Не стань лишним - Николай Грубов

Полковника, видимо как старшего среди задержанных, допрашивал капитан. Он даже не представился. Сразу же потребовал сознаться, что они и есть самые натуральные бандиты, а то, что произошло, ни много, ни мало, а преступление, за которое их нужно повесить:

— Что, не удалось в этот раз поживиться? Сознавайтесь, скольких вы еще успели ограбить? Это еще надо проверить, что вы там забыли, почему не поехали как все в гостиницу, а решили ночевать на природе. Ведь все знают, что в саванне ночевать опасно. Вы не старайтесь ввести нас в заблуждение, рассказывая, что вы простые путешественники. Мы встречали таких ушлых и не один раз. И заметьте, все…, именно все задержанные твердили, что они не бандиты. А на поверку всегда потом мы добивались откровенного признания в том, что они совершали разбойные нападения на переселенцев, желая за их счет обогатиться.

— Товарищ капитан. Какое может быть заблуждение. Мы тут еще как цыплята. Без наседки не знаем, в какую сторону двигаться. Слава богу, что тут в вашей конторе находятся действительно специалисты, да и просто нормальные люди. Они не стали сразу нас расстреливать, а ведь могли. Мы только тогда поняли, что вляпались в такое нехорошее дело, когда появились Омоновцы. За бандитов приняли ребят, которые выполняли свой долг. Мы-то еще не знаем, какой он тут ваш служебный долг. Может тут в порядке вещей стрелять по безоружным людям, избивать их, насиловать девушек. Ведь кругом для нас все как в первый раз, никто же нас не предупредил, что в Москве такие порядки. Мы бы другой дорогой поехали и не стали ни в коем разе не только заезжать, но даже рядом проезжать. Мы просим нас не казнить за это. Я понимаю, что не знание закона от ответственности не спасает. Мы хоть и служили раньше в органах, но в боях не участвовали. И то, что мои ребята не сдержались и открыли огонь нужно списать на их неопытность и незнание местных законов. Мои сыновья сами следаками пахали, и уж никак с бандитами не связаны. По времени прибытия сюда можно понять, что с кем-то из бандитов мы сдружиться не могли. У нас и в мыслях не было поживиться за чужой счет, да и зачем нам это. Нас вполне устраивало все то, что было с нами. Материально мы не нуждаемся, у нас все для безбедной жизни есть и нам не нужны чужие и кровавые деньги. Мы хотели найти свой будущий дом, и только. Да и караван, с которым мы шли, все это время, нигде не задерживался. Кстати можно у старшего конвоя спросить про нас. Он подтвердит, что времени для подобных дел у нас просто не было.

— Что мне делать я сам решу. Так вы полковник МВД? А где последнее время служили? Может, поделитесь информацией? Это же будет только в ваших интересах. У нас есть возможность проверить ваши слова. Да и здесь вполне могут ваши сослуживцы быть, в нашем городе много бывших милиционеров. Командир наш о них побеспокоился. Фамилия Коршунов вам о чем-то говорит?

— Старый стал, память уже не та. Может, и слышал. А, да, вспомнил! Командир конвоя, когда рассказывал о том, что здесь есть, и кто есть кто, говорил, что у вас в Москве рулит Коршунов, который собрал всех бывших МВДэшников под себя. Да, точно, так и сказал, или его прапорщик. Ну да не столь это важно кто говорил. Но знаю, что раньше мне он не встречался. Во всяком случае, не помню. А что, мне надо было что-то знать про него?

— Коршунов здесь является министром МВД. То, что случилось на дороге, мимо него естественно не прошло, и он держит этот случай на особом контроле. А с вами после нашей беседы хочет поговорить наш командир, подполковник Дедов. Тоже не слышали нигде о таком человеке?

— Я буду только рад познакомиться. С большим человеком всегда легче договориться. Да и может, в самом деле, меня здесь кто-то знает. Фамилии то здесь многие меняют, надо увидеть человека, только тогда можно говорить знаю или не знаю его. А чем это я его заинтересовал? Не подскажете? Ах да, что-то я туплю. Он же начальник и его, наверное, просто заинтересовало, кто это осмелился поднять руку на его сотрудников, я прав?

Капитан просто пожал плечами, как бы говоря, что хозяин — барин, хочет поговорить, значит, будем говорить.

— А где вы последнее время служили и какая ваша настоящая фамилия? — Он продолжил задавать вопросы. — Глядишь, я вам помогу найти своих бывших сослуживцев.

Полковник задумался:

— Зачем ему все про меня знать? Что от этого изменится? Факт расстрела патруля налицо. Однако об этом почти ничего не спрашивают, как меня, так и моих друзей. Интересно…. Вот ведь ситуация! Что же делать? Придется рассказать видимо все о себе. Хоть и хотели все начать с чистого листа, но видно не судьба. От себя не убежишь.

