Тень Белого Тигра - Ксения Хан

одежд завязывает ей язык.

– Я знаю, что ты скажешь, – вздохнув, начал Ли Хон первым. Он вышел из-за своего письменного стола, сел напротив Йонг. Стал к ней чуть ближе, покинув возвышение, на котором сидел всё это время, и было даже легче смотреть на него.

– Мы не можем рассчитывать на Дракона с такой же уверенностью, как раньше, – ответила Йонг в тон Ли Хону. – Я не знаю, что с ним и в каком именно состоянии он проводит эти дни. Но то, что я чувствую, заставляет переживать за него сильнее, чем отсутствие писем.

– Он пишет, что его поддерживает Дэкван, – тут же сказал Ли Хон. – Что бы это ни значило.

– Дэкван сильный человек и наиболее спокойный в Лапе, – согласилась Йонг. – И я помню по нашим урокам, что у него сильная Ци. Не мог Нагиль взять его в Хранители? Слышала, это одна из поддерживающих Дракона связей. Он мог бы поставить её в противовес нашей – тогда…

– Рэвон считает, это невозможно.

На имени сонбэ Йонг замерла, сердито поджала губы.

– Ты слишком ему доверяешь, Ли Хон.

– А ты могла бы поговорить с ним как следует и развеять сомнения, – поддел он.

Йонг не успела ответить: в кабинет, постучавшись, тихо вошла Харин с подносом, и король мгновенно отвлёкся.

– О, мой любимый чай! – радостно воскликнул он, словно не сам недавно вздыхал и зевал от усталости. Йонг, усмехнувшись, поспешила удалить себя из компании влюблённого короля и его дамы. На выходе она поймала растерянный взгляд Харин и подмигнула ей. Та хихикнула.

Что ж, ваше величество. Говорить с Рэвоном – словно ходить замёрзшему пруду, то и дело боясь провалиться под лёд. Но какое право было у Йонг, чтобы ослушаться своего короля.

Хансон, Чосон, месяц ипчхун 1593 года, год Водяной Змеи

Когда Рэвон заявился в казармы и предстал перед королём в компании Харин, Йонг ещё не знала, насколько сильно его немое заявление повлияет на Ли Хона. Чуть позже, после того как Йонг встретилась с Ильсу и успела с ней поругаться, после того как познакомилась с Иридио и отвела его к португальцам, после того как выжала из себя все возможные силы за какой-то короткий день, Йонг пришла в казармы к Рэвону.

Его разместили рядом с воинами дракона, чтобы держать на виду, и это положение, вероятно, было куда менее приятным, чем Рэвон рассчитывал получить. Но и превращённая в одиночную камеру казарменная комната казалась выгоднее, чем тюрьма в холодной части дворца.

– Почему ты не сказал, что ведёшь Харин для короля? – с порога спросила Йонг. Рэвон, скрестив руки, лежал на неширокой скамье лицом к потолку и даже не повернулся в её сторону.

– Потому что это не твоё дело, хубэ.

Йонг, вспыхнув, пересекла комнату и встала рядом с Рэвоном.

– Ты наплёл ей, будто я чудовище, откусывающее головы всем подряд, лишь бы держать подальше всё это время? Каким извергом надо быть, чтобы в тяжёлой дороге ещё и пугать бедную девушку?

– Не знаю, Сон Йонг, так ли неправ я оказался, а? – Рэвон повернул к Йонг голову и добавил, не моргнув глазом: – Имуги убил людей в крепости на глазах той самой бедной девушки, так с чего бы я врал?

– Я…

Он отчасти был прав, но соглашаться с ним Йонг не хотела. Подумать только, Рэвон плёл интриги прямо за её спиной в условиях, вообще не предполагавших никаких тайн!

– Ты мог бы не доводить всё до крайности, – давила Йонг. От обиды сводило горло: она только что разругалась с Ильсу и не хотела становиться ещё большим зверем в глазах других.

– Мне нужно было самолично привести Харин к королю, – оборвал Рэвон.

Он наконец сел, со вздохом потянулся. И посмотрел на Йонг снизу вверх, без капли раскаяния во взгляде.

– Ты не понимаешь, Сон Йонг. Ты, которой милость короля досталась просто так, которой улыбаются воины моего брата и кланяются слуги дворца, как знатной госпоже. Где тебя поселили, напомни? В покоях генерала при дворце вдовствующей королевы? Отчего не предложили удобные казармы, как мне, а?

– Так всё ради снисхождения? – вспыхнула Йонг. – Ты соврал королю, что Харин мертва, так мне сказали! А теперь вернул её, словно так и было задумано. Ты великого манипулятора из себя строишь? Шахматиста?

– Почему это…

– За что ты так с королём? Чтобы он, обрадовавшись, вернул тебе прежние привилегии? Ты соврал ему, сонбэ!

Рэвон, не выдержав, вскочил на ноги.

– Я сделал это, чтобы спасти Харин ради нашего короля! Её бы убили в Ульджине! Она была важна ему, и я забрал её в безопасное место – такое, где не достал бы генерал Тоётоми, где никто бы даже не знал, что её связывает с королём. Думаешь, всё так просто? Не приди я на помощь, сейчас король не беседовал бы со своей любимой служанкой!

– Ты меня обличил чудовищем, а сам едва ли не хуже, сонбэ, – зло бросила ему в лицо Йонг. – Одним духам известно, как страдал Ли Хон, думая, что Харин мертва. Ты мог бы сказать, что спас её, у тебя была такая возможность в Ульджине!

Рэвон открыл рот, чтобы возразить, не смог подобрать слов, закрыл его. Отвернулся, нервно сжал руки.

– Мне нужно было за что-то держаться, – нехотя ответил он спустя мгновение и заходил по казарме, нервно кусая губы. – У меня не было ничего, что я мог бы представить королю как знак своей верности. Простым словам предателя никто бы не поверил, слова служанки тоже не имеют веса при решении государственных вопросов. Уж поверь мне, я понимаю, что моё возвращение в Чосон – дело, которое вынесут на Совет. У меня должна быть поддержка самого короля, чтобы хотя бы остаться в живых.

– Ты мог бы сказать мне, сонбэ, – разочарованно простонала Йонг. У неё в сердце не помещались все противоречивые чувства, которые она испытывала к Рэвону в эту секунду.

– И король поверил бы тебе в первую очередь, – отрезал он. – Я должен был стать в этом вопросе единственным хозяином положения.

Йонг смотрела на сонбэ и не понимала, кого видит перед собой. Бывший любовник давно стёрся из её памяти, врагом она его тоже не считала, но и назвать другом или союзником не могла… Рэвон-сонбэ тоже застрял между кем-то, кому верил Нагиль, и тем, кому доверять нельзя ни при каких обстоятельствах.

– Я никогда не пойму тебя, сонбэ, – выдохнула Йонг и ушла, хлопнув дверью.

С тех пор они так и не общались как следует – лишь обменивались короткими репликами, когда Йонг приходила в казармы. На Совет дело бэсинджа-ёнг так и не вынесли: Совет упразднили, поскольку из доверенных лиц короля в нём остался только советник Ким, ко всеобщему удивлению.

Йонг больше не искала внимания Харин, но та, кажется,