Освобождение - Михаэль Лайтман

Реплика: Нет, я хочу, чтобы Он помог мне.

Что значит «помог»? Ты просишь: «Возьми обратно то, что Ты мне послал».

Реплика: Нет. Я прошу у Него не получать больше страданий, но дать мне принять Его путь. Я молюсь утром и вечером…

Ты составляешь список, что хорошего сделал за месяц-два, сколько прочел из Мишны и Псалмов, сколько молился, сколько заповедей исполнил, и что ты заслужил?

Реплика: Нет. Я говорю, что хочу только хлеба для пропитания и здоровья, кроме этого я ничего не хочу, ни денег, ничего другого. И молюсь также за народ Израиля, не за себя. Люди учатся, молятся в синагогах до полуночи, часы молитв были увеличены, но вы говорите, что этого не достаточно.

Я не пренебрегаю тем, что делает народ. Действительно, таков народ, таким он и должен быть. И именно каббалисты направили народ по этому пути, и так он и должен поступать. То, что ты делаешь, на 100% правильно — правильно для народа. Более того, если бы этого не было, я бы сам по возможности это делал. Для уровня домем это большое исправление. Из примеров Бааль Сулама мы учим, что если даже киббуцники в Негеве могут молиться и получать дождь, то тем более молитвы за целую нацию помогают и приносят благословение. Не надо думать, что это не так, действительно, так и есть.

Но я говорю не об этом, не об отношении Творца к общему — клаль, я говорю о связи с частным — прат — а это уже совершенно иная система, совершенно иные законы. Еще раз — «Мнение Торы противоположно мнению простолюдинов». Противоположно. Мы и занимаемся противоположным. Сколько таких, как мы, во всей стране — может быть, найдется тысяча человек. И это все. Тысяча из миллионов. Об этой тысяче мы и говорим. На самом деле, есть меньше миньяна — десять человек. Если бы была тысяча, то мы бы выглядели иначе.

Нельзя путать одну систему с другой. Я могу преподавать недельную главу массам, и для масс это будет очень хорошо. Но если передо мной сидят люди, каждый из которых единственный, потому что хочет приблизиться к Творцу, продвинуться, выйти из этой массы, чтобы становиться все ближе к Творцу, все более подобным Ему, — то таким людям нужно давать что-то другое. В этом-то и проблема.

Вопрос: То, что пишет Ребе в статье, можно отнести не только к общему, но и к одному человеку?

В одном человеке есть общее и частное. Мы часто хотим ускользнуть от этого, «сбежать» от частного пути к общему. Я прихожу домой, немножко балую, развлекаю себя тем и другим, я делаю те же расчеты, как делает их общий уровень: чтобы был мир в доме и тому подобное Я не заостряю своего отношения к Творцу во всем — так, чтобы оно принадлежало только частному. Я начинаю уступать и принимать то, что он здесь называет ложными лекарствами, ложными советами. И так в каждом обращении к Нему.

Человеку очень трудно самому это увидеть, нужны огромные усилия: «В поте лица своего будешь есть хлеб» (Берешит, 3-19). Вроде бы ты не хотел делать ни одной уступки, и вдруг делаешь одну, вторую, третью. Если бы ты ни в чем не уступил, то был бы свободен, увидел бы, как снимаются все ограничения. И для этого надо держаться лишь связи с Творцом. Как только ты привязываешься к какому бы то ни было личному удобству, то этим накладываешь ограничение и начинаешь строить вокруг себя нечто вроде карцера.

Вопрос: Как заострить на этом внимание?

Человек может сделать это только самостоятельно в своей частной работе. Это не каждому показывают, здесь требуются большие усилия. Я рад, что мы, по крайней мере, можем что-то сказать на эту тему.

Вопрос: Не может ли наша учеба превратиться в успокоительное, которое потушит желание к Творцу?

Это проблема. Несмотря на то, что мы изучаем, нам ни в коем случае нельзя считать, что общее вокруг нас и внутри нас ничего не стоит. Есть количество, и есть качество. И хотя, как пишет Ребе, главное — это качество усилий, количество тоже важно. Ведь я так устроен, что даже если просижу пять лет, ничего не делая, потом все равно спрошу: «Так что же я сделал?» Желание получать само роет себе могилу и начинает пробуждать человека к главному. Поэтому общее развитие, так или иначе, необходимо, и на него надо опираться, не отвергая его полностью. «Без общего у частного нет права на существование», и мы тоже должны заботиться о своем общем.

На высоких уровнях забота об общем превращается в клипу, но для нас это нормально. В духовном система меняется от ступени к ступени, и понятия общего и частного каждый раз приобретают новый смысл. То, что было частным на предыдущей ступени, становится общим на следующей, и появляется новое частное.

