Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - Олег Витальевич Горбачев

исполнять современные песни («Шла собака по роялю», 1978; «Встречи на рассвете», 1967).

Гитара в фильмах 1930–1970-х гг., напротив, чаще всего используется для формирования отрицательного образа, а вернее, образа «чужого». Это городской инструмент. Так, например, под гитару поют местные хулиганы братья Паньковы в картине И. Лукинского «Деревенский детектив» (1968).

Кадр из фильма «Деревенский детектив», реж. И. Лукинский, 1968

Проводы в армию. Кадр из фильма «Русское поле», реж. Н. Москаленко, 1971

Таким образом, изменение образа жизни, связанного с режимом и содержанием сельского труда, а также праздничной культуры способствовало усложнению структуры социального времени. Если в рамках традиционного образа жизни выделялись только два вида деятельности – труд и праздники, то в новых условиях наряду с ними оформляется третья составляющая повседневности – отдых, связанный с таким незнакомым и непонятным для крестьянина явлением, как свободное время. В календаре сельского жителя появляются выходные и отпускные дни, а проблема свободного времени становится одним из центральных вопросов организации быта сельских жителей. Ее решение связывали с созданием новых клубов и библиотек, призванных повысить культуру досуга. Однако ни клубы, ни распространившееся в 1980-е гг. телевидение не смогли ее смягчить. Требовалось формирование новых традиций досуга, изменение отношения к свободному времени как к ценности, необходимой для развития личности. Для этого были необходимы время и условия, обеспечивающие доступность информации и новых видов деятельности (спорт, учеба, активный отдых и проч.), дополняющих традиционные формы времяпрепровождения.

5.4. Религия

Религиозность и религиозные практики всегда были важной частью образа жизни. Однако их отражение в художественном кинематографе советской эпохи весьма специфично.

Для оценки информационного потенциала кинодокументов как исторического источника по изучению религиозной жизни деревни необходимо учитывать, что на смену агитации и мифотворчеству 1920-х – середины 1950-х гг. с усилением воспитательной функции кинематографа на волне «оттепели» в фильмы пришли назидательность, стремление предложить готовые рецепты, уверенность в знании того, как должно быть. В начале 1960-х гг. было снято немало антирелигиозных драм, одна за другой выходили картины, разоблачавшие религию, прежде всего сектантство. Вслед за тем, во второй половине 1960-х – 1970-е гг. кино, наконец, обратилось к своему главному предназначению, ранее отодвинутому на второй план – познанию окружающего мира. Кино начало задавать вопросы, не предлагая готовых ответов, что отразилось на восприятии религиозности. Она стала оцениваться в культурологическом и антропологическом измерении не столько как проблема, а как явление, требующее внимания и изучения.

Поскольку понятия «религиозность» и «религиозные практики» мы рассматриваем в широком контексте, возникает необходимость систематизации имеющегося в нашем распоряжении массива художественных фильмов. В отдельную группу были выделены довольно немногочисленные картины, в которых религиозная тема была заявлена как основная (13 фильмов). По жанру эти киноленты относятся преимущественно к антирелигиозной драме или комедии. В них получил отражение заказ власти на разоблачение церкви как реакционной организации, обманывающей человека и отравляющей его сознание.

Другую группу фильмов составили картины 1920–1980-х гг., в которых нашли проявление различные формы религиозности, преимущественно бытовой – суеверия, стихийная религиозность, интеллектуальная религиозность и проч. Количество таких фильмов очень велико.

Остановимся сначала на характеристике антирелигиозных фильмов. Любопытна динамика их производства: в 1930–1934 гг. было снято четыре фильма; в 1960–1962 гг. – 8, в 1976–1985 гг. – 1. Эта динамика находится в прямой зависимости от изменений в политике государства в отношении церкви, проявлявшихся в форме антирелигиозных кампаний, а также от состояния кинопроизводства. В силу последнего обстоятельства очень напряженный период в истории церкви, относящийся к 1920-м гг., практически выпал из поля зрения кинематографистов (разумеется, это утверждение не распространяется на вполне религиозное партийное мифотворчество, в формировании которого кинематограф принимал самое активное участие). Традиционной религии в новой жизни места не находилось. С этого времени и вплоть до середины 1950-х гг. атрибуты религиозности стали составной частью кинематографического образа врага, противостоящего социалистической идее. Крест, молитва, храм, посещение церкви и общение со священниками, таинства – все эти проявления религиозности использовались для создания образа прошлого мира, который необходимо было уничтожить. Сам феномен религиозности не особенно волновал деятелей кино того времени.

Выделение основных этапов взаимоотношений советского государства с православной церковью помогает лучше понять специфику отражения официальных религиозных практик в советском кинематографе. Эти отношения практически никогда не были безоблачными, поскольку формировались в конкурентной борьбе за влияние на человеческое сознание.

1. 1917 – начало 1940-х гг.: жесткое идеологическое противоборство, сопровождавшееся активными репрессиями против деятелей церкви. В границах этого этапа выделяются декрет СНК от 20 января 1918 г., отделивший церковь от государства и школу от церкви, репрессии против церкви в связи с ее попытками помочь голодающим Поволжья в 1922 г., смерть патриарха Тихона и фактическая ликвидация патриаршества в 1925 г., признание церкви «единственной легально действующей контрреволюционной силой» в 1929 г. с последующим чрезвычайно активным уничтожением храмов и наиболее масштабными репрессиями по отношению к священнослужителям.

2. 1943–1958 гг.: этап смягчения давления на религию и церковь со стороны государства. Как известно, инициатором либерализации выступил И. В. Сталин, давший разрешение на восстановление патриаршества. В 1948 г. антицерковная политика вновь несколько активизировалась, что привело к сокращению количества прежде открытых храмов, хотя и без прежней активной антирелигиозной риторики. Продолжением курса на частичную либерализацию стало издание в ноябре 1954 г. постановления ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения»[270], где говорилось о фактах грубого давления на церковь и оскорблении чувств верующих. Именно это давление, по мнению авторов постановления, стало одной из причин неэффективности атеистической пропаганды.

3. 1958 – первая половина 1960-х гг.: новое наступление на религию и церковь, предпринятое Н. С. Хрущевым в связи с подготовкой программы строительства коммунизма в СССР (т. е. третьей программы партии). Антирелигиозная кампания была начата запиской Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам от 12 сентября 1958 г. «О недостатках научно-атеистической пропаганды»[271] и затронула не только православную церковь, но и другие религиозные организации.

4. Вторая половина 1960-х – начало 1980-х гг.: снижение интенсивности атеистической пропаганды, новая либерализация, венцом которой стала передача православной церкви московского Данилова монастыря (1983).

5. Современный этап, начатый в период «перестройки». Точкой отсчета стал 1988 г., когда, в связи с празднованием 1000-летия крещения Руси произошла фактическая реабилитация РПЦ. Прекратились гонения государства и на другие конфессии.

Чередование «приливов» и «отливов» в советской церковной политике может быть интерпретировано в контексте чередования «партийного» и «государственного» начал. Мощный партийный ресурс был задействован на этапах борьбы за власть (1-й и 3-й периоды). В это время новые лидеры активно апеллировали к марксистско-ленинской идеологии, и в борьбе за