Роковой Париж (СИ) - Ускова Нелли

— Сань, ты безнадёжен! — покачал головой Пётр, не веря своим ушам.

Пётр куда-то шёл, но было настолько темно, что он, как ни вглядывался в эту темноту, не мог ничего различить. Однако внутри было чёткое ощущение, что нужно идти, во что бы то ни стало нужно двигаться вперёд. Вдруг позади он отчётливо услышал полный слёз Юлин голос:

— Петя, помоги! — она плакала навзрыд, а от боли, страха и отчаяния, с которым этот голос звучал, Петру самому стало страшно.

Он обернулся. Кромешная тьма навалилась непроглядным тяжелым туманом, и только где-то вдалеке виднелся слабый лучик света. Пётр побежал на свет, но ноги вдруг стали утопать, словно в болоте. Мужчина вновь услышал рыдающий, отчаянный голос Юли.

— Петя, пожалуйста, помоги! Мне страшно!

Он изо всех сил старался бежать к свету, к голосу, но тьма кругом стала ещё более вязкой. Трясина засасывала его, и он тонул в ней, но боролся, изо всех сил отталкивал эту тьму. Превозмогая усталость, сопротивлялся и, несмотря на сковывающую тьму, двигался вперёд, ему казалось, что свет будто приближается.

Он снова услышал Юлин крик. Столько боли, страха, отчаяния было в этом голосе, у него внутри всё сжалось, похолодело, Петра захолонуло сердце.

— Петя, спаси! — захлебываясь слезами, рыдала Юля.

А Пётр тонул в трясине тьмы…

…он проснулся, сердце бешено стучало, тело покрылось холодным потом. Пётр никак не мог прийти в себя после кошмара, тот был слишком реалистичным. У мужчины даже немного тряслись руки. Кругом стояла такая же тьма. Была ночь. Он встал, включил свет, походил по комнате, успокаивая сердцебиение, но чувство страха, тревоги не проходило. В голове всё ещё звучал Юлин голос, полный слёз, боли, отчаяния. Ему стало очень страшно за неё, он беспокоился. Подумал о том, что нужно как-то убедиться, что у неё всё хорошо.

На часах было без десяти пять, на календаре четвертое января. У Юли во Франции это почти три ночи. «Не буду же я её будить?!» Но Петру было настолько тревожно, что он всё-таки позвонил ей на мобильный — телефон абонента оказался выключен. Беспокойство лишь нарастало. Пётр пытался успокаивать себя мыслями, что она могла на ночь выключить телефон, что это был просто кошмар, только ужас и отчаяние в голосе, с которым девушка просила о помощи, всё ещё эхом звучали у него в голове и не давали сердцу успокоиться.

Пётр даже включил компьютер: Юли не было ни в Skype, ни в Facebook. Последний раз она писала ему перед Новым годом.

Хоть он и пытался рациональными мыслями заглушить этот голос и успокоить себя, но не мог. Он порылся среди кипы бумаг и достал открытку Юли. Она написала там адрес и телефон дома, в котором она жила в Париже. Петр решил позвонить, когда во Франции будет хотя бы семь часов: «Мне нужно только убедиться, что у Юли всё хорошо, что это был просто кошмар».

Как бы он ни старался отвлечься, делая зарядку, избивая грушу, но крики назойливо звучали в его голове, и чувство тревоги не уходило. Он пил кофе и завтракал с Сашей, когда решил всё-таки позвонить во Францию.

Сначала набрал Юле на мобильный, телефон по-прежнему был выключен. Тогда он позвонил на домашний. И услышал женский голос, видимо, это была Клэр. Французского он не знал и обратился к ней на английском.

— Клэр, доброе утро. Это Юлин друг, не могу с ней никак связаться. Она дома? С ней всё хорошо?

— Доброе утро, — ответила Клэр тоже на английском. — Нет, Юлия переехала. У неё всё хорошо, она сейчас живёт у своего бой-френда, я могу дать номер её мобильного.

— Спасибо. Не нужно. До свидания.

Пётр чуть не швырнул телефон в стену от злости: «Значит, она вообще переехала жить к своему Ромео, а мне не даёт покоя даже во сне! Юля, как же ты меня достала! Как же я тебя ненавижу!» Новая волна гнева накрыла его, смывая чувство тревоги. Пётр так разозлился, что ушёл снова лупить грушу, которая весь его гнев трансформировала в силу.

