Простой, как снег - Грегори Галлоуэй

Мистер Девон был занят упаковкой коробок.

— Я ее не украл, — сказал я и протянул ему книгу.

— Ты ее прочитал?

— Думаю, да, — ответил я. — Она жила долго и счастливо.

— У тебя есть пара минут?

— У меня полно времени.

— Можешь помочь мне с этими коробками?

Мы вынесли примерно полдюжины коробок к его пикапу, а затем вернулись в класс.

— Не согласишься мне снова помочь с этим? — он кивнул на скульптуру в углу.

Я пожал плечами, а затем помог ему заново упаковать странное произведение искусства, потом мистер Девон сходил за тележкой, и мы выкатили скульптуру к пикапу.

— Что ты собираешься делать этим летом? — спросил мистер Девон, когда мы шли назад в здание.

— Понятия не имею. А вы?

— Отправляюсь в охотничий домик на Аляске. Никакого телевизора, никакого электричества, только я, несколько книг и много рыбы. Я надеюсь.

— А куда именно на Аляске?

— Место называется Слокум, — сказал он. — Я езжу туда уже пару лет. Но к футболу вернусь. Я жду, что ты снова будешь играть.

Я кивнул.

— Я всегда хотел побывать на Аляске, — признался я.

— Там красиво. Тебе следует когда-нибудь съездить. Я очень рекомендую.

Он подвел меня к еще нескольким коробкам, лежавшим у него в кабинете.

— Это все мусор, — пояснил он. — Ты можешь выставить их в коридор? А то, если я оставлю их в классе, сторож и не подумает, что это мусор.

Я поднял первую коробку и пожалел, что это сделал. Она казалась тяжелее скульптуры, которую мы только что перетащили в пикап. Я все-таки выбрался с ней в коридор и отправился за второй коробкой. Эту я просто толкал ногами, после каждого толчка она проезжала на полу несколько футов. После поворота, уже в коридоре одна сторона коробки отвалилась, и на пол вывалились бумаги. Я наклонился, чтобы затолкать их обратно, и внезапно обратил внимание на письмо. Почерк на конверте напоминал почерк Анны. И марка очень напоминала те, которые она делала сама. С маленького квадратика улыбалось лицо мистера Девона.

Внутри конверта лежал листок бумаги, вырванный из блокнота с вопросом и рисунком. «Как нарисовать кролика?» — гласил вопрос. В самом низу страницы, мелким закругленным почерком было написано: «Нью-йоркская школа заочного обучения не умерла», стояла дата — 5 июня 1973 года, ее зачеркнули, а под ней написали «13 января 1995 года». Рисунок ни в коей мере не напоминал кролика. Я не знаю, что это было. Почерк походил на почерк Анны, но она явно пыталась подделаться под чей-то еще. Это была бумага из ее тетрадей. Я не мог определить, когда это все было написано. Никакой даты, никакого штемпеля не стояло. Казалось, что это должно что-то значить, что это какое-то зашифрованное послание, которое поймут только они двое. Я подумал, что она, не исключено, как-то связалась с мистером Девоном, а не со мною. Я представил, что она все еще жива, и это письмо пришло с Аляски, и Анна там, ждет его. Мистер Девон отправится туда, будет вместе с ней, и они станут жить долго и счастливо. Я на самом деле такое подумал.

Я отправился назад в кабинет мистера Девона и протянул ему письмо.

— Что это? — прямо спросил я.

Он взял его у меня из рук и уставился на него. Мистер Девон видел, что я расстроен, но оставался абсолютно спокойным. Он улыбнулся.

— Однажды она просунула мне под дверь папку. Это было в начале года, может, в сентябре. Там было несколько рисунков и записка о том, что она пытается сделать. Наверное, она хотела, чтобы я высказал свое мнение о рисунках, но она ко мне так и не подошла, чтобы их обсудить, и я о них забыл. Затем, когда она… исчезла, я нашел сердечко и положил его в твой шкафчик. Сегодня я нашел вот это и просто бросил в мусор. Прости меня. Мне следовало отдать это тебе.

Он больше не собирался ничего говорить об этом. Я не знал, верить ему или нет. Все казалось так просто. Я опустил письмо в задний карман брюк и вытащил последнюю коробку в коридор. Сидя на полу в коридоре, я стал разбирать все коробки, отбрасывая в сторону старые контракты, рисунки, которые никому не пригодились, страницы газет и журналов и всевозможные официальные школьные бумаги. Я искал записку, которую Анна оставила мистеру Девону, или папку, в которую она ее клала. Я задумывался, не видел ли эту папку в книге у нее на кровати, когда в первый раз побывал дома у Анны. Ту же самую книгу я видел позднее в кабинете мистера Девона в Хэллоуин. Скрытый смысл и значение всего этого наполняли меня яростью и заставляли нервничать. Я стал вынимать из коробки каждую бумажку и бросал на пол. Через некоторое время мистер Девон вышел из класса и запер его. Он уходил. Он остановился рядом со мной и посмотрел на свалку, которую я устроил вокруг себя.

— Тебя подвезти домой? — спросил он.

