямо перед лицом съёжившегося тронбрейва Артока, стоявшего неподалёку и молча наблюдавшего истерику правительницы. У стены уже выросла приличная куча зеркальных осколков.

— Гир Арток! — вдруг повернулась Релькия к своему тронбрейву и умоляюще сложила руки. — Ты умный! Придумай же, гир Арток, как избежать этой идиотской свадьбы?!

Арток печально склонил голову и продолжил молчать. Он ничем не мог помочь своей правительнице. Всё мгновенно вышло из-под контроля, когда пришло первое новостное зеркало хранителя новостей Укрия, а следом и сам Укрий связался с ним, с Артоком, заявив, что наследник трона Орлик гарантировал ему возможность первого интервью с новобрачными, присутствия на торжестве и сохранения изображений этого грандиозного события. Как раз в это время гир Арток и королева обсуждали возможные пути тайного убийства Фийра, чтобы долгое время никто не хватился его.

Но из новостного зеркала они узнали, что раллер не просто имеет королевскую кровь, но ещё и является принцем Мельсапа — Фейроком! И Релькия тогда изрядно напугала тронбрейва, выкрикнув тому в лицо: «И как работает моя шпионская служба, что я всё узнаю из новостных зеркал и в последнюю очередь?!» И тогда то зеркало первым полетело в эту стену. А он, Арток, мысленно начал прощаться с жизнью, но с ним связался хранитель Укрий, и Релькия перенесла весь гнев на Орлика, сразу же забыв о тронбрейве и проклиная сына самыми страшными словами.

Королева разбивала зеркала ещё с час, потом вдруг прекратила, что-то вспомнив. Она усилием воли взяла себя в руки и приказала тронбрейву:

— Приведи сюда Фийра. Мне интересно, почему он не помнит ничего…

Гир Арток поклонился и вышел. Через пятнадцать минут он вернулся вместе с злополучным раллером.

— Подойди сюда! — нервно приказала королева раллеру.

Тот взглянул на неё со страхом и повиновался. Такой разъярённой он ещё свою хозяйку не видел. Но она взяла и совершила невероятное и фантастическое действие — резко шагнула к нему и сняла ошейник раллера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Отныне ты — мой гость! — с отвращением на лице произнесла она. — И больше не раллер.

У бедного Фийра от удивления глаза сделались размером с блюдце и даже приоткрылся рот. Бывший раллер совершенно не знал, как на всё это реагировать. В голове красивого мужчины билась только одна мысль: «Теперь меня убьют…» В принципе, он не был далёк от истины. «Я всё равно придумаю, как его убить!» — практически одновременно с ним думала Релькия. И, конечно же, она нашла бы способ, но… В комнате вдруг прозвучал мелодичный голос, и в воздухе появился прозрачный образ божественного наблюдателя:

— Мы всегда следили за тобой, правительница Корвена! — после этой фразы образ сформировался полностью, и в покоях королевы появилась богиня Еливия собственной персоной. Королева, тронбрейв и бывший раллер опустились на колени, застыв в земном поклоне перед божеством.

— Поднимитесь, — мягко сказала Еливия и повернулась к вставшей с колен королеве. — Я пришла предостеречь тебя, чтобы ты не совершила роковую ошибку, Релькия.

Затем Еливия проплыла, почти не касаясь пола, к Фийру и приложила свою ладонь к его лбу. От её руки в голову бывшего раллера заструился розовый свет с жёлтыми бликами. Релькия и Арток узнали перрийскую магию природы и исцеления. Спустя пять минут богиня убрала руку. Фийр, как подкошенный, упал и разрыдался, сопровождая рыдание возгласами «Нет!», «Почему, отец?!» и ещё какими-то неразборчивыми фразами. Еливия наклонилась и погладила его по волосам:

— Всё позади, Фейрок, наш дорогой мальчик, всё уже хорошо! — от её магического голоса принц перестал всхлипывать и медленно поднялся.

— Где мои родные? — обратился он к богине. — Я так долго был вдали от них, ещё и в раллерах у этой сумасшедшей извращенки! — он скривился от отвращения, когда глянул на стоявшую в шоке от происходящего королеву.

— Это долгая история, мой мальчик, — вздохнула божественный наблюдатель. — Я была приставлена лишь присматривать за твоей семьёй, не имея права вмешиваться. Меня назначили к тебе после того, как мой брат, божественный наблюдатель Кельер, погиб от тумана. Но он успел перенести королеву Алесту и её дочь Малию на Землю в другое измерение.

Принц Мельсапа со словами божества начал вспоминать деревню в Перрии и свои первые месяцы там после операции. Вспомнил и то, как жители говорили, что Мельсап уничтожил туман. И как тогда у него не болело сердце за родных, он о них уже не помнил…

Еливия с минуту помолчала, следя за его меняющимся от нахлынувших эмоций лицом, затем продолжила:

— Твоя сестра жива и находится уже в Девальвире! — Фейрок встрепенулся и поднял на богиню радостный взгляд. Она улыбнулась ему. — Да-да! Она сейчас выполняет своё предназначение, а после ты сможешь встретиться с ней. Твоя сестра выйдет замуж за принца Корвена Орлика.

— Но я хочу немедленно отправиться к ней! — воскликнул принц Мельсапа. — Я безумно хочу обнять её, увидеть! Пожалуйста! Отправьте меня к моей любимой сестре! Я ей нужен рядом! Ведь я поклялся защищать её!

Он теперь помнил, как впервые взял из рук матери-королевы новорождённую малышку Малию. Какие у неё тогда были чудесные глаза небесного цвета, и как она ему мило улыбнулась и покорила его сердце той улыбкой навсегда. Фейрок поклялся тогда быть рядом и защищать сестру до конца жизни. Принц вспомнил, как он играл с маленькой Малией в её игрушки, водил на прогулки, собирал цветы и ставил в вазы повсюду в её покоях. Как часто дежурил у её кроватки, потому что капризная малышка не хотела засыпать без присутствия своего брата. Именно он должен был укачивать её.

Фейрок помнил, как сильно обхватывала маленькая девочка его шею и прижималась к его груди всем хрупким тельцем, когда он подхватывал её на руки. А потом прислоняла, свои губки к его уху и, щекоча его, громко шептала: «Я юбю батика!» Ведь это он учил её первым словам, и именно у него она сделала свои первые шаги, когда слезла с его коленей и вдруг пошла сама. А посередине комнаты шлёпнулась и, вместо того, чтобы заплакать, подняла к нему лицо, протянула ручки и звонко рассмеялась. Словно не хотела, чтобы он огорчился, узнав, что ей было больно…