Ежевичная зима - Сара Джио

– Теперь я понимаю, – заговорила я, вспоминая свое расследование. – Существует отчет судмедэксперта. – Я повернулась лицом к Уоррену. – Ваш отец забрал в полиции личные вещи Веры. Вероятно, это случилось после того, как Джозефина сказала ему правду о вас, и Чарльз узнал, что Вера погибла, разыскивая своего сына.

Я коснулась браслета, и это прикосновение подарило мне новые ощущения. Он был на руке Веры в ее последнюю ночь и теперь, спустя почти восемьдесят лет, оказался на моей руке.

– Моя покойная жена всегда любила это украшение, – произнес Уоррен. – Если бы она только знала его историю! Когда мы снова встретимся с ней, – он посмотрел на небо и подмигнул, – мне будет что ей рассказать.

– Когда-нибудь так и случится, – вздохнула Ева.

Я встала.

– Уверена, что у вас много воспоминаний, но Уоррена ждет еще одна встреча. Так что если вы готовы…

– Да, – Уоррен встал, – я готов.

Ева проводила нас до порога.

– У меня нет слов, я была так рада видеть тебя, – обратилась она к Уоррену. – У меня такое ощущение, что мамина душа сможет теперь успокоиться.

– Тетя Кэролайн? – уточнил Уоррен, словно извлекая давно похороненное воспоминание.

– Да, это моя мать. Перед смертью она говорила мне о том, что нужно найти тебя.

– Надеюсь, теперь она смотрит на нас с небес и улыбается, – сказал Уоррен.

– Я в этом уверена, – ответила Ева, – она там вместе с Верой.

* * *

Пока Этан вез нас к кафе «Лаванто», мое сердце трепетало от волнения. Он остановил машину в парковочной зоне у основания холма неподалеку от кафе.

– Судя по всему, на улице парковки нет, – сказал он, глядя вперед. – Я высажу вас здесь.

Я отстегнула ремень безопасности и нагнулась к Уоррену, сидевшему на переднем пассажирском сиденье.

– Вполне вероятно, это последняя возможность посмотреть на старое здание, – предупредила я. – Его собираются сносить.

– Какой позор, – он попытался рассмотреть, что происходит впереди. – Почему?

– Хотят построить кондоминиум, – объяснила я.

– Разве в городе их недостаточно?

Я пожала плечами.

– Судя по всему, у Сиэтла ненасытные аппетиты, если речь идет о кондоминиумах и сети «Старбакс», – я посмотрела на кафе. – Это действительно позор. Владелец – хороший человек. Он продает кафе, чтобы помочь матери. Она давно больна и не в состоянии оплачивать лечение.

Я не знала, слушает ли меня Уоррен или нет. Он не отводил взгляда от улицы.

– Ты пойдешь с нами? – спросила я Этана, прежде чем выйти на тротуар. Солнце било в ветровое стекло, и зеленые глаза моего мужа сверкали.

Он посмотрел сначала на своего деда, потом на меня.

– Иди, Клэр, – улыбнулся он. – Заканчивай свою историю.

– Спасибо, – шепнула я.

– Я заеду за вами через полчаса, – пообещал Этан, и в его глазах светилась любовь, которой мне так не хватало. – Как думаешь, вам хватит времени?

Я кивнула и сжала руку Уоррена. Мы с ним направились по тротуару, неторопливо, осторожно приближаясь к кафе.

– Вы готовы?

Старик кивнул, и мы медленно начали преодолевать ступени подъема, часто останавливаясь, чтобы Уоррен мог отдышаться. Строительная площадка была неподходящим местом для старика, которого недавно выписали из больницы, и на какое-то мгновение я почувствовала себя виноватой в том, что привела сюда Уоррена. Но потом я вспомнила, что это было его желание.

– Клэр! – услышала я и заметила Доминика, который торопился нам навстречу. – Я так рад, что ты пришла. Я все утро пытался до тебя дозвониться, но твой телефон, должно быть, выключен.

Я достала мобильный из сумки и увидела, что случайно выключила звонок.

– Я тебя ни в чем не виню, – произнесла я.

Он сжимал в руке конверт из крафтовой бумаги.

– Сегодня я подписываю бумаги, – извиняющимся тоном объяснил он. – Через пару дней они начнут снос, – Доминик потер лоб. – Клэр, я ужасно себя чувствую из-за того, что мне пришлось пойти на это, но у меня нет другой возможности позаботиться о своей матери.

Я подняла руку.

– Прошу тебя, не извиняйся. Я все понимаю.

– Правда?

– Да. Но мне бы хотелось, чтобы нашелся другой выход. Ужасно, если этот старый дом разрушат.

– Мои брат с сестрой предложили свою помощь маме, – продолжал Доминик. – Мы открыли счет на имя матери, надеясь, что община нас поддержит. Но собранных денег все равно не хватило.

