Огненные птицы - Биверли Бирн

Девятнадцатого марта Лили отыскала блок ценных бумаг, после приобретения которых доля в компании составила бы желаемые пятнадцать процентов. В полдень Лили распорядилась о покупке его, в час двадцать пять позвонил брокер и объявил, что акции теперь принадлежали им. Она, положив трубку и взглянув на Питера, залилась истерическим смехом. Питер поддержал ее. Первой опомнилась Лили.

– Давай, звони! Вполне возможно, за этот час с чем-то, который остается до закрытия, рынок еще – что-нибудь выплюнет для нас.

Но в этот день им не удалось больше ничего найти. На следующее утро в пять минут десятого раздался звонок. Питер уже разговаривал по другому телефону. Поэтому на звонок отвечала Лили.

– Это Крэндалл. Думаю, что вам интересно будет узнать как можно скорее: стоимость акций «Бэсс и Деммер» поднялась на восемьдесят пять центов. Сегодня с утра они уже стоили семь долларов десять центов.

– Значит, сработало, – отметила Лили.

– Точно. Как по расписанию. Покупайте все, что вам удастся раздобыть. Хотя я почти уверен, что в течение ближайших часов вряд ли что-нибудь будет продаваться.

Оказалось, он ошибался. Им удалось еще купить бумаг по семь десять, а чуть позже – по семь двадцать пять. Однако, к полудню ни один брокер ничего больше не мог найти для них.

– И сколько же мы получили, – поинтересовалась Лили.

Питер уже набирал цифры на своем калькуляторе. Теперь он купил себе новый, с бумажной регистрирующей лентой. После недолгих манипуляций из машинки вылезала полоска, усеянная цифрами.

– Если я не ошибся, а ошибиться я не мог, то у нас теперь девятнадцать процентов.

– А тех, что по семь двадцать пять, на какую сумму их у нас?

Еще немного манипуляций с машинкой:

– Ровно семьсот сорок две тысячи пятьсот. Если вычесть то, что мы заплатили, то выходит, что у нас прибыль в сто двадцать тысяч долларов.

– Это на бумаге, – сказала Лили.

– Да, на бумаге.

Лили потянулась и зевнула.

– Все это теоретически. Ведь мы не продаем… Да и вообще, это кот наплакал. Ну и что мы будем делать сейчас?

Питер снова снял телефонную трубку.

– Нам надо переговорить с Лой. А потом всем троим следует встретиться в Крэндаллом.

Встреча эта состоялась после шести часов. Крэндалл отправился из своего офиса в офис Лили. Лой тоже была здесь. Сначала возникла идея пойти к ней, но она, как и ожидалось, была отметена.

– Вы забываете, что у меня гость. Это неудобно. Для него я отправилась в город к знакомым.

Воздух был как будто наэлектризован. Лили разливала напитки. Все были в ударе, даже Джереми Крэндалл.

– Пришло время еще раз взглянуть на список главных держателей бумаг, – сказал он. Они взглянули. Цифры в нем не изменились. Рэндолф Деммер имел самый большой кусок – двадцать восемь процентов. Семеро членов совета директоров – все они были родственниками либо Бэсса, либо Деммера – разделили между собой еще двадцать три процента, затем следовали сорок девять процентов, распределившиеся между остальной публикой, это и были акции, на которые покушалась «Эл Пи Эл». Короче говоря, они приобрели девятнадцать процентов того, что не было распределено между многочисленными родственниками Бэсса и Деммера.

Крэндалл сосредоточенно изучал бумагу. В раздумье, он то втягивал щеки, то с присвистом через сложенные бантиком губы выпускал воздух. Лили это показалось отвратительным, и она отвернулась. Питер пыхтел очередной сигаретой, несколько минут назад он открыл третью за этот день пачку. Он во все глаза смотрел не на Джереми, а на Лой. Лили перехватила взгляд Лой, улыбнулась ей и отсалютовала бокалом. Тишина не была уже такой напряженной.

– Уилла Грэйсон, – произнес Крэндалл. – Это дочь Бэсса. Она вошла в совет директоров, вместо своего умершего отца. Я очень смутно помню, что мне приходилось что-то читать об этом в вырезках из газет в нашем отделе газетной хроники. Нет никакой конкретной информации, но распространено мнение о том, что она и старина Деммер не очень-то ладят друг с другом. Эта Грейсон владеет десятью процентами.

– Десять процентов плюс девятнадцать – значит двадцать девять, – тихо произнес Питер. – Это больше, чем имеет сам Деммер. Это сделает нас держателями большей части акций.

Крэндалл кивнул.

– Мне кажется, вам, Питер, надо бы с ней увидеться.

– Боже мой, – прошептала Лили. – Мы уже владеем большим количеством, чем дочь одного из учредителей…

– Владеете, – не стал спорить Крэндалл.

То ли из-за Крэндалла, то ли из-за присутствия Лой, этого Лили так и не смогла понять, но Питер стал вдруг очень рассудительным.

– Даже, если она поднесет их нам на серебряном блюдечке, – сказал он, – Деммеру ничего не стоит заручиться поддержкой большинства и забаллотировать все наши решения, если, конечно, совет директоров проявит единство.

– Эти рассуждения преждевременны, – заметил Крэндалл. – На данной стадии невозможно знать, кто проявит единство, а кто не будет ничего против иметь, чтобы его прихлопнули быстро и безболезненно. Следующим шагом должен быть разговор с миссис Грэйсон.

Лой молчала, как молчала на протяжении всех последних недель. Приведя в движение эту машину, она устранилась от этих ежедневных баталий, но теперь она заговорила.

– А что, если нам не удастся завладеть акциями миссис Грэйсон? Что, если она откажется их продать?

Крэндалл закрыл кейс и поднялся.

– Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что вы их не получите. Какую бы сумму вы ей сегодня не предложили, она будет уверена в том, что завтра вы предложите ей больше. Так что пока вы их не получите. Но время назвать вашу цену уже пришло. Она живет на Морристауне. Адрес ее вот на этом листе – это список держателей акций. И туда лучше отправиться сию же минуту. Я думаю, что именно сегодня они все стали понимать, что дело нечисто. Удачи вам, Питер.

– Я тоже хочу съездить, – заявила Лили.

Крэндалл был уже у дверей. Он обернулся и посмотрел на Лили.

– Я бы этого не советовал. Лучше будет, если Питер встретится с ней без свидетелей, как с нашей, так и с ее стороны. И не исключено, что присутствие другой женщины, которая, к тому же еще и моложе, может вызвать у нее неприязненное отношение.

Дверь за советником Лой закрылась. Лили повернулась к Питеру.

– Он что думает, что ты собираешься приобрести акции этой миссис Грэйсон, забравшись в ее постель?

– Вряд ли он так думает. Но, если возникнет такая необходимость, то я готов и на это – клянусь. И не играет роли, как она должна выглядеть.

Никто не рассмеялся. Все затаили дыхание, когда он набирал номер телефона миссис Грэйсон в Нью-Джерси. Питер, прижав трубку щекой, прикуривал сотую, наверное, за этот день сигарету.