— Ну и что вы молчите, полковник? — Напомнил о себе следователь. Как раньше вас звали? Не забыли еще?

— Так и вспоминать нечего. Ничего я не менял, меня все знали как Родимцева Петра Викторовича, полковника МВД, последняя должность перед уходом на пенсию была начальник городского УВД. Тогда была полковничья должность, как сейчас обстоит дело, не знаю, не в курсе.

— Не хотите значит говорить? Ну, как знаете, я вам хотел помочь найти ваших знакомых. Ну да ладно, ваше дело. Здесь у нас новая жизнь и каждый сам решает с чего ее начать. Но здесь и законов нет, таких как за ленточкой. Бандитов здесь не любят. Гладить вас по головке никто не будет. Натворил, будь добр отвечай, и никакими знакомыми не смягчишь наказание.

— Ну а кто бандитов любит? Я сам всегда с такими отморозками боролся, спуску не давал, уж поверьте мне.

— Я надеюсь, что так оно и есть. Мне бы очень не хотелось ошибиться, но вот то, что вы оказались не в то время, и не в том месте, тут вы правы. Доказательств вашей причастности к нападению на патруль у нас больше чем достаточно. Но следствие идет, и кто знает, что выясниться через некоторое время еще.

Капитан уже не повышал голос и его разговор с полковником стал напоминать разговор двух сослуживцев встретившихся совсем неожиданно у черта на куличиках.

— Наш командир очень впечатлительный, когда услышал что погибли наши люди, он расстроился и приказал вас повесить. Только мое заступничество вам помогло избежать смерти. Я когда узнал, что в этом деле замешаны такие же менты как и мы, сказал что тут видимо, произошла роковая ошибка и что вы под воздействием эмоций не сдержались и применили оружие. Из допроса ваших друзей это и выявилось. Действительно произошла трагедия, и патруль поплатился за свои нехорошие дела. Оставшийся в живых патрульный подтвердил ваши слова. Они действительно превысили свои полномочия. Но, тем не менее, это не делает вас честными и благородными. Отвечать за содеянное преступление вам так и так придется.

Но…! Я могу вам помочь. Не бескорыстно конечно. Я даже помогу вам добраться до Демидовска. Вы же понимаете свое нынешнее положение и как опытный человек, прослуживший в наших органах немало лет должны понимать, что добрые дела не делаются за просто так.

— Вот черт. Точно говорил Гнетов. Деньги вымогает. Придется раскошеливаться, хоть и не хочется, а что делать. Ему же ничего не стоит повернуть этот случай, так как ему понравится. Хорошее для нас окончание дела видимо напрямую зависит от количества дензнаков. Вот блин и тут достали эти мздоимцы. Ну, тогда чего он тут крутит, вертит. Сказал бы напрямик, столько-то экю нужно отстегнуть, да и все. Нет же, он тут уже целый час вокруг да около. Но не факт что это сохранит наши жизни, ведь если они вытащат с нас все наши деньги то зачем с нами тогда возиться, и оставлять в живых неудобных свидетелей. Это же, как дважды два. Спрячут точно, и к маме не ходи. И что же прикажете тут говорить, и как из этого капкана выскочить?

Полковник, мысленно прокручивая варианты, выжидательно уставился на капитана. Тот под взглядом полковника поежился и стал развивать свою мысль дальше.

— Есть два варианта как облегчить вашу судьбу. Какой вам будет больше по душе вы и решите. Я даже вам время дам обдумать и посоветоваться с друзьями.

— Это моя семья. — Угрюмо перебил полковник.

— Да какая разница. Курица или петух. Тут разговор о том попадут они в суп или нет. Короче….

Я вам предлагаю в обмен на вашу жизнь влиться в наш коллектив. Нет, вы не так поняли — капитан, заметив удивленно вытянутое лицо полковника, поспешил разъяснить свои слова — я вас, как уже и сказал, отпускаю на все четыре стороны, и стану оказывать вам помощь и содействие в ваших планах, но в обмен на вашу лояльность к нам. Выразиться это должно в вашем согласии о сотрудничестве. Вы понимаете меня, не так ли?

Петр Викторович отлично понимал, что его вербуют. Он и сам неоднократно, подолгу службы, занимался подобными делами. Без этого никакой оперативной работы проводить невозможно. Но чтобы не он, а его — это в первый раз. Он только сейчас осознал, каково это быть в роли загнанного в угол человека. Безвыходное дело. Или соглашайся или ты труп. В общем-то, если подумать, то и ничего страшного капитан ему не предлагал. Обычная рутинная работа оперативника. Коробила только мысль, что это он оказался в роли загнанного в угол зайца, что это ему придется заниматься доносительством. И кто его знает, какими еще делами заставит заниматься этот засранец. Попав в этот капкан, ты уже не отмоешься ничем, и вынужден будешь плясать под дудку хозяина.