Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей Иванович уверенно вошёл, прикрыл дверь и стал внимательно рассматривать стоявшее перед ним существо, лицо которого было искажено безразмерным ужасом.
Существо еле-еле-еле-еле промямлило:
— Я больше не практикую и никого не принимаю. Никого и ни за что.
— А я пришёл, — раздельно и четко выговаривая каждое слово, произнес Сергей Иванович, — приобрести у вас малюсенькую комнатную собачку, злобную, как взрослый тигр-людоед. Я Сынок, Суслик.
— У меня паралич правой руки. Никакого сынка у меня нет.
Глупый, глупый, безразмерно трусливый и безразмерно глупый Эдик! Кого он решил обмануть? Такого разведчика, как майор Серж фон Ллойд!
— Я у тебя Сынок, но с большой буквы, — зло сказал агент. — Где собачка?
Эдик уныло поплёлся по прихожей, и они с Сынком вошли в маленькую, совершенно пустую комнатку, где в углу стояла клетка, а в ней бесновалась малюсенькая собачка, злобная, как взрослый тигр-людоед.
— Что ты задумал, гад? — деловито спросил Сынок. — Ты ведь был предупрежден о моем визите. Или мозги у тебя не в порядке? Так я их быстренько вправлю. Ну?
Бессильно опустившись на пол, Эдик заплакал и забормотал:
— У меня паралич… у меня паралич… у меня паралич…
Тогда Сынок легко поставил его на ноги, провёл на кухню, усадил и заговорил ледяным тоном:
— На что ты… рассчитываешь? Во-первых, я тебя прикончу, если ты………![11]
— Пожалуйста, не выражайтесь так! Я всё-таки культурный, интеллигентный, почти образованный, человек! — плаксиво попросил Эдик.
— Ты…… а не человек! Если…… ты…… не начнешь соображать…… я тебя……! Прими какое-нибудь лекарство, чтобы успокоиться, а то чего доброго……!
— Никакие лекарства, даже самые дефицитные, мне уже не помогают. Я сплю под кроватью. Я не могу с вами сотрудничать… у меня пара… у меня пара… у меня парализована рука… — скулил Эдик, теперь уже с уверенностью можно сказать, бывший собачий гипнотизёр.
И тут Сынок произнес речь, настолько состоящую из угроз, что передать её можно лишь следующим образом:
— Слушай, ты…… и…… а то…… я…… и…… а если…… прикончу как……! — Опытный шпион понял, что одной руганью Суслика в себя не приведешь, он знал, чем заставить его продолжать заниматься шпионизмом. — Неужели ты хочешь потерять всё своё богатство?
— Нет, нет, нет!!!! — замахал обеими руками Эдик, и «парализованной» тоже: она у него просто онемела.
— Тогда приступим. Сообщи, что собачка оказалась именно такой, какая требовалась.[12]
Почти без запинки Суслик повторил текст шифровки, не понимая, конечно, её содержания, спросил:
— Неужели нельзя найти мне замену? Нервы… голова…
— Замена будет, но тогда тебя не будет, — уверенно пообещал Сынок. — Приведи в порядок собачку, чтобы она не искусала меня.
— Ничего не получится. Я полностью дисквалифицировался.
Сынок взял его обеими руками за горло и спокойно приказал:
— Попробуй. Собачка мне нужна. Я без неё отсюда не выйду.
— Дайте… подышать… и больше так… не… а то…[13]
— Дыши, дыши, а потом займись делом.
— Может… в клет… ке… уне…сёте?
— Тогда мы оба с тобой окажемся в клетке. — Сынок недобро усмехнулся. — Я не понимаю, что ты трусишь. Дело у нас поставлено прекрасно. Тебя за много лет не засекли. Я здесь устроился так, что даже в мечтах не мог представить. Но стоит тебе сделать хотя бы миниатюрную глупость, не говоря уже о крупной подлости, ведь ты всего лишишься, в том числе богатства и жизни.
— Не пугайте меня, пожалуйста, — плаксиво попросил Эдик. — Я попробую применить чужой метод на малюсенькой собачке, злобной, как взрослый тигр-людоед. Вы берёте кастрюлю…
— Кастрюлю?! Зачем?!
— Я выпускаю собачушку, вы накрываете её кастрюлей, а вот что делать дальше, я не знаю.
— Если ты вздумал шутить…
— Мне не до шуток. Я и так…
И тут раздался дверной звонок.
— Открывай! — приказал Сынок. — Я спрячусь! Да перестань ты дрожать! Это же кто-нибудь из твоих клиенток! Иди!
Шатаясь и держась рукой за стену, шпион Суслик, вернее, снова собачий гипнотизёр по фамилии Шпунт, пошёл к дверям, открыл.
Перед ним стоял, смущенно улыбаясь, Григорий Григорьевич. Он вежливо проговорил, входя в прихожую:
— Я всё-таки решил ещё раз обратиться к вам.
— Нет, нет, нет! Я больше не практикую. Мне необходим длительный пассивный отдых. Я взвинчен.
— Не надо никакой практики. А отдых лучше активный. А мне нужна собачка. Она у вас наверняка имеется. Продайте. И отдыхайте.
И тут Эдика осенило. Он торопливо, радостно заговорил:
— Будет, будет у вас собачушка именно такая, какая вам требуется! Завтра! А сейчас вы помогите мне при помощи вашего кастрюльного метода вылечить одну собачушку. Она приготовлена мною для очень важного клиента. Да, да, такого важного, что от него зависит судьба меня и моей квартиры. А я в благодарность вам завтра же продам, и не очень дорого, великолепный экземпляр, который мне завтра доставят.