— Нет, — ответил я, не поднимая головы.

Он стоял рядом со мной с минуту, и я подумал, что он собирается мне помочь, но он не стал этого делать. Наконец он просто ушел.

— Желаю тебе хорошо отдохнуть летом, — сказал мистер Девон. — Увидимся пятнадцатого августа, на первой тренировке.

Я не ответил. Можно было подумать, что после всей помощи, которую я оказал ему, он мне поможет один-единственный раз. Он бы не умер, если бы сел на корточки и потратил несколько минут на просматривание содержимого коробки. Он знал, насколько это для меня важно, — и просто ушел.

Я закончил разборку коробок и ничего не нашел. Может, мистер Девон не удосужился мне помочь потому, что знал: я ничего не найду. Он вполне мог врать про все. Я же не знал точно. Анне он никогда не нравился, а теперь не нравился и мне.

В школе никого не осталось, и я, наконец, пошел домой. Я достал письмо из кармана и снова посмотрел на него. Оно должно что-то значить. Казалось очевидным, что начинать расшифровку следует с дат. Часто появлялись четверки, но это мне ничего не сказало, только что я способен складывать и вычитать. (Июнь = 6, 6+5+11, 1+9=10, 7+3=10, 11+10+10=31, 3+1=4; 1995–1973=22, 2+2=4) Это не дало ответа. Если это шифр, я с ним не разберусь. Письмо вполне могло ничего не значить, быть просто шуткой или игрой между ними двумя. Или оно могло значить очень многое, это могла быть их тайна, что-то, что Анна никогда не обсуждала со мной. Доказательство лжи, которую она мне сказала или никогда не сказала. Она всегда говорила, что ненавидит мистера Девона, но вот он — глупый рисунок. Я ненавидел письмо. Я ненавидел их обоих.

Я начал представлять, как последую за мистером Девоном в Слокум на Аляску и найду ее там, ждущую его. Я посмотрел карту Аляски. Никакого Слокума там не оказалось, даже ни одно название не звучало похоже. Я нашел Слану и Слитмьют. Я пытался вспомнить, не произносил ли мистер Девон одно из этих названий, но помнил только Слокум., Может, это очень маленькое местечко, и поэтому оно не попало на карту, или я неправильно расслышал. Я подумал о том, чтобы позвонить ему и спросить, но если он врал в первый раз, то определенно и сейчас не скажет правду. Может, он даже не собирается на Аляску.

Я бросил письмо на кровать и стал все снимать со стен. Я срывал все, стараясь побыстрее покончить с этим делом.

Я порвал или испортил многие фотографии и открытки. Мне следовало быть более осторожным. Я сорвал свои собственные записи, которые с такой осторожностью приклеивал совсем недавно. Я потратил много усилий и времени, чтобы все упорядочить и систематизировать. Но теперь я хотел побыстрее от всего этого избавиться и даже подумывал о том, чтобы все это выбросить, но все-таки нашел в гараже коробку, все туда упаковал и убрал в стенной шкаф. Я поставил коробку над местом, где спрятал оставленный Карлом сверток. Затем я схватил сверток, отнес к письменному столу и раскрыл.

Я всегда думал, что в свертке лежат учетные журналы Карла, но это оказалось не так. Я сорвал коричневую оберточную бумагу, открылась коробка с прикрепленной запиской от Анны, обращавшейся к Клер: «Храни это в надежном месте. Защищай их, словно это твои кожа и кости. Защищай их так, словно это твое сердце. Никому не говори, что они у тебя, но через два месяца отдай их тому, кому доверяешь, и скажи ему, чтобы следовал тем же указаниям. Ты за все отвечаешь. Ты должна знать, куда они попадут, где они окажутся. Они опасны, ты не должна позволить им попасть не в те руки. Храни их. Передай их. Береги их».

В коробке оказались тетради Анны. Я медленно поднял крышку, и они там лежали, все четырнадцать томов ее некрологов. Они были перевязаны черным шнурком, а к верхней тетради она приклеила записку, на которой было написано большими печатными буквами: «Я ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ЭТО ПРОЧТЕШЬ».

Я пролистал пару тетрадей, но вскоре понял, что без общей сводки не смогу найти никакой конкретный некролог и не смогу учитывать, которые некрологи уже прочитал. Анна была права: тетради представляли собой хаос без описи. Я решил начать читать с первой тетради, прочитать все 1516 некрологов. Большую часть ночи я не спал, читая о смерти тех людей, которые видели, как Каины переезжали в наш город в августе, или даже помогали им с переездом. Затем пошли некрологи, посвященные ее соседям, затем людям, проживавшим на той же улице. Потом начали умирать одноклассники и учителя. Похоже, как только Анна сталкивалась с кем-то по жизни, этот человек появлялся у нее в тетради. Я перевернул несколько страниц и нашел некрологи, посвященные людям, с которыми Анна, как я точно знал, познакомилась уже после меня. Однако моя смерть не числилась в том месте, где ей следовало. Я вернулся к месту, до которого читал все некрологи подряд, и изучал первый том, пока не заснул.