Возвращение бумеранга - Сергей Буренин

— Дело ваше, — согласился Далюге, — но не забывайте, что скоро Берлин начнет требовать результатов.

Пардубице, ночь с 28 на 29 мая 1942 года

Иржи Потучек собрал рацию и подготовился к работе. Сегодняшняя радиограмма была очень короткой: «Покушение совершено. Подробностей пока не знаем и сообщим позднее. Временно количество сеансов связи сокращаем до двух в неделю. Либуша». Либуша — это был позывной Потучека. Страховал сеанс связи сегодня Вацлав.

Иржи передал текст и принял подтверждение приема и дальнейшие инструкции. Потом отключил антенну, спрятал чемодан с рацией в тайнике и уже собирался уходить, когда в пещеру вбежал взволнованный Вацлав.

— Немцы! — сообщил он, — Весь район окружен. Надо попробовать уходить через запасной ход.

— Они еще далеко? — поинтересовался Иржи.

— Когда я уходил, они еще только разворачивали цепь около дороги, — ответил Вацлав. — Для того чтобы образовать цепь и дойти сюда, им потребуется минут пятнадцать.

— Тогда успеем, — вздохнул Потучек, — надо унести рацию. Антенну они обнаружат и наверняка сделают здесь засаду. Даже если они и не найдут рации, то мы ею долго не сможем воспользоваться.

Он подбежал к тайнику, быстро вынул рацию и они с Вацлавом углубились в боковой проход.

Заброшенная каменоломня представляла из себя запутанный лабиринт больших и малых ходов. Иржи потратил много времени, чтобы хоть частично изучить их. Теперь это должно было принести свои плоды. Надежда была на маленький ход, который начинался за кучей камней, образованной обвалом, и поэтому был не сразу заметен. Местами по нему можно было пробраться только на четвереньках, зато этот ход вел к выходу наружу, расположенному совсем недалеко от деревни. Сам выход тоже зарос кустами и был почти незаметен. Скорее всего, о нем знали только что разве местные мальчишки. Пробираться по узкому низкому лазу с рацией было очень тяжело, но Потучек упорно тащил ее с собой.

Когда почувствовался свежий воздух, Вацлав сказал:

— Рацию надо спрятать здесь. Идти с ней на поверхность нельзя. Если немцы устроили облаву здесь, то и деревне полно патрулей. С пустыми руками мы еще как-то сможем отболтаться. А с рацией мы попадемся однозначно.

— Но, я же сказал, нам потом будет за ней не вернуться, — напомнил Иржи.

— Вполне возможно, что они не найдут этот ход, — настаивал на своем Вацлав, — и тогда мы сможем проникнуть сюда и забрать ее. Пройти через тот же ход, через который мы сейчас выйдем. Другого выхода я не вижу.

После недолгих раздумий Потучек согласился с его доводами.

Рацию они закапывали голыми руками прямо в проходе. Тайник получился плохим, но все же была надежда, что даже если здесь кто-то и будет пролезать, его не заметит.

Первым наружу вылез Потучек. Не поднимаясь с четверенек, он осторожно осмотрел окрестности. Район, где располагались основные входы в каменоломню, был все еще окружен: там виднелось множество огоньков от карманных фонариков.

Однако в деревне, казалось, все спокойно. И все же ребята решили не испытывать судьбу, после недолгого совета было решено по оврагу обогнуть деревню и выйти на дорогу уже по ту сторону от нее. А далее уже по дороге идти в Дашице к Бартошу.

У Бартоша они появились, когда уже начало светать. Заспанный Бартош впустил товарищей, оделся, поставил на плиту чайник и начал расшифровывать полученное сообщение. С расшифровкой он покончил как раз к тому моменту, когда закипел чайник. Альфред налил ребятам чаю и выставил на стол все, что нашел у себя съестного.

— И что говорит Лондон? — поинтересовался Потучек, намазывая себе маслом кусок хлеба.

— Про покушение там уже знают, — ответил Бартош. — Поздравляют. Обещают в ближайшее время прислать за Габчиком и Кубишем самолет. Хотят, чтобы вместе с ними в Лондон слетал и Индра. А потом его обратно забросят сюда. Только что-то мне не верится, что они сумеют это осуществить. Посадить самолет можно было бы в районе, контролируемом партизанами, а на неподготовленной и неохраняемой площадке — это просто безумие.

— Может, они надеются, что Индра воспользуется своими связями и договориться с каким-нибудь вооруженным отрядом? — высказал предположение Потучек.

