Шрифт:
Интервал:
Закладка:
День стоял на редкость теплый и солнечный. С. П. Королев, В. П. Глушко не скрывали своего волнения. Летчик Александр Васильченкв включил мотор. Блеснув на солнце лопастями, пропеллер превратился в сплошной круг, и самолет легко побежал по взлетной дорожке.
– Старт отличный, – похвалил летчика Королев, увидев, как незаметно Пе-2 оторвался от земли и, сделав разворот над аэродромом, стал набирать высоту.
– Ну что же он не включает реактивный двигатель?! – не отрывая глаз от самолета, нетерпеливо спросил Глушко.
– Все по программе, Валентин Петрович. Не волнуйтесь. Васильченко летчик аккуратный.
В этот момент из хвостовой части Пе-2 вырвалась огненная струя. Самолет словно кто-то подтолкнул вперед, и он заметно прибавил скорость и высоту.
– Сработал! – облегченно вздохнул Глушко. – Поздравляю вас, Сергей Павлович.
– Ваша лошадка, Валентин Петрович, моя уздечка, – пошутил Королев, – а все вместе АРУ. Но это только начало.
Пе-2 возвращался на аэродром. К Королеву и Глушко подошел авиационный конструктор В. М. Мясищев, под руководством которого после гибели В. М. Петлякова разрабатывались все модификации этого самолета.
– Поздравляю вас, Сергей Павлович и Валентин Петрович, с успешным началом, – пожав руки, поблагодарил Владимир Михайлович. – По моим подсчетам, АРУ проработала, как и требовалось для первого полета, две минуты. Скорость Пе-2 увеличилась больше чем на девяносто километров в час. Это то, что нам надо! Спасибо!
Это было действительно только начало. С того октябрьского дня один полет следовал за другим. Они проходили на разных высотах и режимах скорости, и каждый раз решали новые задачи, которые подбрасывал ЖРД. «Но фронту наше КБ пока ничем не помогает. Немцев под Курском и Белгородом разгромили, а АРУ все испытываем... – с горечью размышлял Королев. Обида брала за сердце: – Чем я помог народу? Одно утешение – туполевский бомбардировщик... Авиационный ускоритель! Когда он еще войдет в серию!»
Королев с еще большей интенсивностью продолжает испытания. Тщательно проверялись приборы контроля за режимом реактивного двигателя, система автоматики, споаобная выключать ЖРД в случае неисправности и, естественно, сам двигатель. Королев, хотя это и не входило в его обязанности, стремился испытать работающий ЖРД лично, непосредственно в полете на различных высотах и скоростях.
Удачи и неудачи чередовались: то падало давление в камере сгорания двигателя, то он самовыключался. Однажды во время отладочного полета двигатель взорвался. Благодаря мастерству и самообладанию летчика Александра Васильченко все кончилось более или менее благополучно. С. П. Королева ранило, возникла угроза зрению, и он оказался в больнице.
Казалось, после этого случая Сергей Павлович надолго откажется от испытательных полетов. Но он человек другого склада. Там, где был риск, он всегда старался проделать эксперимент лично.
Королев и Глушко разобрались в причине аварии, и вскоре Сергей Павлович снова испытывал АРУ в воздухе.
Как-то один из руководителей авиазавода высказал свое недовольство слишком растянувшимся, по его мнению, сроком испытания АРУ.
– Если потребуется, мы поднимем самолет в воздух сто, двести раз. Необходима величайшая надежность. Там человек. Или вы об этом забыли? И человеку тому сражаться с врагом. Так что прошу не командовать...
Не каждый мог так ответить начальнику, тем более находясь в положении Королева.
Надежности машин, которые конструировал Королев, заботе о летчиках Сергей Павлович всегда отдавал особое предпочтение и никогда ни на йоту не отступал от этого им же принятого правила. Так было и на этот раз. На бомбардировщике Пе-2РД с ракетным двигателем на химическом зажигании (РД-1ХЗ) экипаж совершил 110 экспериментальных полетов. Убедившись, что АРУ работает надежно, Королев написал в докладной: «Испытания показывают, что двигатель РД и реактивная установка работают нормально. Хорошо совпадают экспериментальные и расчетные данные». После этого начались контрольные испытания АРУ на самолете Пе-2РД с участием представителя Военно-Воздушных Сил.
Ракетные установки, разработанные Королевым, были взяты за основу подобных экспериментальных АРУ, которые использовались затем на самолетах Лавочкина, Яковлева, Сухого.
В августе 1944 года произошло долгожданное и вместе с тем неожиданное событие, хотя на первый взгляд и не изменившее всю остальную жизнь С. П. Королева. Его, как и остальных участников работ над ЖРД и АРУ, освободили из заключения. Об этом он узнал из предъявленной ему выписки протокола No 18 заседания Президиума Верховного Совета СССР от 27 июля 1944 года. Освободили по представлению НКВД СССР. Сергей Павлович несказанно радовался. «На два года раньше, – вдруг подумал Королев. – Шесть лет чуть 1не день в день». Но сознание, что он свободен, было настолько сильным, что в мгновенье утопило в памяти все прошлое. «Скоро домой... Ксана... Наташа... Мама...»
Но шла война, и освобожденные не могли тотчас же разъехаться по домам. Королев тоже остался. Да он и не мог бросить испытания, не доведя их до конца. Имелось и еще одно малоприятное обстоятельство. При реорганизации ОКБ Казанского авиационного завода группу Королева, работавшую над АРУ, не выделили в самостоятельную опытно-конструкторскую и научно-исследовательскую организацию, как он настаивал в своих предложениях, ее включили на правах отдела в КБ двигателей. Главным конструктором его назначили В. П. Глушко, а его заместителем по летным испытаниям С. П. Королева.
Теперь Сергей Павлович жил в собственной комнате, которую ему выделило руководство Казанского авиазавода. Он был так рад этой комнате, что решил в письмо к матери подробно описать ее, рассказать о своем быте:
«У меня хорошая комната... с двумя окнами... много света и солнца, так как мое окно смотрит на юг и на восток немного. Утром с самого восхода и до полудня, даже больше, все залито ослепительным, ярким светом. Я но ощущал раньше (до войны) всей прелести того, что нас окружает, а сейчас я знаю цену и лучу солнца, и глотку свежего воздуха, и корке сухого хлеба. Комната моя „шикарно“ обставлена, а именно: кровать со всем необходимым. Стол кухонный, покрытый простыней, два табурета, тумбочка и письменный стол, привезенный мною с работы. На окне моя посуда: три банки стеклянные и две бутылки, кружка и одна чайная ложка... Но я не горюю... Это ведь не главное в жизни, и вообще все это пустяки...»
Королев, как-то зайдя поздно вечером в техническую библиотеку, чтобы проверить несколько актов об испытаний! АРУ, обратился к дежурной в этот день Лидии Павловне Палеевой, которая часто и охотно подбирала для Королева нужную литературу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. - Владимир Кизель - Биографии и Мемуары
- Истоки российского ракетостроения - Станислав Аверков - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Споры по существу - Вячеслав Демидов - Биографии и Мемуары
- Конец Грегори Корсо (Судьба поэта в Америке) - Мэлор Стуруа - Биографии и Мемуары
- С. П. Королев в авиации. Идеи. Проекты. Конструкции - Ветров Георгий Степанович - Биографии и Мемуары
- На заре космонавтики - Григорий Крамаров - Биографии и Мемуары
- Циолковский - Михаил Арлазоров - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары