История Мальтийского Ордена - А Андреев

Потом, за 4 часа до ночи, положа упование на Бога, от того помяненнаго пристанищи святаго Петра мы пошли от Цицили через море к Малтийскому острову на веслах, для того что ветру никакого не было. И вышеписанная филюга, которая поворотясь и с 30 миль от турецких караблей стояла в пристанище святаго Петра, пошла ис того пристанища до Малту с нами вместе и на дороге от нас осталась, для того что была тяжело нагружена льдом и за нами поспеть не могла. И так мы того дни до ночи и 3 часа ночи шли на гребле, а в 4-м часу ночи припал нам ветр не добре великой, однако ж к Малту способой, и мы на филюге своей, подняв 2 паруса, побежали.

А в той ночи зело было пасмурно и звезд видеть было невозможно; и которая звезда потребно было нам видеть, тое звезду заслонило тучею, и видеть нам ее было невозможно. А патрон, то есть началник филюги нашей, во мраке ночном с праваго пути мало позбился, что я видев, доволно с ним говорил в противность и мнил то, что он делает с лукавства и хочет меня завесть в Барбарию, то есть во Арапы. Потом тот патрон познал сам, что не так идет, как надлежит ехать к Малту, просил меня о том, чтоб я путь к Малту добро, и во всю ночь бежали мы на двух парусах до самаго свету, и на первом часу июля 19-го дня увидели перед собою Малтийской остров, за что меня патрон филюги нашей зело благодарил, что управился путь наш прямо к Малту.

В том же часе, не доезжая до Малту за 10 или болши миль италиянских, съехались мы с турецким великим караблем. И увидели ево от себя в далном разстоянии и не познали: чаяли, что тартана християнская из Малту идет. А турки, с того карабля увидев нашу филюгу, поворотили парусы к нам, а ветр был им на нас мало способной. И как тот карабль набежал на нас блиско и мы увидев, что то карабль, а не тартана, и суть неприятелской, почели мы подаватися к Малту. А тот карабль почал за нами правится и уганять нас, и гнался за нами 3 часа с лишком, перенимая нам дорогу к Малту. И мы, видев, что тот карабль нас уганяет и к Малту мы от него уже итить не можем, вскоре на филюге своей парусы переворотили под ветер, и почали мариеры гресть веслами, и пошли к тому караблю в противность, умысля то, чтоб нам тот карабль проплыть вскоре за ветер. И так при помощи Божией, встречу того карабля ехав, проминули ево зело в близости.

И как увидели турки, что филюга наша пришла против их карабля в меру пушечной стрелбы, начали стрелять ис пушек; а потом, как еще ближе поровнялись мы с кораблем их, и они стреляли из мелкаго ружья по нас; однако ж Господь Бог нас пощадил: никого не убили и не ранили. И как увидели турки, что мы карабль их проминули за ветер и не могут они нам уже ничего учинить, паче ж что пригнались за нами в Турини, блиско самаго Малту, и опаслись, чтоб от Малту не было на них каких людей, скоро от нас поворотились и побежали в моря. А мы, невидимою силою Божиею свободясь от тех псов-босурман, приехали в Малт в добром здаровье.

[ВАЛЛЕТТА]

Июля в 19 день. В 5-м часу дня приехал я в Малт и въехал под городом Малтом в малтийской порт, то есть в пристанище, где, не допустя нашей филюги до берегу сажен за 50, встретил нас в барке один человек и взял у меня мои пашпорты, то есть проезжие листы, которые я взял себе из Неаполя. И с теми моими проезжими листами тот человек поехал от меня на берег, а нам до указу к берегу приставать не велел; и мы стояли подле берега один час. Потом тот же человек, которой у меня проезжие листы взял, паки ко мне приехал и сказал мне, чтоб мы свободно к берегу приставали и в город бы шли поволно.

И я, ис филюги вышед, пошел в город Малт и стал во астарии, которая называется Делореа. В той астарии патрон, то есть хозяин, породою француз, доброй человек, порядился со мною за полату, в которой мне стоять, и за постелю, на которой мне спать, и за пищу (за обед и за ужину) платить мне ему по получервонному золотому; а салдат, которой со мною был, ел особо и за пищу свою и за постель платил особо. И отвел мне тот хозяин полату изрядную, где спать, и в ней кравать з завесом и с постелею чистою; также в той полате стол и кресел и стулов доволно; да другую полату отвел мне, где есть, великую и кормил меня изрядно. И того дни я ис той астарии никуды не ходил, для того что еще сам не осмотрился и никакого себе в Малте знакомца не сыскал.

Июля в 20 день. Поутру послал я до двух кавалеров малтийских с листами, которые листы до тех вышеписанных кавалеров писал адин малтийской же кавалер из Неаполи, и просил их о том, чтоб они явились ко мне любовны и показали б ко мне всякую ласку. Ис тех помяненных малтийских двух кавалеров один, которой называется Иосиф Маноель Палявичина, тотчас ко мне пришел, и сидел у меня время доволное, и сказал мне, что он об моем приезде в Малт сего числа объявит гранмайстеру, то есть началнику малтийскому, и, что от него обо мне будет приказано, о том обещал мне в ведомость учинить. А другой малтийской кавалер, х которому было обо мне писмо из Неаполя от помяненнаго кавалера, того числа ко мне не пришел, для того что он гораздо стар и болен; а есть кавалер великой, один из тех, которые называются гранкруцы: те носят великие кресты белые, нашиты на черных епанчах на плече, и под гранмайстером малтийским первые люди.

И сего утра я из остарии, в которой стоял, никуды не ходил. А по обеде сего числа гранмайстер малтийской прислал ко мне корету свою и того помяненнаго кавалера Иосифа Маноеля. И просил меня тот кавалер от граммайстера, чтоб я в той корете приехал к тому гранмайстеру в дом; и я в той корете ко гранмайстеру в дом приехал. И дом ево великой, много на нем полат строения каменнаго, изряднаго. И взошел к нему в полаты по круглой леснице, которая зделана предивным мастерствои и зело широка и пространна. И вверху перед полатами стоит караул - салдат человек з 20.

Потом вошел в сени зело великие, изрядным мастерством зделаны; в тех сенях стоят гранмайстеровы камареры, то есть ево домовые люди. Потом вошел в полату зело великую, длинную; та полата будет сажен 15 3-х аршинных или болши, убрана изрядно, обита вся камками червчетыми, изрядными, а поверх обою под подволокою убрана писмами италиянскими, предивными. В той полате зделано у передней стены место гранмайстерово, и над тем местом зделан болдахин изрядной. Ис той полаты вошел в другую полату; та полата менши первой, однако ж велика, во все стены ровной меры, также обита вся камками червчетыми; и в той полате место гранмайстеру зделано под изрядным же балдахином. Ис той полаты вошел еще в полату невеликую, также вся обита червчетыми ж камками. В той полате встретили меня кавалеры малтийские и приветствовали изрядно.

Потом вошел еще в полату, в которой сам гранмайстер стоит осередь полаты; та полата обита вся камками ж червчетыми. И как я в тое полату вошел, и гранмайстер подступил ко мне и, сняв шляпу, кланялся мне; и говорил так: я-де себе почитаю за великое счастие, что ты-де, великаго государя человек, из далных краев приехал видеть охотою мое малое владетелство, сей Малтийской остров. Также и я ему кланялся благодарствовал за ево к себе любовную приемность и просил ево о том, чтоб он мне дал поволность на Малтийском острову смотрить всяких вещей, что надлежит фарестиром, то есть иноземцом, видеть; на которое мое прошение с охотою мне позволение дал и велел тому помяненному кавалеру Иосифу Маноелю возить в своей корете, где я похочу смотреть чего видеть, и велел мне все показывать, чего похочу смотрить, и для того дал мне свою корету.

По тех разговорах просил меня той гранмайстер, чтоб я надел шляпу, и сам он свою шляпу надел также; и я, свою шляпу надев, разговаривал с ним стоя. А при нем был один кавалер в той полате, где я с ним стоял, да другой кавалер, тот, который со мною приехал, Иосиф Маноель; а те кавалеры, которые меня встретили, в другой полате были, а ко гранмайстеру в полату по обыкности своей не входили. И как по разговорах я от него ис палаты пошел, и он, мне поклон отдав, отпустил меня любовно и того вышепомяненнаго ковалера, которой со мною к нему приехал, Иосифа Маноеля послал паки со мною и велел ему при мне служить во всяких моих потребах. И как я от него ис полаты вышел в другую полату, и в той полате паки меня кавалеры приветствовали, а я, им поклон отдав, пошел до кореты с помяненным кавалером Иосифом Маноелем. А тот кавалер Иосиф Маноель породою туринец, и дом ево есть в Турине под властию дуки Савойскаго.

Потом пришел в церковь римской веры святаго Иоанна Предтечи. Та церковь в Малте соборная зело велика и пречудным мастерством зделана; из великаго богатства в той церкве много серебра и всяких вещей; в той же церкве двои арганы изрядные. Столпы в том костеле зделаны из зеленаго мрамору, около их резбы алебастровые, золоченые; своды и стены в той церкве резаны предивным мастерством из алебастру ж, и золоченных мест множество промеж алебастровых резбей. Писана та церковь преузорочным живописным италиянским мастерством; также иного всякаго украшения в той церкве множество, котораго подробну описать трудно.