— Не знаю, — покачал головой Бартош, — к тому же я очень сомневаюсь, что Индра согласится лететь. И вообще все это как-то проблематично: нам в ближайшее время дорога в Прагу закрыта.

— Что будем делать с рацией? — поинтересовался Потучек.

— Денька два выждем, потом выясним обстановку и попробуем вытащить ее из каменоломни, — пожал плечами Бартош, — а за это время надо подумать о новом месте для радиопередач.

Дахов, 30 мая 1942 года

Перед Абендшенм стоял молодой оберштурмфюрер. По его внешнему виду сразу можно было сказать, что он провел бессонную ночь, однако форма у него была в полном порядке и держался он подчеркнуто подтянуто.

— Как случилось, что операция не дала никакого результата? — строго спросил Абендшен, — Вы заблаговременно знали место радиопередачи: вам оставалось только оцепить район и взять радиста.

— Все так, — устало и грустно согласился оберштурмфюрер, — Грузовики с солдатами были спрятаны в двух сараях недалеко от деревни, радиопеленгационные машины расположились в лесу. Хотя им надо было только проверить пеленг. Как только началась радиопередача, мы немедленно выехали на место. Прибыв на место, мы взяли в окружение весь район, и я послал специальные штурмовые группы перекрыть известные нам входы и выходы в каменоломню. Но все оказалось напрасно.

— Вы считаете, что их там не было? — нахмурился Абендшен.

— Возможно и были, — покачал головой молодой человек, но они знали ходы, о которых мы и не имели представления. Я, например, не исключаю возможность, что они и сейчас еще находятся там.

— Как так? — не понял Абендшен.

— Они могли пробраться в какой-нибудь тупиковый лаз и залечь там, — пояснил свою мысль оберштурмфюрер.

— Вы не осмотрели всю каменоломню? — Абендшен был готов взорваться.

— Мы осмотрели ее главные ходы, — оправдывался молодой человек, — но полностью осмотреть каменоломню мы были просто не в состоянии. Если бы я заставил солдат лезть и в те проходы, по которым можно продвигаться только ползком, то я бы сейчас ждал большую спасательную группу, которая должна бы была разыскивать половину моих людей. Пещеры вещь очень специфичная: в них могут потеряться не только Том Сойер со своей подружкой. Для полного обследования каменоломни нужны были специалисты, нужно было специальное снаряжение.

— Так что же вы об этом молчали раньше?! — в ярости воскликнул Абендшен.

— Я говорил об этом, когда передо мной ставили эту задачу, — возразил молодой человек, — но мне ответили, что у парашютистов тоже нет специального снаряжения, и что они тоже не специалисты в этой области. Я попытался сказать, что им могли показать ходы те, кто хорошо знает каменоломню, кто работал на ней, но от меня только отмахнулись.

— Черт, — выругался Абендшен, — и где сидят такие умники?

— В Пардубенском отделении гестапо, — усмехнулся молодой человек, — я подчиняюсь им.

— Какие меры вы предприняли после операции? — поинтересовался штурмбанфюрер.

— Оставил засады в известных мне ходах каменоломни, усилил патрулирование деревни. Радиоперехват мне не подчиняется, но, насколько я знаю, машины продолжают дежурство.

— Хорошо, — недовольно кивнул Абендшен и направился к выходу.

Прага, 1 июня 1942 года

В небольшом кафе под, открытым небом на берегу Влтавы за столиком сидели трое мужчин. Вид у всех троих был хмурый и озабоченный.

— Я сам приказал владельцам многих явок выехать на время из города, — говорил Индра. — И эта мера оказалась совершенно правильной. Во время облавы в ночь на 28-е проверялись многие квартиры.

— Знаю, на себе испытал, — грустно улыбнулся Опалка.

— Сейчас многие явки находятся под наблюдением, — продолжал Индра, — зайти туда еще можно — и то при условии, если у тебя в порядке все документы, но переночевать там без отметки в полиции невозможно. Я понимаю, что вы сейчас оказались в очень тяжелом положении. К тому же надо учесть, что теперь те, кто вас укрывает, рискуют в два раза больше. Но не думайте, что мы сидели сложа руки. Пока у нас для вас есть четыре возможных убежища: неплохое место вблизи Седлчан, можно вывезти вас в Будские леса и поселить там в больнице противотуберкулезной лиги, предварительная договоренность с кое-кем из обслуживающего персонала уже есть, возможно на время укрыть вас в склепе в Вифлееемовской часовне и в подвалах церкви Кирилла и Мефодия.

— Боюсь, что выбраться из Праги будет очень не просто, — с сомнением покачал головой Опалка.