Враг - Ли Чайлд

– Чем я могу вам помочь? – спросил хозяин.

– Мы пришли из-за украденного ломика, – сказал я. – Или фомки, если вам так больше нравится.

Он кивнул.

– Ломик. «Фомка» звучит как-то неуклюже.

– Ладно. Мы пришли из-за украденного ломика, – сказал я.

Он улыбнулся.

– Вы представляете армию. У нас что, введено военное положение?

– Мы ведем параллельное расследование, – объяснила Саммер.

– Вы из военной полиции?

– Да, – ответила Саммер и назвала наши имена и звания.

Хозяин назвал свое имя, которое соответствовало надписи у входа.

– Нам нужны сведения о рынке ломиков, – сказал я.

На его лице появилось выражение вежливого интереса.

Так реагирует научный эксперт, когда ты задаешь ему вопросы об отпечатках пальцах, а не о ДНК. У меня сложилось впечатление, что в производстве ломиков уже давно не происходило ничего нового.

– С чего мне начать? – спросил он.

– Сколько видов ломиков существует?

– Дюжины, – ответил он. – Есть по меньшей мере шесть производителей, с которыми я имею дело лично. И множество других, чья деятельность меня не интересует.

Я посмотрел по сторонам.

– Потому что вы продаете только качественный товар.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Я не могу конкурировать с большими магазинами лишь по цене. А потому должен предлагать все самого лучшего качества, в том числе и обслуживание.

– И вы нашли свою нишу, – сказал я.

Хозяин снова кивнул.

– Дешевые ломики поставляет Китай, – сказал он. – Массовое производство, чугун, низкосортная кованая сталь. Это меня не интересует.

– Так что же вы продаете?

– Я импортирую небольшое количество титановых ломиков из Европы, – ответил он. – Они очень дорогие и невероятно прочные. И что самое важное, легкие. Их производят для полиции и пожарников. Или для подводных работ, где возможна коррозия. И для всех, кто нуждается в небольшом, прочном и надежном инструменте.

– Однако украли другой ломик.

Старик покачал головой.

– Титановыми ломиками интересуются только специалисты. Для остальных я предлагаю товар попроще.

– Что вы можете о нем рассказать?

– У нас маленький магазин, – сказал он. – Я должен очень тщательно отбирать товар. В некотором смысле это непросто, но, с другой стороны, доставляет мне удовольствие, поскольку я обладаю свободой выбора. Я сам принимаю решения. Вот почему для ломика я выбираю сталь с высоким содержанием углерода и хрома. Затем возникает вопрос о том, должна ли сталь быть отпущенной один раз или дважды. Честно говоря, я всегда предпочитаю двойной вариант, для прочности. И мне хотелось бы, чтобы зубцы были плоскими – для удобства и в то же время обладали повышенной прочностью – для надежности. Ведь в некоторых ситуациях речь идет о безопасности для жизни. Представьте себе человека на стропильной балке, у которого обламывается зубец. Этот человек просто упадет.

– Да, пожалуй, – согласился я. – Значит, нужна сталь соответствующего сорта, дважды отпущенная, и нужны прочные зубцы. Что же вы выбираете?

– Ну, что касается данного инструмента, я иду на компромисс. Мой основной производитель не делает ломики короче чем в восемнадцать дюймов. Но мне, разумеется, нужны также ломики длиной в двенадцать дюймов.

Вероятно, он прочел на моем лице, что я ничего не понимаю, потому что пояснил:

– Для гвоздей с большой шляпкой и балок. Если вы работаете внутри пространства в шестнадцать дюймов, вам не удастся воспользоваться ломиком длиной в восемнадцать, верно?

– Конечно, – ответил я.

– Поэтому я беру двенадцатидюймовые ломики у другого производителя, хотя сталь там отпущена только один раз. Однако с точки зрения твердости вполне допустимо. Когда рычаг составляет всего двенадцать дюймов, нагрузка существенно уменьшается.

– Ясное дело, – сказал я.

– Кроме упомянутого ломика и фирменных титановых я делаю ломики на заказ в одной очень старой компании в Питтсбурге, которая называется «Фортис». Они производят для меня две модели: восемнадцатидюймовые и трехфутовые. У обеих моделей диаметр поперечного сечения три четверти дюйма. Высокое содержание углерода в дважды отпущенной стали, зубцы особой твердости и высококачественная краска.

– Именно такой трехфутовый ломик у вас украли, – подхватил я.

Он посмотрел на меня так, словно я был ясновидящим.

– Детектив Кларк показал мне образец украденного ломика, – объяснил я.

