Идеальный забег. Книга 1 - Maxime J. Durand

дрожал, будто страдал от болезни Паркинсона.

— Нет… — Папа внезапно обхватил голову обеими руками, борясь с головной болью. — Нет… не её… не Лен… я не могу… я могу это контролировать… я могу…

Кровоток вышел из гаража, его последние угольки человечности боролись с зависимостью от Эликсира. Папа исчез в домике, Лен услышала, как он ударился головой о стену.

Райан оправился от удара, Лен протянула руку, чтобы помочь ему встать на ноги.

— Ты в порядке? — озабоченно спросила она. Из его носа текла кровь; не Кровотока, а его собственная.

— Ага, — сказал он, хотя явно был потрясён. — Ага.

— Ты был очень храбрым, — она, немного покраснев, ​​попыталась подбодрить его. — Это было очень героично.

Вместо того чтобы отвечать словами, он поцеловал её.

Лен ахнула, когда он без предупреждения притянул её к себе, его губы прижались к её. Это был поцелуй, порождённый голодом, первобытным желанием комфорта и человеческого контакта.

Это было…

Это было хорошо.

После всего этого страха и напряжения это просто было хорошо.

Они быстро разорвали объятия, когда услышали, как папа заполз обратно в комнату, при этом немного отойдя друг от друга. Лен не могла сказать, было это из-за страха раскрытия или же от смущения.

— Я… я в порядке… я ясно вижу… — Кровоток выглядел более спокойным, но он не упомянул об инциденте. Он даже не признал ни Райана, ни его травму. — Теперь я ясно вижу. Ты умна, Лен. Теперь ты ещё умнее. Ты можешь сделать что угодно.

— Д-да, то есть, нет, — с тревогой прочистила горло Лен. — Я не могу сделать что угодно, но могу строить всякое.

— Мы уходим, — внезапно объявил Кровоток. — Люди гонятся за мной. За нами. Они уничтожают моих клонов и приближаются. Ты сделаешь подводную лодку, и мы уплывём. В любом случае было всё труднее и труднее найти места, куда можно вторгнуться.

— Куда уплывём? — очень осторожно спросил Райан.

— Как насчёт Америки? — ответил Кровоток, скрестив руки. — Страна возможностей, Голливуд! Мы будем там звёздами, звёздами! Как Кардашьян!

— Я… — Лен думала, что это безумие. Они почти не знали, как обстоят дела во Франции, не говоря уже о той стороне Атлантики! — Я попробую, папа…

— Всё будет хорошо. — И Лен, и Райан напряглись, когда папа почти по-отечески положил им руки на голову. — Мы всегда будем вместе.

* * *

Наши дни.

Тишина и тьма.

Дно океана было самым мирным местом на Земле. На поверхности всегда можно было услышать какие-то звуки. Пение птиц. Колыхающий траву ветер. Гудки машин. Стоны шлюх и наркоманов Ржавого города.

Здесь, в глубочайшей бездне Средиземного моря, Лен была наедине со своими мыслями.

Ей это нравилось.

Неся с собой плазменный фонарик, адаптированный для подводных условий, и одетая в свой водолазный доспех, Гений работала над ремонтом внешней оболочки базы. Некоторые из стальных частей не выдержали глубоководного давления, что ослабило часть модульной обители. Хотя она спроектировала это место с высокой степенью модульности, где каждый «дом» был независим от других, любая протечка могла вызвать катастрофу.

Если однажды ему суждено приютить у себя жизнь, он должен быть совершенно безопасным. Безопасным от ужасов и тьмы снаружи.

Антидепрессанты притупили сознание Лен, заставили её оцепенеть после первоначального маниакального приступа, но её сила всё равно позволяла ей сосредоточиться. Во всяком случае, она чувствовала себя по-настоящему счастливой только во время работы. Использование силы наполняло Лен эйфорией, давало ей чувство цели и направления, которых не хватало в её жизни.

«На поверхности, наверное, ночь», — подумала Гений. — «Интересно…»

Не в силах подавить любопытство, Лен ненадолго включила радио, слушая разговор на поверхности во время работы.

«Существование субъективно».

«М-м-м?» — Даже сейчас, услышав голос Райана, Лен испугалась и чуть не уронила инструмент.

«Ответ на твой вопрос о том, существую ли я, если ты можешь повернуть время вспять». — Лен не узнал этот голос. Кто-то новый. — «Мы никогда не узнаем, что существуем, поэтому в существовании нет объективной правды».

«Ты до сих пор думаешь об этом?»

«Да. Это беспокоит».

«Эх, ты свыкнешься с неопределённостью».

Нет, не свыкнешься.

Она не смогла.

Лен какое-то время подслушивала хронорадио Райана, затем выключила звук. Она наблюдала за ним издалека на следующий день после того, как он прибыл в Новый Рим, когда он был близок к берегу. Гений могла поклясться, что он знал, что она рядом, и это заставило её отступить под воду.

Райан искал её. Искал много лет.

И она не знала, что ему сказать.

[1] Возможно, это отсылка к песне «Under The Sea» («А под водой» в локализации) из мультфильма «Русалочка» 1989 года

[2] Редкое диссоциативное психическое расстройство, характеризующееся внезапным, но целенаправленным переездом в незнакомое место, после чего человек полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени. Память на универсальную информацию (литература, науки и т. д.) сохраняется. Сохраняется и способность запоминать новое.

Личность в состоянии фуги присваивает себе новую идентичность (полностью или частично), может наблюдаться смена характера, манер, привычек и поведения на совершенно иное. Они могут найти другую работу (обычно никак не связанную с прежней) и вести внешне нормальную жизнь.

Глава 21 — Репетиции

Пока что на пути Августи всё складывалось хорошо.

Райан, как и ожидалось, встретил Занбато, избил Зарин в гавани и теперь в точности повторил разговор, после которого он остался бы на ночь в доме Джейми. Всё шло прекрасно и замечательно, под звуки грохота волн о причалы…

— Я должен кое в чём убедиться, — обратился Луиджи к курьеру. — Ты стукач или двойной агент?

— Нет, я только на своей стороне, и у меня нет никаких причин! — повторил свой ответ Райан, но затем его рот действовал сам по себе: — Но я — агент Карнавала, да.

…или нет.

Все присутствующие уставились на него, воцарилась напряжённая тишина. Бойцы подняли