И девять ждут тебя карет - Мэри Стюарт

— Откуда ты знаешь?

— Ясновидение.

— Ах ты, черт, — сказала я. — Только не говори, что ты такой же.

— Такой же?

— Твой отец колдун, разве ты не знаешь?

— Ах так? Ну скажем, у меня отличный слух. Наверное, Карло предупредил тебя, что вряд ли у меня честные намерения?

— Конечно.

— Честное слово?

— Более или менее. Это было сделано намеками и в высшей степени мягко.

— Не сомневаюсь. Что он сказал?

Я засмеялась и процитировала слова Флоримона:

— «Вы и Рауль? Нет, нет и еще раз нет». Не стоит сердиться на мсье Флоримона. Я его обожаю, и он говорил со мной ради моего же блага.

Рауль мрачно посмотрел на меня сверху вниз:

— Вряд ли я могу сердиться на него. Он чертовски близок к истине. Какие бы ни были у меня мотивы, но, может быть, мы... — Он остановился. — Я говорил, какие у меня к тебе чувства. Но ты утверждаешь, что любишь меня.

— Да, да и еще раз да, — ответила я.

— Снова троица? Ты очень щедра, — улыбнулся он.

— Я цитирую слова Карло, только наоборот. Кроме того, у нас, англичан, есть стихи, в которых говорится: «То, что я скажу тебе трижды, будет верно».

Пауза. Потом он сказал, все еще не выпуская меня:

— Значит, ты рискнешь выйти за меня замуж?

Меня охватила дрожь.

— Но твой отец... — хрипло сказала я.

Он так крепко схватил меня за плечи, что мне стало больно.

— Мой отец? А какое ему дело?

— Он страшно рассердится. Может быть, он сделает что-нибудь, чтобы помешать этому... Заставит тебя уехать из Бельвиня, или...

— Ну и что? Я не связан ни с ним, ни с Бельвинем.— Он коротко и сердито рассмеялся. — Ты боишься ухудшить мое положение? Мое будущее? Честное слово, это мне нравится!

— Но ведь ты любишь Бельвинь? — неуверенно сказала я. — Ты сам мне об этом говорил, и миссис Седдон...

— А, она тоже говорила обо мне!

— Все говорят, — просто сказала я.

— Значит, она сказала тебе, что у меня в будущем нет ничего, кроме Бельвиня, да и то до тех пор, пока Филипп не стал настоящим хозяином Вальми?

— Да.

— Ну что же, она права. — Потом он добавил немного мягче: — Ну а твоя трижды верная любовь позволит тебе выйти замуж за человека без будущего?

— Я ведь говорила, что сойдет и так, верно?

Еще одна короткая пауза.

— Да. Значит, ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

— Несмотря на все страшные предупреждения?

— Да.

— Не ожидая ничего хорошего от будущего?

— Да.

— Об этом тебе не стоит беспокоиться, — торжествующе засмеялся он и загадочно произнес: — Любыми средствами я завоюю себе будущее.

— Ты просто авантюрист, — сказала я.

Он смотрел на меня сверху вниз, и его черные глаза снова подернулись поволокой.

— А ты?

— Мне кажется, тоже, — медленно проговорила я.

— Знаю, — подтвердил Рауль. — Алмаз можно резать только алмазом, дорогая. Поцелуй меня и завершим нашу сделку.

Когда он разжал руки, я неуверенно спросила:

— Нам надо... сказать им?

— Конечно. А почему бы нет? Мне бы хотелось кричать об этом во все стороны, взобравшись на крышу, но, если хочешь, можем подождать до завтра.

— Да, пожалуйста.

В полутьме блеснули его зубы:

— Неужели это так трудно, крошка? Ты боишься моего отца?

— Да.

— Правда? — Он с удивлением взглянул на меня. — Не стоит. Но если хочешь, я скажу им сам. Ты можешь просто держаться до тех пор в стороне.

— Они страшно рассердятся, — сказала я.

— Рассердятся? Ты себя недооцениваешь, моя милая.

— Ты не понимаешь. Я... они все равно меня выгонят. Но от этого мне не легче.

— Выгонят? Что ты имеешь в виду?

— То, что слышишь. Я так или иначе ожидала, что завтра мне об этом скажут. Поэтому и не хотела спускаться.

— Но за что? В чем твое преступление? Из-за чего?

Я подняла на него глаза и слегка улыбнулась:

— Из-за тебя.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить это.

— Ты хочешь сказать, потому что Элоиза видела, как мы целовались? За это тебя хотят выгнать? Ерунда! — решительно сказал он.

— Нет, не ерунда. По крайней мере, я так думаю. Ты... ты ведь слышал, каким тоном мадам говорила со мной после этого, а сегодня я, спустившись в Субиру, поняла, что там уже все известно. — Я рассказала Раулю, как меня встречали в селении. — Альбертина, горничная мадам, разносит сплетни, потому что не любит меня, но думаю, она знает, как мадам хочет поступить со мной.

— Какое это имеет значение? — Рауль безразлично пожал плечами. — Сейчас ты не должна ни о чем беспокоиться. Во всяком случае, я уверен, что ты ошибаешься. Элоиза ни за что не захочет отпустить тебя.

— Я сама так думала, — робко сказала я, — из-за Филиппа.

— Из-за Филиппа? — быстро переспросил он.

— Да. Я... пойми меня правильно: не думаю, что я уж очень много сделала для Филиппа, и не ставлю себе в заслугу этот случай с выстрелом в лесу. Я просто не потеряла голову и не стала волновать его еще больше, но я... действительно спасла ему жизнь, когда он чуть не упал с балкона, и твой отец сказал...

— Когда это было? — спросил Рауль. — О чем ты говоришь?

— Разве ты не знаешь? — удивилась я и рассказала о неприятном инциденте, которым завершилось памятное путешествие в Тонон.

Он слушал, отвернувшись от меня, глядя в огонь. В пляшущем свете камина я не могла разглядеть его лица. Рауль рассеянно достал и зажег сигарету. Когда спичка вспыхнула, осветив его, я увидела, что он нахмурился.

— И в ту ночь твой отец понял, что мы целовались, — добавила я. — Уверена в этом.

— Помнишь?

— Помню.

Его лоб разгладился.

— Тогда не было никаких разговоров об увольнении. Но теперь они есть.

Он засмеялся:

— Ну что же, любовь моя, мы дали разговорам новую пищу. Утешься этим. Сейчас каждый в зале знает, что ты вышла со мной, и думает зачем и куда.

— Не думаю, что у них могут быть сомнения относительно «зачем и куда», — едко возразила я. — Вы устраиваете свои любовные делишки в стиле знатного вельможи, графа де Вальми. Я ведь простая гувернантка! Нет, пожалуйста, не смейся. Завтра мне придется с ними встречаться.

— Вместе со мной, помни об этом, дорогая. А сейчас забудем о завтрашнем дне. Завтра еще не наступило, и мы помолвлены. — Он взял меня за руки. — Если мы не можем кричать об этом во всеуслышание, по крайней мере отпразднуем нашу помолвку вдвоем. Пойдем достанем немного шампанского.

— И что-нибудь поесть, — добавила я.

— Бедняжка! Ты что, ничего не ела?

— Ни крошки. Я сидела в своем уголке, пока ты танцевал, пил вино и наслаждался жизнью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});