Вопрос: Как же следить за тем, чтобы не принимать успокоительное?

Только прилагая усилия к тому, чтобы постоянно держать себя лицом к Творцу. Все заострено на этой точке. Остаются постоянные выяснения: Кто есть, Творец? Что есть, Творец? — но только в этой точке: Исраэль, пути Торы, Творец.

Вопрос: Мы говорим, что работа частного — это внутренняя часть, а работа общего — внешняя часть. Тогда почему на Песах мы возвращаемся к внешней части?

Точно. Видите, как педантично мы соблюдаем исполнительные заповеди на Песах и Суккот. Причем дело не в наличии или отсутствии намерения. Есть различные нюансы в выполнении заповедей о кашерности. Некоторым очень важно очистить дом. Пока мусорные баки во дворе не станут стерильными с точки зрения кашерности, это для них не Песах. А мацу едят квадратную из магазина или вымоченную и тому подобное Такая у них традиция. Традиция же Бааль Сулама противоположна: не имеет значения, что творится у тебя дома, внешняя чистота не так важна, как внутренняя. То, что ты кладешь в рот, должно быть, вне всякого сомнения, кашерным.

Чему это учит нас? Это пример ветви и корня, пример того, что каббалисты уделили очень большое внимание заповедям для масс, тем заповедям, которые может исполнить каждый, — с точкой в сердце или без нее, с Творцом или без Творца, обязывает его кто-то или нет.

Он может сказать себе: «Я слышал, что Бааль Сулам, которого я считаю великим, делал так, и я тоже хочу так делать. Отстань от меня, у меня нет сил думать о Творце; мой Ребе мне так сказал и я делаю».

Я не хочу вдаваться здесь во все детали, но Творец — это очень расплывчатое понятие.

Итак, мы видим, что если совершать действия относительно высокого и в высшей степени особенного духовного корня, то эти действия и на материальном, практическом уровне все-таки очень положительны. Вплоть до того, что они полезны так же и в частном. И отношение к этим действиям на материальном уровне должно быть выше знания. Об этом меня начали спрашивать в связи с Песахом: почему это так, а это так? Мне нечего ответить, это так и все.

То же касается и заповедей — разве мы знаем, почему это так? Все заповеди иррациональны, поскольку относятся к Высшему миру. В нашем мире нет оправдания выполнению ни одной из заповедей. Они неестественны: рассматривая их с точки зрения естества, видишь, что в законах природы для них нет никакого оправдания: крайняя плоть, седьмой год, когда земле дают отдохнуть и так далее Казалось бы, добавь удобрений и пользуйся землей, сколько угодно.

Все это духовные корни. Это не относится к нашему миру. Но мы видим, как именно в Песах каббалисты подчеркнули значение связи ветви и корня.

Вопрос: Почему именно на Песах это приобретает такой смысл?

Потому что Песах соответствует выходу из Египта, особой точке, после которой начинается духовная жизнь. К этому направлены все наши устремления. Песах (как и Суккот) — это поворотная точка в том, к чему действительно стремишься, — к выходу в духовное. Это вся сила, которую мы получаем свыше. «Облака славы», «сидеть в тени Творца» означает получить все исправления для экрана. Нет ничего важнее двух этих праздников с точки зрения ветви и корня. От Пурима и других вещей мы намного более далеки, хотя они не менее значимы. Шавуот — это праздник? Полдня, и прошел. Что нам в Даровании Торы, кроме того, что съедаем немного молочного и танцуем со свитком?

Реплика: Таковы традиции, ничего не поделаешь.

Это не традиции, это Тора. И, тем не менее, этому празднику почти не уделяют внимания, потому что речь идет об очень высоком корне: не низком, а слишком высоком, исчезающем из нашего поля зрения. С другой стороны, Песах и Суккот более близки к нам, поэтому и в нашем отношении к ним присутствует большая доля связи. Не следует думать, что одно важно, а другое нет.

Вопрос: Вы сказали, что внешняя часть помогает внутренней. Каков механизм получения этой помощи?

Каким образом посредством педантичности и, возможно, дополнительных усилий во внешнем, я смогу улучшить, добавить что-то к внутреннему? Во внутренней части у меня мало что получается. Что я могу делать: строить намерение, отталкиваться от противного, а тут несчастья, проблемы, сумятица, я совсем запутан. Может быть, отвлечься на совершение еще каких-то действий и тогда все получится? Правильно. Строить шалаш к Суккот и готовиться к Песаху важнее, чем сидеть и учиться. Более того, практическое выполнение этих заповедей без размышлений о них приведет к духовному продвижению.