Тот, кто пользовался вселенной - Алан Фостер

Лу-Маклин усмехнулся. Улыбка его была открытой.

— А кто сказал, что он нейтрализован? — он почесал затылок.

— Но как же иначе? — пробормотал психолог. — Он ведь должен был давно вас уничтожить! Ведь вы противоречите тем мыслям, на которые он закодирован.

— А кто говорит, что я противоречу им?

Четкий и логичный разум Чэхила отказывался что-либо понимать. Ему хотелось кричать. Закоулки человеческих душ оказывались сложнее, чем лабиринт стареющих туннелей на Меренве.

Видя, что ученый не в состоянии найти ответ, Лу-Маклин мягко попытался ему помочь.

— Вы встретились с этим Линдсеем, программистом. Он оказал вам определенные услуги, снабдил вас украденной информацией.

— Большим количеством информации, — сказал наконец Чэхил. — Я подверг ее обработке. Все, что он мне сказал, правда. — Какая-то надежда, казалось, затеплилась в нем. — Вы сможете это отрицать?

— Нет. Ни встречи, ни обсуждения. Все это было. Единственное, что остается вне подозрений, это мои намерения делать все возможное в интересах ньюэлов. — Он опять похлопал себя по затылку. — Я бы не хотел огорчать моего маленького пассажира.

— Значит, по-вашему, отравление мозга наших детей не противоречит нашим интересам? — ответил психолог саркастически.

— Я не собираюсь никого отравлять. Но мое правительство думает иначе. Я сейчас кое-что вам поясню. Украденная информация верно свидетельствует, что такие планы существуют. И выполнение этих планов должно в скором будущем дать нам неоспоримый и постоянный перевес во всем, что касается наших контактов с ньюэлами. Но есть одна вещь, о которой не подозревают ни наше правительство, ни наши ученые. В добавки, которыми должны щедро снабжаться ваши новорожденные, я, в свою очередь, добавляю вещество, которое разрушает отравленные элементы, и остаются лишь три совершенно безвредных соединения. Правда, они остаются в крови в течение нескольких лет, но не наносят никакого вреда. В любом случае, они не повлияют ни на разум, ни на поступки ваших детей.

У Чэхила начала кружиться голова. Ньюэл мог потерять сознание, но не мог упасть. Тем не менее, ему захотелось на что-нибудь опереться.

— Я… Я не понимаю этого, Киис ван Лу-Маклин. Почему вы предпринимаете столь сложные действия и готовите фальшивую провокацию, которая вам ровным счетом ничего не принесет?

— Кто вам сказал, что оно мне ничего не принесет? Вы, Чэхил Райенз, недопонимаете. — Казалось, ему доставляет удовольствие смущение визитера.

— Вот я, — он обвел руками вокруг себя — единственный представитель человечества, работающий в столь близком контакте с самыми страшными врагами людей. Я посещаю миры Уэла лишь с целью контролировать торговлю. Я разговариваю с главами Семейств, Великих Семейств. Деловые контакты плотно привязали меня к вам.

И неужели вы, психолог, наблюдатель человеческой культуры, не подумали, что среди членов Совета Операторов не нашлось хотя бы одного, столь же подозрительного, как и вы? Не разумно ли было бы предположить, что двое-трое из них заинтересовались истинными мотивами моей деятельности? Или они менее наблюдательны, чем вы?

Пойдем дальше, Чэхил Райенз! Попробуйте встать на мое место. Как долго, по-вашему, сумел бы я дурачить агентов разведки ОТМ? Они не глупы, как это известно и вашим собственным разведчикам. Мне пришлось сделать нечто, чтобы они успокоились. Как психолог, что бы вы попытались сделать, окажись вы на моем месте?

— Состряпать план, — медленно и неохотно произнес Чэхил, — который заставил бы их поверить, что вы действуете в интересах человечества.

«Я живу во Вселенной, заселенной амебами», — пробормотал про себя Лу-Маклин. Затем обратился к гостю.

— Но вы сами понимаете, что то должен быть такой план, до которого трудно было бы докопаться. Это я и сделал. Эта таинственная добавка, о которой вам твердил Линдсей, была сделана моими же собственными химиками. Опробование ее прошло под моим непосредственным неусыпным контролем. В нем было задействовано крайне небольшое число людей. Затем ее передали на Уэл биоинженерам, которые работают в моей фирме. Они убедились в его безвредности. Я могу дать вам название этой фирмы, если хотите. Вы сможете убедиться сами. — Он засмеялся. — Если, конечно, агенты «Си» допустят вас туда. Совет Операторов убежден, что лет через пятьдесят они получат в свое распоряжение расу послушных существ, которые станут беспрекословно выполнять их указания.

— Пятьдесят лет — это большой отрезок времени для людей, — пробормотал Чэхил. — Вы не думаете, что наиболее воинственно настроенные к вам члены Совета не донесут о ваших обещаниях Совету Восьми Семейств?

— Не знаю, я делаю то, что могу. Нажми я чуть сильнее, и все усилия могут оказаться бесполезными. Терпение, вот что делает полезными мои усилия, направленные на пользу Семейств. «Си», в конце концов, должно это понять.

— Я слышал, но не поверил, что они присвоили вам звание почетного члена Семейства. Такая честь не имеет прецедентов.

— Так мне сказали, — безразлично откликнулся Маклин.

Чэхил Райенз попытался разобраться в своих мыслях:

— Вы на самом деле дадите мне название фирмы, которая знает о вашей работе и провела испытание упомянутой добавки?

— На самом деле, Чэхил.

— Но разве вы не могли бы каким-то образом…

Лу-Маклин нетерпеливо прервал его:

— Вы забываете о лехле, психолог. Он сидит там, куда его имплантировали, читает мои мысли и оберегает интересы Уэла.

— Значит, вся эта структура, которую вы разработали, весь план по внесению добавок в пищу — просто обман, средство, чтобы уверить правительство человечества в вашей лояльности, в то время, как на самом деле, вы работаете на нас? На Семейства?

Лу-Маклин кивнул головой. Этот жест Чэхил легко узнал.

— Это никогда не должно было стать известным. Но появился этот чертов техник, и у него хватило мозгов и смелости, чтобы обратиться к вам.

— А что бы вы сделали, если бы я довел эту информацию до своего руководства?

— Это означало бы большую беду. Конечно, лидеры Великих Семейств полностью в курсе того, что я делаю. — Он усмехнулся. — Они были бы весьма огорчены вашими действиями. Так как вы не посвящены в планы Великих Семейств, вы, как и прочие, не в курсе и этого плана. Но чем меньше тех, кто об этом знает, тем лучше. Вы ощутили неудовлетворенность, беспокойство и сами стали Томасом Линдсеем.

Чэхил был слишком смятен, чтобы думать логично. Он пришел сюда с единственным желанием убить этого человека, а затем умереть под огневым дождем. Теперь же, преисполнившись к нему уважением, собирается уходить, оставляя здесь самого великого союзника, какого когда-либо имели ньюэлы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});