– Понятно, – сказал он.

– Скажите, насколько редким является ломик фирмы «Фортис» длиной в три фута?

На лице хозяина появилась гримаса разочарования.

– Я продаю один такой ломик в год, – сказал он. – Два, если очень повезет. Они дорогие. А в последнее время людей все меньше интересует качество. Я бы сказал, не следует метать бисер перед свиньями.

– И в других местах такая же ситуация?

– В других местах? – переспросил он.

– В других магазинах вашего региона. Там такая же ситуация с ломиками «Фортис»?

– Прошу прощения, – сказал он. – Возможно, я выразился недостаточно ясно. Эти ломики делают для меня. По моим собственным чертежам. Это мой личный заказ.

Я изумленно посмотрел на него.

– Иными словами, такой ломик можно купить только в вашем магазине?

Он кивнул:

– Таковы преимущества независимости.

– То есть это эксклюзивная вещь?

– Они уникальны, – подтвердил хозяин.

– Когда вы в последний раз продали такой ломик?

– Около девяти месяцев назад.

– Скажите, со временем краска сходит?

– Я понимаю, о чем вы спрашиваете, – сказал старик. – Ответ на ваш вопрос – да, конечно. Так что если вы нашли ломик, который выглядит как новый, значит, это и есть тот, что украли перед Новым годом.

Идя по стопам детектива Кларка, мы позаимствовали еще один ломик. Он был смазан машинным маслом и обернут в бумагу. Мы положили его, как трофей, на заднее сиденье «шевроле». Потом мы поели в машине. Сэндвичи купили в кафе, расположенном в сотне ярдов к северу от магазина.

– Какие три новых факта у нас появились? – спросил я.

– Первый: миссис Крамер и Карбон убиты одним и тем же орудием. Второй: мы сойдем с ума, пытаясь связать два этих убийства между собой.

– И третий?

– Я не знаю.

– Третий состоит в том, что преступник очень хорошо знал Сперривилл. Вы сумели бы найти этот магазин в темноте и в спешке, если бы впервые попали в город?

Мы посмотрели вперед через ветровое стекло. Вход в переулок было трудно разглядеть, хотя мы и знали, что он находится именно там. К тому же сейчас было светло.

Саммер закрыла глаза.

– Нужно сосредоточиться на орудии, – сказала она. – Забыть обо всем остальном. Представить его себе. Ломик, сделанный на заказ. Уникальная вещь. Его вынесли из переулка, который находится перед нами. Потом он оказался в Грин-Вэлли в два часа ночи первого января. А затем в Форт-Бэрде в девять вечера четвертого января. Ломик проделал путешествие. Мы знаем, где оно началось, и нам известно, где закончилось. Однако мы не представляем себе, что происходило в середине, тем не менее в процессе ломик побывал в одном месте. Он прошел через главные ворота Форт-Бэрда. Мы не выяснили когда, но мы не сомневаемся, что он через них проходил.

Она открыла глаза.

– Мы должны вернуться туда и снова посмотреть журнал. Он мог вернуться не ранее шести часов утра первого января, поскольку Форт-Бэрд находится в четырех часах езды от Грин-Вэлли. А самое позднее время прохода через ворота базы – восемь вечера четвертого января. Этот промежуток охватывает восемьдесят шесть часов. Нам нужно проверить всех, кто возвращался на базу за это время. Мы точно знаем, что он побывал на базе, и у нас нет сомнений, что он не сам туда попал.

Я ничего не ответил.

– Мне очень жаль, – сказала Саммер. – В списке будет много имен.

Мне уже больше не казалось, что я прогуливаю школу. Мы вернулись на шоссе и направились на восток в поисках автострады I-95. Свернув на нее, мы помчались на юг, в сторону Бэрда. Обратно к Уилларду и телефону. И к рассерженным ребятам из «Дельты». Перед въездом на территорию Северной Каролины нас накрыла серая туча. Небо потемнело, и Саммер включила фары. Мы миновали здание полицейского участка, потом то место, где нашли портфель Крамера, и еще через одну милю – площадку для отдыха. Затем мы оказались возле развязки, рядом с которой находился мотель Крамера. Вскоре и он остался у нас за спиной, и мы проехали последние тридцать миль, отделявшие нас от Форт-Бэрда. Часовой записал в журнал, что мы вернулись в 19.30. Я попросил скопировать для нас всю информацию в журнале начиная с 6.00 первого января и до 20.00 четвертого января и немедленно доставить копию этого восьмидесятишестичасового кусочка жизни в мой кабинет.