Рыцарский престол - Юрий Иванович

– Устрой, устрой, – обиженно бормотал Готтэ, тоже доставая свой бинокль. – Только я буду отбиваться сверху, и тогда посмотрим, что ты наштурмуешь!

– Было бы желание, – отстраненно отвечал Виктор, – я бы эту крепость, с нашим количеством обороняющихся, легко захватил одной атакой всего лишь с тройным преимуществом воинов.

– Хе-хе! Это ты загнул! Шесть метров не высота, но одной атакой? И только с тройной? Бравада!

– Ничего, будет возможность, как-нибудь продемонстрирую, – отмахнулся от объяснений иномирец. И переключился на обсуждение увиденного: – О, как солидно расположились! Палатки в одну линию, полевые кухни коптят, утренние построения, словно на плацу. Дисциплина не в пример рыцарской вольнице.

– Чем тебе наша вольница не нравится?

– Всем нравится, но вот всеобщей дисциплины боевого строя частенько не хватает.

– Каждый наш рыцарь разбивает целый строй противника! – не уступал ветеран.

– Времена меняются, тактика боя тоже, – бормотал Виктор, со всем напряжением присматриваясь к тылам противника. И таки высмотрел что-то. – Никак крупное командование подтянулось? Вон там, на левом склоне, строят нечто в виде террасы и палатку большую рядом ставят.

– Хм! Похоже, оба генерала их дивизий подтянулись. Теперь готовятся к представлению. Неужели будут атаковать?

– Все может быть. Хотя генералы еще, скорее всего, в пути, просто для них ложу готовят. А судя по месту, которое выбрали, определенные меры безопасности для высшего командования все-таки принимаются. Прикинь, если пушки или снаряды на противоположном склоне взорвутся, то до ложи осколки никак не долетят. Мало того, веди мы прицельный огонь из винтовок, тоже не смогли бы нанести урон генералам. Да и вся линия ближних для нас редутов и временной стены очень напоминает защиту при наличии у врага огнестрельного оружия.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нечего нам стоять на стенах, как огородные пугала! – неожиданно рассердился высший лорд-барон. – Меняем всю тактику обороны, ибо, если вместо пушек прибудет с генералами взвод карабинеров, они нас с одного залпа переполовинят. Вниз!

Уже через полчаса вся крепость напоминала муравейник. На стены втаскивали мешки с песком, каменные блоки, сооружали из них смотровые узенькие щели и заставляли дозорных наблюдать через них за противником лежа. Вторую линию обороны в таком же стиле возвели на крыше здания, вход на которую вел по внутренним лестницам.

Рыцари и их оруженосцы выполняли распоряжения быстро и с наивысшей физической отдачей, но, судя по их нахмуренным, перекошенным лицам, нововведения абсолютно ими не понимались. Ни разумом, ни сердцем. Лежать для облаченного в доспехи рыцаря на камне, по их понятиям, считалось чуть ли не позорным. Лишь стойкая вера и истинная любовь к своему командиру заставляли молчать грозных воинов и со скрипом зубов выполнять команды. Но объяснять им всю суть их заблуждений и демонстрировать свою правоту Виктору было некогда.

И так ругал себя последними словами, что не сделал подобных преобразований еще вчера. Подошедшие с резервами стрелки и в самом деле могли занять позиции у щелей возведенной стены и единственным залпом снять если уж не половину, то треть обороняющихся. А ведь между стенами как раз и было около пятидесяти метров: для прицельной стрельбы в самый раз, а вот сумеет ли Шабен сорок четвертого уровня взорвать порох в пуле или патронташе стрелка – вопрос проблематичный.

Хотя объяснить все-таки попытался. Потому что решил, что время для этого еще осталось. Увы, события и тут вырвались из-под контроля и какого-либо предвидения.

Только свободные от дозора и обязательного отдыха рыцари столпились во дворе крепости, как со здания вылетел не на шутку встревоженный Геберт:

– Ваша светлость! Эта бестия внизу совсем ополоумела! Ревет и стучит с каждой минутой все сильней!

Пришлось командирам бежать в подвал и присматриваться к каменной пробке лично. Увиденное и услышанное им не понравилось. Каменная анаконда и в самом деле неимоверно активизировалась. Толчки теперь отчетливо ощущались под ногами, а рев стал этакий сердито-деловой. Мол, все равно я отсюда вырвусь!

– Хоть бы голос сорвала, гадина! – досадовал Готтэ.

– Наверное, отошла от моего ночного удара, – стал рассуждать Виктор, – и теперь рвется к свободе. Или к пище.

– А ты ее второй раз можешь успокоить? Силенки-то накопил?

– Вроде как должно хватить, но после этого меня опять хоть на руках носи. Зато зверюга через пять минут начинает опять двигаться. Ух, ты! Вот это толчок!

Словно почувствовав над собой обилие мяса, анаконда так стала наподдавать снизу, что тяжеленные плиты с дрожью стали опускаться под собственным весом. Вбитые под сводом клинья ослабели и выпали, и стало понятно, что монстр, скорее всего, разрушит лаз полностью. Или расширит его в несколько раз. При такой амплитуде ударов плиты вскоре начнут дробиться в гравий и ссыпаться в нижнюю пещеру, а чудовище в любом случае выберется на поверхность.

– Поражаюсь, как эта змеюка до сих пор не нырнула вниз, – недоумевал Виктор. – Если уж так хочет на свободу, то элементарно бы выбралась в море, а уж потом на берег.

– Тупая, значит, как дикий кабан! Темный демон ей в глотку! – чертыхался посол. – А нам что теперь делать? Да еще и с ранеными?

Командир спохватился и заорал очередные приказы:

– Немедленно! Всех раненых на крышу здания! И как можно более крупных камней – туда же! Быстрей, быстрей!

Причем поддержал собственные распоряжения личным примером. На стенах остались только лежащие дозорные, а все остальные воины, оруженосцы и слуги принялись громоздить третий этаж из собранных вокруг каменных обломков. Благо еще, что подобного добра хватало. Использовали в устройстве элементарных лебедок и оставшихся лошадей, так что дело спорилось. Всего лишь за два часа новый рубеж обороны был создан, и появился шанс, что оглушенную магическим ударом анаконду потом удастся придавить камнями в узких переходах лестниц, после чего и проковырять со всех сторон мечами. Иного выхода из создавшейся ситуации высший лорд-барон Алпейци придумать не мог.

Но когда трясущейся от перенапряжения последних часов рукой вытер пот со лба и посмотрел в сторону рубежей саниеровцев, запричитал непонятными для соратников ругательствами и выражениями. Разве одно выражение понималось:

– Темные демоны на их головы! Они уже пушки доставили!

На правом, противоположном от устроенной «ложи» склоне враги устанавливали три пушки. Архаичные, скорее, времен Первой мировой войны на Земле, если не раньше, но тем не менее все равно смертельно опасные. На колесном ходу. Орудийный лафет, раздвижные опорные штанги. Станины, с регулируемыми наклонами горизонтального и частично фронтального огня, насколько удалось рассмотреть и догадаться по длинной цепочке воинов, передающих друг другу снаряды, заряжающиеся с тыльной стороны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});