Он думал, что Саша передумает жениться, но тот только об этом и говорил. Пётр уговаривал подумать, не спешить, но уже через три недели после новогоднего разговора, Саша твердо заявил, что готов, но боялся, что Аня ему откажет..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как знаешь, — усмехнулся Пётр. — Я тебя предупреждал, если что. Но если ты так этого хочешь, я тебе помогу, я-то знаю, что она любит больше всего, точно не откажет. Поехали.

Пётр привёз его в брендовый ювелирный бутик: он знал, за какое кольцо Аня продаст душу дьяволу. Саша искренне удивлялся ценам.

— А это точно не номера телефонов?! Я же столько не зарабатываю. Мне нужно года полтора копить и продать пару почек в придачу.

— Я оплачу, — спокойно говорил Пётр. — Но если ты разведёшься или будешь ныть, что пожалел, будешь платить неустойку. Так что в последний раз хорошенько подумай.

— Ты обалдел?! Это же огромные деньги, — возмущался друг.

— Не такие уж и огромные. Вот это ей точно понравится, — разглядывая кольцо из новой коллекции, произнёс Пётр. — Не передумал?

— Нет! — уверенно сказал Саша. — Я готов на всё.

— Ладно, берём, — усмехнулся такой уверенности Пётр. — Готовься, после свадьбы Анька будет лепить из тебя Джеймса Бонда.

— Да хоть Чубакку! Если она будет всегда со мной, я согласен! — обрадовался Саша.

Пётр вздохнул, покачав головой.

41

Юля проснулась от того, что её кто-то откровенно трогал. Открыв глаза, она ничего не могла понять и различить — была ночь. И только через секунду пришла в себя и резко оттолкнула того, чьи руки настойчиво ощупывали её в темноте.

Юля понемногу стала различать очертания мужчины, а следом услышала голос Михаила:

— Проснулась, спящая красавица.

Страх расползался ледяными мурашками по всему телу, заставляя сердце бешено биться.

— Вы вернулись? Вместе с Клэр? — пыталась хоть что-то выяснить Юля.

Михаил включил ночник, Юля резко села на кровать, обхватив колени, и натянула одеяло по шею.

— Я вернулся чуть раньше, — с лукавой улыбкой говорил он, но его глаза не улыбались, хищно блестели в свете ночника. Юле было страшно, она хмурилась. Михаил сел чуть ближе и потянулся рукой к волосам. — Подстриглась?! Тебе идёт, выглядишь сексуально, — он ухмыльнулся. — Ты обдумала моё последнее предложение?

У Юли бешено билось сердце от волнения и страха, она судорожно думала, куда бежать — дверь из комнаты была открыта, ещё можно скрыться в ванной.

— Я вам ещё тогда всё сказала, — Юля пыталась придать голосу уверенность, но от страха он получился слабым и сдавленным, она боялась Михаила до дрожи.

— Можешь подумать сейчас, — его голос был строг, а взгляд опасен.

Мужчина потянул одеяло на себя, Юля не отдавала, крепко вцепившись в край — она спала в пижаме: майке на тонких бретельках и коротких шортах, и не хотела, чтобы Михаил видел её в таком виде. Мужчина с силой вырвал одеяло у Юли из рук. Девушка спрыгнула с кровати, он встал перед ней и закрыл путь к двери. Юля медленно обходила его, двигаясь к столу, и незаметно за спиной взяла в руки телефон, оставалось закрыться в ванной. Михаил подходил, не спуская с Юли взгляда, у него на лице так и застыла легкая насмешливая улыбка.

— Решила? — уточнил он.

— Что?! — Юля прикинулась, будто не понимает о чём речь, пытаясь отвлечь мужчину.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — совсем недружелюбно заговорил Михаил. — Юля, давай по-хорошему, я не хочу причинять тебе вреда.

— Я буду кричать, — предупредила Юля.

— Кричи, мне это нравится, — усмехнулся он, подходя всё ближе и ближе. Юля обходила стол, пятилась назад, за спиной пальцами беспорядочно нажимая на кнопки телефона в надежде, что попадёт, не глядя, на Клэр.

— Михаил, не трогайте меня, пожалуйста, — отступая от него, взволнованно говорила Юля. У неё внутри всё сжалось от страха, он загнал её в угол, девушка косилась по сторонам, выискивая хоть какой-нибудь способ сбежать.