Зомби - Денис Чекалов

Я чувствовал, как тело бандита дернулось и опало. Я крепко закрыл глаза, и сцепил зубы, – не хотелось наглотаться его внутренностей и мозгов.

Парень взорвался, и с ног до головы искупал меня в свежей, горячей крови.

Ощущение было так себе.

Попробуйте как-нибудь, – может быть, вам больше понравится.

Моя правая рука освободилась. Я выхватил нож и всадил его в горло парню, что держал меня с другой стороны.

Бандит захрипел, и кровь заструилась по его пальцам. Он схватился за шею, и больше ничего не успел сделать.

Третий врезал мне прикладом в лицо.

Сокрушительный удар сапогом обрушился на мои ребра.

Я захрипел от боли.

Кланер прицелился.

Если ты лежишь на спине, – можешь отбиваться всеми четырьмя лапами. Мой ботинок врезался ему в голень, а другой – в пах.

Парень упал, рыча от боли и ненависти. Я поднялся. Мне казалось, я успею рвануться к пушке, и схватить ее.

Черта с два.

Кланер вскочил сразу же, словно на пружине. Ринулся ко мне, и мы сошлись в клинче. Его огромные лапищи сдавили меня, и – клянусь, я слышал, как воздух вылетает из меня, словно из лопнувшего детского шарика.

К слову, я говорил, что ненавижу обниматься с парнями?

Я пнул его ботинком по голени, – но парень, казалось, даже и не заметил. Его кулак врезался мне под ребра, еще и еще.

А я болтался в его объятиях, словно тряпичная кукла.

Мне хотелось рвануться, освободиться, – а вместо этого я просто трясся, и получал удар за ударом.

– Ты сдохнешь, урод, – прорычал бандит.

Я врезал ему головой по лбу.

Потом со всех сил завалился вперед.

Кланер упал всем телом на крутящийся столб-мясорубку.

Его спину выгрызло, – так выбирают серединку у картофеля, чтобы положить начинку. Руки парня ослабли, и в последний момент я смог отпрыгнуть в сторону.

Бандит взмахнул руками, – и его тело, бьющееся в агонии, рухнуло прямо в вихрь.

– Ну как дела? – спросил Питбуль.

Он встал, как ни в чем не бывало, – на нем даже пятнышка не осталось.

– Э! Да ты весь запачкался, – сказал негр. – Неряха.

3

– Кружку светлого, – бросил Старый Матрос.

Светлым в Зоне называли пиво, сваренное на крови зервольфов.

Оно ударяло в голову, – и давало вновь почувствовать себя молодым. Видит бог, сталкеру это было нужно.

– Как дела на границе? – спросил бармен.

– Да ничего…

Старый Матрос провел ладонью по подбородку.

Он еще помнил те времена, когда Границей называли Рубеж. Теперь между ним и Зоной выросла полоса безопасности, – военные базы, склады корпораций, транспортные площадки для вертолетов.

– Мы еще не закончили.

Сталкер медленно повернулся.

За его спиной стоял Ричард, с автоматом в руках.

– А, малыш Теннеси… – Старый Матрос неспешно отпил из кружки. – Значит, все же смог выбраться оттуда. В Кратере спрятался, да? Ну, я так и думал.

Он поболтал пиво в кружке.

– Я потому и выбрал это место, в горах. Если что, мы и мои ребята уходим в тень аномалии. Вот почему никто не знает о нас.

Сталкер незаметно огляделся.

В зале никого не осталось, – только они и бармен. Да еще Оксана стояла возле стены.

– Мы знаем, – сказал Ричард.

– Это ненадолго.

Матрос кивнул бармену.

– Налей-ка мне еще, Пит.

Сталкер облокотился о стойку, взглянул на Ричарда.

– Ты можешь меня убить, мальчик. Мне все равно. В Зоне каждый новый день – это подарок судьбы, и каждый знает, однажды он останется без подарка. Но те, на кого я работаю…

Старый Матрос стал скручивать косячок.

– Это серьезные ребята, малыш. Очень, очень серьезные. Ты ведь сам из богатых, верно? Видел, небось, сенаторов… конгрессменов… так вот, все это слепые котята рядом с теми, кому ты сейчас перешел дорогу.

– Кто они? – спросила Оксана. – Зачем им супермутанты?

Матрос вытер пивную пену со рта.

– Я прожил так долго, девочка, лишь потому, что не задаю вопросов.

– А тебе все это зачем?

– Стар я уже, ребятки. Не по годам мне по болотам шастать да зомбей валить. Таким, как я, нужна работа другая. Поспокойней, да понадежней. Погонщиком…

– Что?

– Так называют нас…

Он зачерпнул из миски горсть орешков, бросил в рот.

– Я почему вам все это рассказываю? Знаю, вы долго не проживете. И ты, Пит…

Сталкер посмотрел на бармена.

– Прости меня, конечно. Нравилось мне твое пиво, хоть ты и разбавлял кровь зервольфов всякой мочой. Но до утра ты не проживешь.

