Женихи для герцогини (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

— Джордан.

Сандра. Кивок Арлея. Её первый жених? Советник Императора? Он-то что здесь забыл?

— Что ему здесь надо?

— Как и остальным — тебя.

Остальным? Он там не один? Но…

— Ты уже помолвлена. Закон серости не обсуждается. Поэтому бояться тебе нечего. Но дать выпустить им пар нужно. Да и удостоверятся пусть. Одно дело — верить на слово, и совершенно другое — увидеть все собственными глазами.

Да уж. Ясно, что ничего не ясно.

Зал был переполнен существами разных возрастов, рас и полов. Все они, разбившись на группы, обсуждали что-то свое, шумели, перекрикивали друг друга.

Вика недоуменно моргнула:

— А им точно есть до нас дело?

Хмыканье лорина:

— Уже боишься?

Боится ли она? Интересный вопрос.

— Не знаю. Вряд ли. Я просто не ожидала, что на мои смотрины появится столько народа. Думала, все пройдет тихо и спокойно, камерно, что ли.

— Не с твоей матерью.

Да, действительно. О чем это она. Ада, с ее любовью к пышности и показухе, наверное, даже из собственной смерти умудрится устроить настоящее шоу.

— Вика!

Голос у ее матушки просто громовой. С таким на поле брани армией командовать. Причем исключительно вражеской, так как свои солдаты от одного тона разбегутся и успешно притворятся страусами. Хотя с другой стороны, в этом есть и плюс: в комнате мгновенно установилась тишина. И все повернулись к троице в дверях.

— Дочь, подойдите сюда, все трое!

Пришлось идти. Гости на пути молчаливо расступались, давая возможность пройти. И девушка спиной ощущала их взгляды, выражавшие разнообразные чувства, от легкой заинтересованности до зависти и ненависти.

Родители, как оказалось, находились у дальней стены зала. Вместе с еще одной парой, они сидели в высоких, оббитых красной тканью креслах, напомнивших девушке троны.

— Познакомься, Вика: твои бабушка и дедушка, Альберт и Инесса.

Ухмылка деда была один в один похожа на оскал его эфирного тела. Бабушка оказалась маленькой молодящейся женщиной, улыбчивой и веселой, но с холодными глазами.

— Ада, пора начинать.

Арлей. Стоит невозмутимо рядом. Начинать что? И почему мать, не признававшая авторитетов, в этот раз беспрекословно послушалась лорина своей дочери? Вопросы-вопросы…

Между тем Костадон встал с кресла, и гомон в зале мгновенно затих. Мощная фигура у ее отца, и внимание привлекает мгновенно.

— Итак, дамы и господа, напоминаю вам цель нашего собрания: сегодня я официально объявляю о помолвке своей единственной дочери Виктории с Марком Раносом, сыном герцога Апиренского.

От якобы однородной толпы сразу же отделились и вышли вперед две мужские фигуры. Марка, в его взрослой ипостаси, облаченного в классический брючный костюм черного цвета, Вика узнала сразу. А вот второй мужчина, среднего роста, с широкими плечами и угрюмым лицом, одетый, в отличие от остальных гостей, в холщовые штаны и просторную льняную рубашку, был ей не знаком. Видимо, это и есть отец ее нынешнего и бывшего женихов.

— Виктория, подойди к жениху.

Она подчиняется. С неохотой и страхом. Она идет вперед, мысленно отсчитывая шаги, чтобы хоть как-то успокоить взвинченные до пределе нервы. Странно, и ноги почти не дрожат. И идет она прямо. Медленно, правда, но идет. Вот, еще шаг, и они будут вместе. Он почему-то протягивает руку, ее плеча:

— Я, Марк, сын оборотня, нашел свою пару. И да будет серость мне свидетелем.

Их внезапно окутывает густое серое облако, больше похожее на пылевое, а его губы накрывают ее. Голова наполняется тяжестью. Мир исчезает. Остаются только жених и невеста, соединившиеся друг с другом несмотря ни на что.

— Ах, как романтично! Вика, ну вот почему тебе так везет в любовных делах?

— Сотня озабоченных демонов и духи — уже не везение? Сандра! Брось сейчас же каку! Мне скоро замуж выходить. С побоями меня жених не возьмет!

— Куда он денется. При толпе свидетелей признал тебя парой, значит, и с синяками возьмет!

