Дом напротив - Алекс Хариди

его знал.

Скучный Джоэль, который смирно сидел в углу и тихо злился, что не может поиграть с экскаватором.

Трусливый Джоэль, который так боялся, что воспитательницы будут его ругать, если он возьмёт экскаватор, что Калле сам притащил игрушку ему.

Фальшивый Джоэль, который был счастлив, когда получил экскаватор, но притворился, что он тут ни при чём, когда воспитательницы набросились на Калле.

А ведь Джоэль совершал не меньше глупостей, чем Калле. Вот только Джоэль всегда умел перекладывать свою вину на других. В отличие от Калле, которому всё равно приходилось всегда за всех отдуваться, даже если он совсем чуть-чуть, самую малость, оказывался причастен к какой-нибудь очередной ерунде. Скользким подхалимом он никогда не был.

Но что, если есть причина, почему Джоэль так зол на него?

Как бы то ни было, Калле понял, что будет чувствовать себя круглым дураком, если не разберётся со всем этим. Вот почему он пришёл в Заброшенный Дом.

Калле уставился на лестницу, ведущую на верхний этаж, в одном из окон которого он видел Джоэля.

Высоко над головой качнулась хрустальная люстра. Сверху полетела пыль, и он поскорее зажмурился, но не успел. Тут же зачесались глаза, выступили слёзы, и Калле принялся уговаривать самого себя, что он не плачет.

И, наверное, это было правдой.

Наверное, действительно всему виной была лишь пыль с люстры.

Из-за слёз Калле почти ослеп, но всё же почувствовал, что он здесь не один. Ощущение было таким сильным, что он резко попятился назад. Что-то твёрдое упёрлось ему в спину, и вверх по позвоночнику прошла волна боли. Послышался звук удара. Калле отшатнулся в сторону – под ногами что-то хрустнуло.

Он вытянул руки вперёд, чтобы выяснить, во что врезался. Кончики пальцев ударились обо что-то, и Калле отдёрнул руки.

«Чёрт, вот дерьмо», – проворчал он, пережидая, пока пальцы не перестанут болеть. Затем он осторожно положил ладони на что-то твёрдое.

Это был столик. Значит, он ударился об его край и свалил что-то со столешницы. Калле провёл руками по плоской поверхности, чтобы проверить, есть ли на ней что-нибудь ещё, но ничего не обнаружил.

Мелодично звякнула над ним хрустальная люстра; мягко, как от дуновения ветерка. Звук напомнил ему мобиль, который висел над колыбелью его младшего брата, но это было восемь лет назад, и Калле не понравилось, что он вспомнил об этом сейчас. Он не хотел быть здесь и тем более не хотел знать, что там, на верхнем этаже. Ему хотелось только домой.

Да, домой… Но куда?

К бетонному сараю в поле? В коррекционную школу? К старшим братьям, которые уже заранее знали, как сложится его жизнь, или к младшему, который благополучно скатывался следом в ту же пропасть, что и он?

Дома для Калле не было ничего, ради чего стоило бы туда возвращаться. Поэтому он начал подниматься на верхний этаж Заброшенного Дома.

* * *

Джоэль стоял в прихожей и гадал, когда его начнут ругать. В любую секунду могла появиться мама и потребовать от него объяснений, почему он смылся из дома посреди разговора.

Так никого и не дождавшись, Джоэль заглянул в столовую и увидел, что стол был застелен салфеткой в том месте, где он обычно сидел. Он не ждал, что мама оставит ему еду, но, когда подошёл поближе, увидел, что стол действительно накрыт.

Рядом с тарелкой стояло блюдо с бутербродами, завёрнутое в полиэтиленовую плёнку. На краю стола прямо перед стулом был наклеен стикер со словами «Надеюсь, это вкусно».

Целая гора бутербродов. И Джоэль решил послать эту гору куда подальше.

Он отнёс блюдо на кухню и выбросил его вместе с плёнкой и всем прочим в мусорное ведро. Затем поставил ведро в дверях так, чтобы у мамы не оставалось никаких сомнений в том, кто это сделал. И прицепил свой стикер со словами «Дерьмо и то вкуснее».

Потом потушил свет на нижнем этаже и поднялся к себе в комнату.

* * *

Пальцы Калле блуждали во мраке, ощупывая каждую ступеньку. Он гадал, насколько же стара лестница и выдержит ли она его вес. Сначала он не придал этому особого значения, но теперь эта мысль показалась ему чрезвычайно важной. Что, если он провалится прямо через ступеньки? Если это произойдёт, то он может серьёзно пораниться и потерять всякую возможность выбраться отсюда. Никто не знает, что он здесь. Он истечёт кровью прежде, чем кто-то найдёт его.

Но лестница выдержала, и Калле невредимым добрался до её конца. То, что он уже наверху, он скорее почувствовал, чем увидел. Здесь не было ни одного окна; мрак вокруг него, если только это вообще возможно, казался ещё чернее и непрогляднее, чем внизу. Его пальцы пробежались по стене и дошли до арки. Нащупали нечто: сверху какая-то кнопка – круглая и большая, как донышко от стакана. Выключатель.

Калле вновь почувствовал себя исследователем и замахал руками перед собой, пытаясь нащупать новые препятствия, но впереди ничего не было.

Позади него осталась лестница, и при одной лишь мысли об этом у Калле закружилась голова. Он чуть было не потерял равновесие и крепко ухватился обеими руками за край арки.

Во мраке Калле чудилось, будто его запихали