— Согласен, — подумав, ответил Григорий Григорьевич. — Такой вариант меня вполне устраивает. И метод кастрюльный ещё раз проверим, и собачка у меня будет. Давайте вашу больную.
— Она у меня в специальной комнатке. Пройдемте.
— Нет, кастрюльный метод я применяю только на кухне! — И Григорий Григорьевич прошёл туда, где, по его предположениям, должна была находиться кухня.
В этом огромном помещении он долго искал глазами кастрюлю и вдруг в большом длинном зеркале увидел, что за оконной портьерой стоит человек в зеркальных очках и с ножом в руке.
Ветеран войны и службы в милиции, Григорий Григорьевич будто бы никого и ничего не заметил, только мысленно приказал себе: «Гриша, главное — не волноваться. Забудь о своих годах, нездоровье, выполняй долг!»
Ну, а пока Григорий Григорьевич ищет подходящую кастрюлю, а малюсенькая собачушка ярится в клетке, словно взрослый тигр-людоед, мы, уважаемые читатели, успеем вернуться в квартиру Иллариона Венедиктовича, куда только что пришёл Гордей Васильевич и дверь которому открыл Роман, загримированный под своего отца и в его мундире.
— Хорош, хорош! — презрительно бросил гость. — В честь приезда сына напялил генеральский мундир да ещё решил меня разыграть! Делать тебе больше нечего, пенсионер-тунеядец! Где Роман?
— К вашим услугам, Гордей Васильевич, — своим голосом ответил Роман, — рад вас видеть. А папуля мой на кухне. Прошу взглянуть. Он уверял меня, что ваш визит необходим.
Лапа, всё лицо в синяках, покорно сидел и, увидев друга, даже не пошевелился.
— Здорово, Лапонька, — сказал Гордей Васильевич, сдерживая подступающий гнев, — в детстве, помнится, тебя так ни разу не молотили.
— Тем более, что инициатором молотения был твой внук, — ответил Илларион Венедиктович.
— Добился своего, значит? — всё ещё еле сдерживая подступающий гнев, спросил Гордей Васильевич. — А Ромку-то зачем в свой мундир вырядил да ещё под себя подкраситься велел?
— Я согласен, многоуважаемый Гордей Васильевич, разговаривать с тобой при одном непременном условии, — чуть ли не заносчиво ответил Илларион Венедиктович, — без излишних эмоций. Или ещё лучше — абсолютно спокойно. И без нотаций. Хотя внешне я и Лапа, но я по-прежнему генерал-лейтенант…
— В этом и заключается твоя подленькая хитрость, — перебил Гордей Васильевич, который, кстати, сразу понял, ЧТО произошло, и никакого удивления не испытывал. — Ты, видите ли, и Лапа, и генерал-лейтенант в отставке. Значит, и выпороть тебя нельзя, и на совет ветеранов вызвать тоже нельзя. Ловко получилось! Вопрос первый: как ты ухитрился принять грандиозус наоборотус?
— Совершенно случайно. Он был в мензурке, похожей на стакан. А я оч-чень хотел пить.
— Вопрос второй, — возвысил голос Гордей Васильевич. — Иван знает об этом?
— Конечно, нет. Не мог же я разговаривать с ним детским голосом! Я и тебе-то утром побоялся ответить.
— Ну, силен… Лапа! Счастье твое, Роман, что ты ещё понятия не имеешь, ЧТО натворил твой папуля.
— Никак до сих пор не могу поверить, что это… он, — обескураженно произнес Роман. — Всё надеялся, что попал в крупный розыгрыш.
— Если бы… — Гордей Васильевич долго молчал, подперев подбородок руками и разглядывая Лапу. — Тут, если судить формально, попахивает государственным преступлением. Такая тут, друзья мои, сложнейшая ситуация образовалась. Я до вечера занят, у меня совещание с иностранцами. Надо как-то Ивана успокоить. Ведь он наверняка мышам и морским свинкам вместо эликсира ввёл воду и сейчас ломает голову… Если же он определил, что первая порция эликсира исчезла, то доложил об этом дирекции. Вот как бы нам для начала не пришлось розыгрыш устроить… Нашёл я, Лапа, фото маленького Серёженьки, передал куда следует… А вдруг Иван сразу обо всём своему Серёженьке расскажет? Понимаешь, Рома, встретил он за рубежом своего сына, которого считал погибшим в самом начале войны. А сынок этот — агент иностранной разведки.
- Желтая маска - Николай Мизийски - Детские остросюжетные
- Обыкновенное мужество - Олег Грудинин - Детские остросюжетные
- Джекилл и Хейди - Роберт Стайн - Детские остросюжетные
- Черные крылья тайны - Елена Артамонова - Детские остросюжетные
- Большая книга приключений для ловких и смелых (сборник) - Кирилл Кащеев - Детские остросюжетные
- Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Олег Верещагин - Детские остросюжетные
- Жуткий приют миссис Мэдисон - Дженни Джонсон - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Ужасы и Мистика
- Очень плохой призрак - Соня Кайблингер - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Детская фантастика
- Сокровище белого офицера - Анастасия Колтовскова - Детские остросюжетные / Детские приключения / Детская проза
- Секрет убегающей тени - Екатерина Вильмонт - Детские остросюжетные