Подушки скоро закончились, и кузины попытались найти что-нибудь менее травматичное для продолжения «общения».

— Детский сад. Ясельная группа. Дочь, ты точно замуж выходишь? Может, повременить лет двести, пока ты не повзрослеешь?

Ада стояла в дверях и внимательно рассматривала поле битвы. Вика обозрела летавшее по комнате белое перо и пустые наволочки, валявшиеся кучкой возле кровати, и тоскливо вздохнула:

— Ма, это не я.

— Да-да. Оно все само. В том мире ты подушки резала, в этом ты ими дерешься. Уже прогресс.

— Вообще-то, Сандра первая…

— Да неужели? То есть и в битве постельными принадлежностями лидером тебе не стать. И почему я не удивлена. Рассказывайте.

— О чем, ма?

— Об отсутствии ума в ваших неразвитых мозгах. Сандра, ты, если я не ошибаюсь, ее ромина. Тот же телохранитель. Почему ты не остановила эту великовозрастную дубину, когда она собралась в библиотеку на хозяйские этажи?

И все-таки час расплаты пробил.

«Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Еще немного, и поедет у нее не только крыша. Сколько же можно. Мучители. Сидят болтают, довольные жизнью, в то время как она…

— Вика, солнышко, не отвлекайся. Чашка не сдвинулась и на пару шагов. Сосредоточься. И не забудь: нужно вложить в заклинание все свое желание.

Желание? Желание у нее одно: забросить куда подальше несчастную чашку. Причем можно и чисто физически, не прибегая к магии. И спать. Как же хочется спать. Вот с огнем получилось проще: свечу она зажгла всего лишь с пятой попытки. А чашку двигать… Может, просто переместить ее куда-нибудь в другой мир и забыть обо всем? Интересно, когда ее отпустят спать?

— Умница. Только не так сильно, внучка.

Что? В каком смысле сильно? Чашка, ау! Ах, да, на конце стола действительно что-то есть… Спать…

Разбудили Вику женские голоса, негромко обсуждавшие что-то, видимо, чересчур важное.

— А вот и наша внучка. Вика, я чувствую, что ты проснулась. Открывай глаза.

Инесса. Вторая бабушка. Такая же активная, как и первая. И тоже владеет магией. Для более эффективного наказания мать вызвала из чертогов богов Ларинису, и теперь обе бабушки пытались научить свою непутевую внучку магии. Любой, что будет ей подвластна.

— Вика, солнышко, у тебя есть минут десять, не больше. Вставай, одевайся, приводи себя в порядок, и мы возобновим наши занятия.

Мучительницы, продолжая чирикать о чем-то своем, покинули комнату. Девушка откинулась на подушки и застонала: до свадьбы две недели. За это время ей предстоит многочасовая пытка портными и радость общения с якобы пожилыми родственницами. Мать тоже, наверняка, будет проведывать свою непутевую дочь. А значит, перед жрецом молодая герцогиня предстанет в полусумасшедшем состоянии. И где снова носит ее ромину? Почему, когда она так нужна, Сандра каждый раз исчезает в непонятных далях?

— Нейрине плохо?

Привычный вопрос.

— Очень. А как подумаю, что меня ожидает в будущем, становится еще хуже.

В воздухе появилась, а затем и упала на кровать брошюрка серого цвета.

— Она подскажет любой ответ и поможет с выбором. Нейрине будет весело.

Ну раз домовушка обещает… Ведь она, Вика, ничего не теряет, правильно?

Брошюрку девушка положила в карман хлопчатобумажной юбки, очень удачно появившейся на одной из вешалок. Тоже, видимо, работа домовушки. Надо ей сливок принести. В тон с юбкой мученица надела обтягивающий зеленый топ. На ноги — шлепки. Пусть. Она же дома. Женихов рядом нет, не на кого производить впечатление.

Родственницы нашлись в обеденном зале — дамы неспешно поглощали завтрак. Одна заканчивала порцию мясного салата, другая радовала себя каким-то рыбным блюдом. Подождав, пока Вика вяло прожует поставленную перед ней кашу и запьет ее морсом, магини решительно объявили о возобновлении занятий.

Проводить обучение решили на хозяйских этажах: на улице уже похолодало, просто так в одних шортиках-платьицах больше не побегать, а во дворце места много, есть где «порезвиться».