Он похлопал ладонью по стойке.

– Будь моя воля, я б тебя отпустил. Знаю, ты не станешь болтать. Но мои хозяева… Люди у них везде. Они знают обо всем, что творится у Рубежа.

– Мне нужна карта, – произнес Ричард. – Ты был в экспедиции Перельмана. И наверняка включал самописец.

Пару секунд Матрос смотрел на юношу, – так, словно видел его впервые. Потом громко расхохотался.

– Хочешь идти к Болотам Отчаяния? Один? Знаю, что один, никто ведь в здравом уме с тобой не потащится…

– Я пойду, – сказала Оксана.

– Ты? Ну это все равно, что одному идти.

Сталкер стукнул пустой кружкой об стойку.

– Если б я знал, что ты пойдешь к Болотам Отчаяния, не стал бы даже пытаться тебя убить. Ты ведь все равно там умрешь.

– Карта, – приказал Ричард.

Сталкер кивнул.

Снял фуражку, – потертую, выцветшую. Спрятал за отворотом новую самокрутку.

Примета.

Медленно, – не спеша, достал из кармана сканнер.

– Вот интересно, что ты сейчас делать будешь, малыш, – сказал он. – Убьешь меня? Любой так бы поступил. Но не ты… Я о тебе слишком много слышал. Ты порядочный… Отпустишь меня? Так ведь, сам понимаешь, тогда я тебя найду. И убью. И подружку твою. И Пита. И всех, кто рядом окажется.

Сталкер усмехнулся в усы.

– Непростой выбор, верно? Ну да я тебе помогу, малыш. Решу за тебя…

Яркая вспышка вдруг ослепила Ричарда. Дым заклубился в зале; а когда рассеялся, – сталкер уже исчез.

Прогремели выстрелы.

С глухим проклятием, юноша рванулся в погоню.

Вскинув автомат, он выбежал из трактира. Старый Матрос лежал на земле, и кровь растекалась по пробитой пулями куртке.

– Нет! – крикнул Ричард.

Он перевернул сталкера. Заглянул в умирающие глаза.

– Кто это? – в отчаянии спросил юноша. – Кто убил тебя? Кто создал супермутантов?

Старый Матрос тихо засмеялся, и кровь тонкой струйкой потекла по его щеке.

– Те, кто сильнее Господа Бога, – ответил он.

Тело его обмякло. Жизнь погасла в глазах, – и тонкая последняя самокрутка выпала из фуражки старого сталкера.

4

– Все отменяется, – резко произнес Мэддокс.

– Вот как?

Вацлав прищурился.

– Этот человек… Саттон. Он мертв! – Мэддокс с яростью смотрел на Кардинала. – И я помог вам его убить.

– Вы сделали то, что повелел Бог, – мягко отвечал Вацлав.

Рука Мэддокса сжалась в кулак.

– Я этого не хотел. Вы сказали, что надо просто убрать Саттона. Положить конец его торговле.

– Положить конец…

Вацлав покачал головой.

– Вы читали Библию, агент Мэддокс?

– Да, – отрезал тот.

Это было неправдой.

Много лет назад, в воскресной школе, он изучал Писание, под присмотром отца Антонио. Старый священник говорил об Аде и Рае, о Дьяволе и Христе, – но маленький мальчик почти не слушал, его занимало совсем другое, – яркое солнце за окном, пение птиц, стук футбольного мяча по площадке…

– Да, я читал Библию, – сказал Мэддокс.

– Тогда вы наверняка помните, «вначале было Слово». Слово, агент Мэддокс. А не слова. И чем больше вам нужно слов, чтобы выразить свои мысли, тем дальше вы от правды и Господа…

– Чушь собачья.

– Вот видите? Все ваши мысли, чувства, ваш гнев, уложились в два простых слова. Но когда вы начинаете вить цепочки, вроде «положить конец нелегальной торговле артефактами» или «обеспечение национальной безопасности», – все это вздор, кимвал звенящий, голосок Дьявола, что мешает увидеть истину.

«А сам-то все говоришь, остановиться не можешь», – подумал Мэддокс.

Но вслух он сказал другое.

– Я видел, что вы сделали с этим человеком.

– Надеюсь, и весь мир видел, – согласился Вацлав. – Мы ведем прямую трансляцию, через несколько серверов. Нас смотрят миллионы…

– И что? – глухо спросил Мэддокс. – Так вы хотите показать своим врагам, что с ними сделаете?

– Вы ничего не поняли, – мягко отвечал Вацлав. – Люди должны осознать, что сами делают с собой. Каждый день. И глядя на Саттона, – то, что от него осталось, – пусть увидят себя. И задумаются.

5

Босния

сентябрь 1995 года

– Танки приближаются!

В комнату вбежал лейтенант.

Его лицо было бледным, поблескивало от пота. Китель порвался, был весь заляпан грязью, – этого раньше не допустил бы здесь ни один офицер.

– Войска НАТО будут здесь через четверть часа.

Комендант Ковач вздохнул.