По ту сторону Алой Реки - Криптонов Василий

Левмир ужасался своему спокойствию, но даже ужас был каким-то далеким, будто его испытывал другой человек. Тот маленький мальчик, который ходил с отцом на рыбалку и любил горячий шоколад. Мальчик, который с каждым днем становился все дальше.

— Я убиваю лишь малую часть.

— Как и они.

— Ты что же, оправдываешь их? Эта твоя вампирочка тебе совсем голову вскружила?

Левмир поднял голову и посмотрел на великана. Его массивное тело заслонило луну, виден лишь темный овал на месте головы. Глядя в него, Левмир сказал:

— Какая же это справедливость, если за одного человека ты хочешь убить всех вампиров? Чем твой мир лучше их мира, если в нем еще больше смертей, еще больше боли?

Великан молчал, собираясь с мыслями. Левмир терпеливо ждал ответа. И ответ прозвучал:

— Иногда один человек равен целому миру.

— Никогда, — тихо отозвался Левмир. — Знаешь, а ведь ты точно такой же, как я. Потеряв все, я искал смысл жизни и нашел его в том, чтобы стать твоим сыном. Делать все, что скажешь. А ты, потеряв все, решил убивать вампиров. Но я не твой сын, а ты — не убийца. Мы — люди, и наша жизнь в том, чтобы жить. Сеять и жать, рожать детей, воспитывать их. Тогда мы счастливы. Сегодня ты сказал мне убить, и я убил. Может быть, кто-то придет мстить, и убьет нас обоих. Кто во всем этом виноват? Кто когда-то, тысячу лет назад, нанес первый удар? Мы ведь не знаем. Да и какая разница? Нет, я не оправдываю вампиров. Они виноваты в том, что построили неправильный мир. Но убив их, мы построим мир немногим лучше.

Великан отошел в сторону. Судя по положению луны на небосводе, давно перевалило за полночь. Левмир встал, собираясь вернуться в землянку.

— Откуда ты таких слов-то набрался? — крикнул великан, и в этом крике Левмиру почудилась злость хулигана, которого высекли за очередную проказу. — Говоришь, будто сто лет на свете живешь.

— Не знаю, откуда берутся слова, — пожал плечами Левмир. — Просто вдруг стало как-то спокойно в голове. Я больше не боюсь, не плачу. И слова идут свободно — такие, какими должны быть.

Помолчав, он добавил:

— Я не пойду больше с тобой в город. Не хочу убивать незнамо кого, думая, что мщу за родителей.

— Тогда забирай свою сучку и пошли вон из моего дома! — заорал великан. — Что притих? Взрослый стал? Иди, живи, как знаешь.

Левмир спустился в землянку. И, так и сидевшая на лежанке перед почти нетронутой едой, подняла на него испуганный взгляд.

— Мы уходим, — сказал Левмир.

— Куда? — ахнула девочка.

— Не знаю. Отсюда.

И встала, нерешительно огляделась, словно думая, что взять с собой. Но даже платье-мешок на ней принадлежало великану. Левмир ждал. И взяла его за руку, заглянула в глаза.

— Пошли, — тихо сказала она. — Будем идти всю ночь, чтобы не замерзнуть. Хорошо?

Он кивнул, улыбнувшись.

Первые шаги дались нелегко. В горле стоял ком, хотелось оглянуться, передумать. Потом Левмир посмотрел на спутницу и заметил, что та шагает босиком. Левмир легко подхватил ее на руки. И, казалось, ничего не весила. Она тихонько пискнула от неожиданности, обхватила шею Левмира. Он пошел дальше, теперь уверенный в своих силах. «Наверное, нельзя быть слабым, когда кто-то на тебя надеется», — подумал он.

Лес сомкнулся за спиной, когда послышались гулкие шаги. Великан нагнал ребят, остановился перед ними.

— Возвращайтесь, — тихо сказал он.

— Почему?

С трудом, будто поднимая тяжеленный камень, великан произнес:

— Я дурак старый, а ты и уши развесил. Ну куда вы, в самом деле? Пойдемте, ужин остыл…

Левмир посмотрел в лицо И. Она кивнула.

— Ладно, — сказал Левмир. — Но я больше не стану убивать.

— А я тебя и не зову. Топай давай, заморозишь принцессу!

Левмир развернулся и пошел обратно к землянке. Он заметил, как вздрогнула И, услышав, что ее назвали принцессой, но не придал этому значения. Главное — мир, хрупкий мир, который не разрушился, но стал гораздо крепче.

Глава 14

Землянка

— Как ты это объясняешь?

Вопрос прозвучал громко, отразившись от стен тронного зала. Король, хмурясь, ждал от командира гвардии объяснений. Командир — высокий, худой вампир с длинными каштановыми волосами являл воплощенное спокойствие и уверенность.

— Не в моих обычаях повторять слухи, ваше величество. Но кроме слухов передать нечего. Поговаривают, что лорды занялись баронетами.

— Что это значит? Они начали убивать? Говори, что ты слышал! — не отставал Эмарис.

Он говорил громко, не опасаясь чужих ушей. Еще вчера слуги покинули дворец, перебравшись в зимнюю резиденцию — крепость на южной окраине города.

— Никак нет, — покачал головой командир гвардии. — Лорды берут их под свою опеку так же, как это делал Освик.

— Кто именно?

— Не знаю точно, но говорят, что все. Кроме Кастилоса.

— Все…

Король прошелся по залу. Руки уперты в бока — жест, доставшийся по наследству принцессе Ирабиль. Командир гвардии видел перед собой того самого Эмариса, который огнем и мечом выстроил современный мир.

— Ваше величество, — сказал он негромко, и тут же, словно извиняясь, добавил:

— Эмарис… Мы должны принять меры.

Король остановился возле Восточной галереи, тонущей во мраке. Взгляд его стремился туда, будто надеясь увидеть восходящее солнце.

— Принять меры… Какие меры ты предлагаешь мне принять, Рамокс? Перебить всех лордов до единого? А потом — держать ответ перед графьями? Все ради того, чтобы обеспечить себе еще несколько столетий спокойного сидения во дворце. Не слишком ли дорогая цена? Когда на тебя идет стадо, ты можешь убить многих, прежде чем тебя затопчут. Но если исход все равно известен, зачем умножать зло? Пусть стадо идет.

Рамокс сделал шаг вперед, глаза вспыхнули.

— Эмарис! — вскричал он. — Что ты говоришь? Я присягнул на верность тебе, самому сильному, самому мудрому, лучшему правителю, какого только можно представить. Неужели ты хочешь, чтобы я теперь прислуживал Эрлоту?

Король Эмарис покачал головой. Слова давались нелегко, но он произносил их, будто отрывая куски от бессмертной души:

— Лучший правитель, говоришь ты? Но для кого? Я рад, что ты меня таким считаешь, но как насчет лордов? Как мы с тобой можем судить, что хорошо для всех, если зреет восстание? За эти тысячи лет жизнь ушла вперед, а я остался там. У берегов Алой Реки, которой ни один из нас не помнит. Время пришло, Рамокс. Как солнце восходит и заходит, так и мое правление прошло путь от начала до конца. Я сделал все, что мог ради страны, и мне не в чем себя упрекнуть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});