Танец маленьких искр. Антре. Том 1 - Иван Аккуратов

class="p1">— О, ты не понимаешь! Конечно же. Наверняка дело во мне. Я излагаю свои приказы непонятно, или... Может быть, у вас, подполковник, снова... хм... неполадки со связью?

Альбрехт Орсел хотел было возразить, но затем выдохнул и сморщился, будто его пнули под дых.

— Ты, твою мать, упрашивал меня поручить тебе эту миссию! — рявкнул Даунстренд. — И я тебя послушал! Доверился послужному списку, рекомендательным письмам, а не собственному голосу разума. Решил, что это сраный разведывательный рейд, в котором ничего не может случиться. Решил, что ты засиделся, копаясь в своих бумагах, захотел проветрить голову и стать ближе к людям, которые действительно защищают наш остров.

Генерал Даунстренд сделал ещё шаг и врезался бы в подполковника Орсела грудью, если бы тот не отшатнулся. Казалось, вместе с ним отступили все, кто сейчас был в бараке. Попятились к выходу, разбитые и обескураженные, готовые пуститься в бегство только от голоса этого человека.

— И уж точно я не мог подумать, что ты — сраный изменник.

— Я... — Орсел поморщился, но тут же приосанился и вздёрнул подбородок. — Я служу в армии Иль’Пхора уже двенадцать лет. Прошёл путь от зелёного рядового до подполковника. И даже вам, генерал, я не позволю называть меня...

— Иль’Прит сожжён, — бесстрастно оборвал его Даунстренд и скривился, будто от беспокоящей старой раны. — Лесопилки, склады, порт, все три квартала — всё. На панцире остались руины. Руины и сраные тлеющие угли.

— Я... — Орсел, такой уверенный и источавший силу на корабле, не побоявшийся сам броситься в бой в первых рядах и даже давший отпор как врагу, так и нападкам ворчливого капитана Ботфорта, теперь лишь хлопал губами, как младенец, потерявший соску. — Я не...

— Корабли, похоже, прошли по самому краю мёртвых вод. Там, где должен был быть ты, Орсел. Ты и твои люди. Но ты изменил маршрут. Задержался на несколько дней. А затем наплевал на мой прямой приказ.

— Сэр... — Лицо Орсела приняло болезненно бледный оттенок, и в холодном свете ламп он походил на выловленный из воды труп. — Вы должны меня выслушать. Я ничего не знаю о нападении на Иль’Прит, но на кораблях, которые мы встретили, были люди с Иль’Тарта. Они первыми открыли по нам огонь, а мы действовали по инструкциям. Если потребуется, я готов предстать перед трибуналом и понести любое наказание...

— Военный трибунал запихнёт тебя в ящик, забьёт его доверху камнями, заколотит крышку и сбросит в сраную бездну, подполковник! — рявкнул генерал Даунстренд. — И даже если ты ничего не знал о нападении, то из-за тебя мне на голову свалились проблемы с торговой гильдией, а может и с королевскими послами!

— Сэр, я могу поклясться, что это были не торговцы. У них не было действующего кода, и они открыли по нам огонь...

— Ты получил мой приказ не лезть, Орсел? — резко перебил его генерал.

Подполковник вздрогнул.

— Ну? Это простой вопрос. Прямо перед вашей атакой мне ответил радист. Сообщил, что неполадки устранены, и он уже отправил за тобой. А затем связь снова пропала. Так вот, подполковник. Ты получил мой приказ отступить?

Пауза затянулась, мерзкая и удушливая, как петля на шее. Наконец Орсел покачал головой.

— Нет, сэр, — сказал он бесстрастным и лишённым эмоций голосом. — К сожалению, рация снова вышла из строя. Предполагаю, что на одном из кораблей, которые маскировались под торговые, было установлено устройство, создающее помехи.

Генерал понимающе кивнул. А затем повернулся к капитану Лоуренсу Ботфорту.

— А что скажете вы, капитан Ботфорт?

Капитан флагманского корабля также был мертвенно бледным. С макушки по его лицу катились большие, блестящие капли пота, которые он не мог стереть, так как вынужден был стоять по стойке смирно. Сжав губы в тонкую линию, он покосился на подполковника Орсела и поморщился, будто учуял запах тухлятины.

— Н... Нет, сэр... У нашего корабля были неполадки со связью.

— Действительно? — Даустренд выгнул густые брови. — Интересно. Может быть, Орсел, ты не спроста выбрал этот корабль? А что на счёт вас, Болло? Что скажите вы?

Прошло несколько мгновений прежде, чем Персиваль понял, что обратились именно к нему. Не по голосу или словам генерала. А по тому, как вокруг него расступились остальные солдаты. Как ему резко стало нестерпимо жарко и душно. Как ворот мундира, который был для него разве что не второй кожей, вдруг начал сжимать его шею, будто тиски.

— Сэр, — сказал он, однако даже не отдал честь, как полагалось.

— Да, капитан Болло. Думаю, мне стоило с самого начала задать этот вопрос именно вам. Вы ничем не обязаны подполковнику Орселу. Более того, своими действиями он поставил под угрозу вас и ваших людей.

— Сэр... — Персиваль и сам не узнал свой мямлящий, извиняющийся голос. — Я не очень понимаю...

— Не стройте из себя дурака, Болло, — оскалился генерал. — Имейте уважение хотя бы к своему отцу. Я прекрасно знал его. Он был моим другом, моим учителем. Был генералом, которого заслуживал наш остров. Я уважал его. И до сих пор помню, как он отзывался о вас. Способный ученик, доблестный боец. Но главное: солдат, который скорее даст себя убить, чем ослушается приказа.

Персиваль стоял, чувствуя, как одежда пропитывается потом. Страхом. Неуверенностью. Чувствуя себя так, будто его загнали в угол.

Он не привык к выговорам. Не то чтобы он был слишком горд, чтобы стоять у всех на виду, отчитываемый, будто нагадивший посреди гостиной пёс. Просто сам он считал себя псом иного рода. Воспитанным и верным. Кусающим только по приказу, и не позволяющим себе обделаться, где не следует.

— Я жду, — Теперь генерал подошёл к нему. Настолько близко, что Персиваль увидел подёргивающееся нижнее веко на правом глазу. Залысину на макушке, поблёскивающую в ослепительно белом, как в лазарете, свете ламп барака. Видел, как поднялся и опустился его кадык, когда он сглотнул. — Получил ли подполковник Орсел приказ отступить?

Приказ.

Персиваль хорошо знал это слово. С малых лет оно стало для него... Не плетью или пряником — фактом. Предсказанием будущего. Будущего, которое решили за него и которое не может быть оспорено. Практически словом Божьим.

И он выполнил его, там на корабле. Без ропота, без споров, без промедления. Сделал ровно то, что приказывал старший по званию. Тогда это казалось ему верным. Он был уверен, что