Вальс одиноких - Галина Врублевская

– Прошу вас!

Та неуверенно выбрала одну из картонок, подняла над головой и показала всем лицевую сторону. Очень странного вида владычица, облаченная в покрывало, сидела на троне, держа на коленях раскрытую книгу. Из высокого головного убора торчали острые рожки.

– Что-то дьявольское? – смутилась дама.

– Вовсе нет! Вам попалась замечательная карта «Верховная жрица». Это явный намек на легендарную Иоганну. Согласно легенде, она достигла папского престола, скрыв женское естество под мужским платьем. Две дужки над головой, их обычно принимают за рожки, – это кончики серпов луны. Они символизируют тайны ночи, которые хранит верховная жрица. Открытая книга толкуется как символ передачи заветных тайн.

– И как же извлечь из этой карты мою Тень?

– Здесь на Тень намекает покрывало. Это означает, что пока покрывало не будет приподнято, пока книжные знания не воплотятся в жизнь, вы не продвинетесь в развитии. Будете топтаться на месте, и счастье окажется для вас недостижимо. Но я что-то не пойму…

– Что именно?

– Почему вам выпала именно эта карта. Кажется, вы погружены в жизнь, работаете с детьми…

Извините, Джон. При знакомстве я представилась школьной учительницей русского языка, хотя все обстоит несколько иначе. Я действительно окончила филологический факультет, но никогда не работала в школе. Я научный сотрудник института русской литературы, доктор наук. Вот уж действительно – папа в юбке! Карта попала абсолютно по назначению.

Джон облегченно вздохнул: Таро открывают свою тайну тогда, когда человек искренен и готов к ней. Он предложил ученой даме выбрать из коробки упаковку с костюмом верховной жрицы и перешел к следующему участнику.

Через полчаса все участники вечера, облаченные в новые костюмы, ждали распоряжений ведущего.

– А теперь, когда вы знаете, почему именно вам достался тот или иной наряд, я предлагаю пожить в новом образе, пообщаться друг с другом.

Вновь заиграла тихая музыка. На сей раз танцевали все – разбились на пары. Уже не играли роли пол и возраст. Уже не было мужчин и женщин. Шут, король, триумфатор, отшельник и другие персонажи Таро, танцуя друг с другом, вживались в роли. Только сейчас, впервые за всю ночь, Глеб пригласил Иветту. Точнее, не Глеб, а шут, в свободном комбинезоне, разделенном по вертикали на два цвета: синий и желтый. Иветта была сейчас странным существом вроде летучей мыши с козлиной головой. С ее пояса на веревочках свисали два картонных чертенка с длинными хвостиками, однако милые детские мордашки придавали им определенное очарование. И все же Иветта была напугана. Ей достался пятнадцатый аркан – господин ночи, или дьявол. Глеб успокаивал ее:

– Джон ведь сказал, что эта карта ничего плохого не предвещает. Ты обретешь опыт на одиноких тропах познания, как только перестанешь бояться ночи. Надо избавиться от суеверного страха, чтобы распознать истину. Кстати, куда ты отложила факел, часть своего костюма?

– Вон там, на диване валяется, – кивнула Иветта в сторону алюминиевой булавы с ватным набалдашником.

– Запали его, – приказал Глеб.

– Ты шутишь? Здесь все в бумажных и марлевых костюмах – хочешь пожар устроить?

– Мне шутить по роли положено.

– Кстати, я не поняла расшифровку твоей карты, – продолжая кружиться под музыку, призналась Иветта. – Как там Джон сказал: шуту доступны ценности различных каст и народов. И еще что-то про завихрения и превратности твоей судьбы.

– Я, честно говоря, тоже не понял. Но окончательный прогноз мне по душе: «В итоге шут обретает внутреннее равновесие и находит место в центре мира, на ярмарке». Слушай, давай я тебя наконец с Валерией познакомлю. Вон она, в костюме силы, разрывает пасть льва.

Валерия в этот момент стояла одна, на ней был напялен фартук с угрожающе рычащим львом и широкополая шляпа, тоже наполненная какой-то символикой.

– Нет-нет. Только не сейчас. В дьявольском наряде мне не по себе. Пойдем на балкон, в комнате очень душно.

– На балкон – это то, что надо. Там мы и зажжем твой факел.

Глеб подхватил брошенную Иветтой булаву, и они вышли на балкон. Квартира Жанны находилась на десятом этаже, и вид новостроек завораживал. В эту ночь окна в большинстве квартир светились, и фасады домов походили на гигантские кроссворды, заполненные всеобщим счастьем.

Январский воздух был привычно морозным, но влюбленные, разгоряченные необычной обстановкой праздничной ночи и друг другом, холода не чувствовали. Они поцеловались. Этот поцелуй казался украденным из общей суматохи, а потому был особенно приятен обоим. Затем Глеб поднес спичку к пропитанной чем-то вате на головке факела. Пламя вспыхнуло и отчаянно красиво рвануло вверх, в звездное небо. Иветта подняла руку и отвела огонь от себя.

– Такая ты мне особенно нравишься, – восхитился Глеб.

Силуэт с крыльями и поднятым горящим факелом походил на ангела, реющего над Петропавловской крепостью. Темнота скрыла и мышиную конфигурацию крыльев, и маленьких чертенят у пояса. Иветта и была, по сути, ангелом, только павшим.

Глеб снова поцеловал ее. Она откинулась на перила балкона.

В этот момент дверь со стороны комнаты приоткрылась и на балкон шагнула Валерия. Увидев ее, Иветта взмахнула руками, отталкивая Глеба. Горящий факел сделал круг над головой Глеба и полетел в бездну, на заснеженный двор. Но уже другой огонь, охвативший шутовскую шляпу Глеба, пылал над ним как маленькое солнце. Иветта, как всегда в минуты опасности, застыла в ступоре, но Валерия не растерялась. Она подпрыгнула как атлет и сбила горящую шляпу. Компактный костер, разбрасывая в ночную тьму искры, медленно планировал вниз. Знакомство состоялось. Валерия, склонная к поэтическим обобщениям, навсегда запомнила образ женщины-дьявола – поджигательницы брата.

Веселый карнавал продолжался до самого утра.

9

Дома Валерия – свидетель маленького пожара в новогоднюю ночь – пыталась выяснить у Глеба, насколько серьезен пожар в его душе. Особенно ее насторожило, что брат словом не обмолвился о новой женщине. Обычно он шутя сообщал: «Сегодня ночую у Нины… Кати… Гали». Имя Иветта Валерия услышала впервые. Расспросы сестры не смутили Глеба. Он был невозмутим и откровенен:

– Да. Я люблю Иветту и собираюсь на ней жениться!

– Только через мой труп! – воскликнула Валерия. – Люби сколько душе угодно. Но ты должен понимать, что время этой женщины ушло. Она никогда не сможет стать матерью твоих детей!

– Меня вопрос о детях не колышет. Я человек творческий. Мои работы – вот мои дети, – высказал Глеб расхожую мысль.

– Что-то я и работ твоих не вижу, – мимоходом заметила Валерия и тут же изменила тактику. – Ну да ладно, не будем спорить, братишка. Я просто так надеялась увидеть в доме малыша. Ты знаешь, творчество и для меня стало жизнью. Но это жизнь больного дерева – вроде бы еще листва зеленеет, ветви раскидистые… а в стволе дупло. Я не могу иметь детей, и долгое время для меня ребенком был ты. А теперь, теперь… – Валерия отвернулась и всхлипнула.