Заоблачные Острова. Пока они не упадут - Мария Боталова

сказал:

– Теперь ты Оракул. Оракул – самый уважаемый авьер в Авьероне. Теперь не авьер, но все равно самый уважаемый.

– А как же король? – я нервно усмехнулась.

– Король тоже преклоняется перед Оракулом.

После всех слез я чувствовала себя опустошенной. Даже боль отступила, выгорела, растворилась в пустоте. Наверное, только поэтому я сейчас не вскочила и не закричала, что не собираюсь становиться Оракулом. Не собираюсь здесь оставаться, делать еще что-то для этого проклятого мира! Все эти мысли возникли и затерялись в пустоте, оставив после себя лишь неясный гул.

– Значит, в заточении держать меня больше никто не будет?

– Не будет. Мне жаль, что пришлось так поступить.

Жаль? Да ты мстил. Просто мстил за мир, который я не смогла спасти, и немного за Эвара.

– И судить тоже больше не будут?

– Нет. Ты Оракул. Никто не посмеет и слова сказать против тебя.

– А как насчет отца Аиры?

– Он… под арестом. За ним следят круглосуточно, не выпускают из дома. Его судьба еще будет решаться. Он пошел против Гласа Истины. Это серьезное преступление. Настолько серьезное, что придется ответить даже хранителю.

Бывшему. Энтарин теперь у демонов.

Но я, конечно же, не стала поправлять.

– Я бы хотела отдохнуть.

– Конечно. Тебе нужен этот отдых. – Демиар поднялся и помог поднятья мне. Открыв портал, на мгновение задержал мою руку в своей. – Я не просто так объявил Глас Истины. Вся верхушка ордена магов была настроена против тебя. Они требовали казни. Но остальные авьеры… Я знал, что они выберут другой вариант. Вернуть тебя домой. Именно поэтому я объявил Глас Истины. С принятым во время такого суда решением не может поспорить никто.

Я кивнула и шагнула в портал. Отвечать ничего не стала. Продолжать разговор не хотелось. Что было, то прошло. И я вряд ли смогу простить ему эти дни, проведенные под охраной в заточении. И страх, пережитый на площади.

Оказавшись в комнате, вяло убедилась, что охраны на самом деле больше нет. Как нет и магической защиты. Дверь легко открывается, коридор пуст. Я могу выйти и отправиться, куда пожелаю. Как глупо. Демиар мог бы предположить, что после всего я попытаюсь сбежать. Это сейчас нужно сторожить вдвое усерднее! А впрочем, сбегать, наверное, тоже глупо. Сама домой вернуться не смогу. Укрыться в Авьероне тоже не получится. Спускаться к людям не рискну. Еще не настолько освоила полеты, чтобы быть уверенной, что живой доберусь до земли.

Походив из стороны в сторону, плюхнулась на кровать. Уткнулась взглядом в потолок.

Мне нужно осмыслить. Подумать.

Эвар. Как только думаю о нем, пустота внутри отзывается тупой, ноющей болью.

Почему он так поступил? Неужели обманул меня? Неужели столько раз обманывал и все его последние слова тоже были ложью? Или пришел к отцу, а тот убедил его, что какая-то там человеческая девка не стоит того, чтобы разрушать семью? Семью, которая, между прочим, вот-вот завладеет всем миром.

Или нет? Свиток теперь у Демиара. Он знает, что делать. Сам он не сможет спуститься к центру земли. Значит, отправит меня. Моя миссия здесь еще не закончена. Наверное, звезды знали, что делают и почему выбирают меня. Но… почему магия Оракула выбрала меня?! Почему возникли эти проклятые узоры на руке. Я не хотела. Я собиралась вернуться домой. Теперь меня не отпустят. Даже если будут поклоняться, не отпустят все равно.

Я прикрыла глаза, стараясь не разреветься опять. Слезы закончились, но горло снова сдавило.

Нужно дышать. Пока хотя бы просто дышать.

Пытаясь восстановить дыхание, сама не заметила, как заснула.

Странное существо, огромное. Не размерами. Чем-то похожий на человека, силуэт вполне узнаваемый. И все же он настолько необъятен, настолько непостижим, что кажется огромным. Не предназначен человеческий разум для того, чтобы познать бога, создателя мира. Даже в видении.

Он сидел за столом. Обыкновенным таким, деревянным. И писал текст в уже знакомом свитке. А потом внезапно остановился. Замер. И вдруг повернулся ко мне.

– Оракул!

– Я… я не Оракул!

– Оракул. Я не могу ошибаться, – он прищурил глаза какого-то совершенно невероятного цвета.

– Я не должна быть Оракулом. Я чужая для этого мира.

– Уже нет. Он принял тебя как свою.

– Объясните. Я ничего не понимаю, – взмолилась я на грани очередной истерики.

Но он начал издалека:

– Я пишу этот свиток и уже знаю, что ни один авьер не сможет к нему прикоснуться. Дело, конечно, не в свитке. В шкатулке, на которой будет защита. Все, что написано здесь, – он приподнял свиток со стола, – слишком важно. Это заклинание, эти знания не должны попасть в руки демона, некогда бывшего моим собратом. Но эта защита станет ловушкой. Только тот, кто не запятнан энергией демона, сможет открыть шкатулку и выжить. Не важно, авьер это будет или человек. Но когда вы все поймете, будет слишком поздно. В этом мире не останется никого, кто не будет запятнан энергией демона.

– Откуда вы знаете? Вы ведь только пишете свиток. Я в прошлом? И как вы можете со мной говорить?!

– Я вижу будущее. Ты увидела прошлое. Мы встретились здесь. Не бывает ничего невозможного. – Бог улыбнулся. Его улыбка тоже оказалась чем-то непостижимым.

– Но если вы знаете, что не будет никого, кто бы мог открыть шкатулку, почему не смягчить защиту на ней?

– Я вижу слишком много дорог. И все они ведут к победе Отца Демонов. Он уничтожит мир. Затопит своей злобой. Только одна дорога может привести к очищению. И на этой дороге появляешься ты.

– Почему я? Почему именно я?! – я все-таки закричала, не в силах сдержать эмоции.

– Потому что ты единственная, кто может пройти этой дорогой. И дело вовсе не в силе Оракула…

– Что? О чем вы…

Я не успела договорить. Бога внезапно заслонили темные круги с изумрудными искрами. Сила Омута Провидения во мне. И это осознание настолько ошеломило, что вытолкнуло меня прочь из видения.

Я хватала ртом воздух и пыталась восстановить дыхание. Сердце, как всегда, колотилось так бешено, будто вот-вот выскочит из груди. Но в этот раз было особенно отвратительно. Болела голова, в глазах как будто насыпан песок. Я сползла с кровати и поплелась в ванную. Приводить себя в порядок после долгих рыданий.

Через полчаса снова вернулась в кровать. В Авьероне царила ночь. От видения я проснулась ровно посреди ночи, так что можно еще спасть и спать. Но спать не хотелось. Улегшись в кровати, я снова пыталась вернуться в видение, настроиться на эту волну, почувствовать точку, в которой переплелось прошлое