Уоррен стоял рядом со мной, вполуха слушая наш разговор и не сводя глаз с двери кафе. Дверная рама красно-коричневого цвета давно требовала покраски, особенно верхний правый край, где из-под облупившейся краски проглядывало дерево. Интересно, какого цвета она была в 1930-х годах?

В эту минуту на улицу въехал еще один грузовик. Доминик с пониманием посмотрел на меня и кивком указал на кафе.

– Все в порядке, – шепнул он. – Я попрошу их не заходить внутрь, пока вы там будете. Не торопитесь.

Я с удивлением посмотрела на Доминика.

– Как ты узнал, что это?..

Он улыбнулся.

– Дэниел, ведь так?

Я кивнула.

– Я знал, что ты его найдешь. – На лице Доминика засияла широкая улыбка.

Мы сделали еще шаг вперед, и Уоррен посмотрел на меня, ища поддержки.

– Я так долго ждал этого момента, – произнес он, глядя на дверь. Потом старик повернулся ко мне. Его взгляд затуманился.

Я беспокоилась из-за его сердца, физическая и эмоциональная нагрузка была приличной. Но Уоррену это было необходимо. Его жизнь напоминала трагический роман, в котором не хватало заключительной главы, недоставало красивого финала.

– Спасибо, Клэр, – тихо произнес он.

Доминик придержал для нас дверь, и мы вошли внутрь. Старую кофемашину сдвинули с привычного места за барной стойкой. О ней напоминали старые кофейные пятна. Столы и стулья придвинули к боковой стене, их вот-вот должны были вынести. Красивый камин у дальней стены выглядел одиноко. Я глубоко вдохнула. Теперь-то я знала, что этими прекрасными изразцами его украсил каменщик Иванов. Их уничтожат, как и все остальное.

– Уоррен? – окликнула я.

Он не ответил.

Я дотронулась до его руки.

– Уоррен, с вами все в порядке?

– Я помню, – ответил он, будто застыв и глядя вокруг широко открытыми глазами. – Этот вестибюль. Тут всегда были мужчины. Пьяные мужчины. Мама обычно старалась провести меня через толпу поскорее, и мы быстро бежали мимо пьяниц, потом вверх по лестнице.

Он сделал несколько медленных шагов по направлению к задней части кафе.

– Можно? – спросил он, поворачиваясь к Доминику.

– Конечно. Прошу вас, – ответил тот, но сам остался в зале.

Следом за Уорреном я прошла через дверь в заднюю комнату и потом вверх по лестнице. Ступени скрипели под нашими ногами, и я предложила Уоррену руку, чтобы поддержать его, но он отказался от моей помощи.

Старик остановился на маленькой площадке и провел рукой по перилам.

– Все эти годы я мечтал оказаться здесь снова. – Он замолчал, сунул руку в карман плаща, достал носовой платок и промокнул глаза. – И вот я здесь… Все точно так, как я помню.

Я коснулась его руки.

– Вы помните ее? Веру?

Он кивнул.

– Помню. Хотя, думаю, это не столько память, сколько… ощущение, – Уоррен закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Инстинкт. Сердце всегда помнит мать.

Я смахнула слезы, глядя, как он входит в бывшую гостиную, внимательно разглядывает стену возле лестницы, ведущей в его бывшую спальню. Старик подошел ближе, действуя по памяти, нагнулся, провел рукой по обшивке.

Я тоже подошла к стене.

– Что вы ищете?

Уоррен отошел назад и вздохнул.

– Так, пустяки, – сказал он. – Мне казалось, я что-то помню, но…

– Наверное, непросто снова оказаться здесь.

Его глаза блестели от слез.

– То, что моя мать потеряла меня, должно было ее убить. Моя жизнь точно была бы разрушена, если бы мы с женой потеряли одного из наших детей. Так что мама никогда не стала бы прежней.

– Она очень вас любила, если продолжала поиски вплоть до своей смерти, – заметила я.

Уоррен кивнул и начал спускаться вниз по ступеням. Я пошла за ним, держа руку наготове возле его локтя, чтобы вовремя поддержать старика.

– Теперь я отвезу вас домой. Вы наверняка устали.

Но Уоррен как будто меня не слышал. Он посмотрел направо, потом налево, как будто что-то почувствовал.

– Уоррен, – встревожилась я, – вы в порядке?

Он вернулся обратно к лестнице, снова поднялся наверх, вошел в комнату и остановился перед коробками, стоявшими у стены под лестницей на третий этаж. Я не отставала от него ни на шаг. Опустившись на одно колено, Уоррен отодвинул в сторону коробки, обнажив рейки и штукатурку. Я смотрела во все глаза, как Уоррен проводит рукой по впадинам на стене, как будто повинуясь велению инстинкта. Через несколько секунд раздался скрип, и Уоррен распахнул крохотную дверцу. Тайник. Мое сердце заколотилось.