Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действия судьи, по признакам специального субъекта преступления, не могут быть квалифицированы по ст. 300 УК РФ. Эти действия, как справедливо отмечается в научной литературе, могут квалифицироваться, как, например, вынесение заведомо неправосудного акта (ст. 305 УК) – оправдательного приговора либо постановления о прекращении уголовного дела на предварительном слушании, или судья отменяет незаконно вынесенное постановление о возбуждении уголовного дела в отношении подозреваемого[400].
На практике могут иметь место случаи незаконного освобождения от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ) с получением взятки (ст. 290 УК РФ), либо с угрозой или насильственными действиями в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя и других лиц, связанных с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296 УК РФ). В подобных случаях содеянное квалифицируется по совокупности соответствующих преступлений [401].
Конституция РФ в ст. 22 устанавливает, что каждый гражданин имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Заключение под стражу и содержание под стражей допускается только по судебному решению. Следовательно, предусмотренные ст. 301 УК РФ преступные деяния посягают на конституционные права граждан. По существу, в ст. 301 УК РФ содержится три самостоятельных состава: заведомо незаконное задержание (ч. 1), заведомо незаконные заключение под стражу, а также содержание под стражей (ч. 2).
Специальными субъектами заведомо незаконного задержания являются представители правоприменительных органов, которые в соответствии с ч. 1 ст. 92 УПК РФ наделены полномочиями производить задержание: прокуроры, следователи, дознаватели, сотрудники милиции и другие представители власти.
Незаконность решений прокурора, органов предварительного расследования, дознания состоит в том, что они выносятся в нарушение требований ст. 97 и 98 УПК РФ, образуя тем самым объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК РФ.
Для определения заведомо незаконного задержания специальными субъектами преступления и правильной квалификации их действий необходимо тщательно проверять фактические обстоятельства применения мер процессуального принуждения и соответствие действий названных лиц требованиям действующего уголовного закона.
Представляет интерес уголовное дело в отношении следователя Н., который обвиняется в заведомо незаконном задержании. В сентябре 1994 г. гражданин Б. был привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 109 УК РСФСР за причинение умышленного менее тяжкого телесного повреждения. Расследование было поручено Н. – следователю городского отдела милиции. В октябре 1994 г. следователь в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК РСФСР, задержал Б., а затем вынес постановление об избрании в отношении задержанного меры пресечения – подписки о невыезде и освободил его из-под стражи. 8 июня 1995 г., после прекращения в отношении Б. уголовного дела, следователь Н. незаконно задержал его в порядке ст. 122 УПК РСФСР и незаконно содержал под стражей до 10 июня 1995 г.
В этой связи следует согласиться с кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 92-096-5 о том, что осуждение следователя Н. по ч. 2 ст. 178 УК РСФСР за заведомое незаконное задержание является обоснованным[402].
Определенные трудности при квалификации преступных деяний, совершаемых специальными субъектами, возникают в теории и практике, когда речь идет о заведомо незаконном заключении под стражу (ч. 2 ст. 301 УК РФ), что обусловлено существенными изменениями в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве. Например, со вступлением в силу 1 июля 2002 г. Уголовно-процессуального кодекса РФ изменился и порядок заключения под стражу. Следователи и дознаватели такого права теперь не имеют, прокуроры лишены права санкционировать заключение под стражу в отношении подозреваемого или обвиняемого. Право на применение данной меры пресечения принадлежит только судье.
В связи с этим специальным субъектом заведомо незаконного заключения под стражу ч. 2 ст. 301 УК РФ оказывается только судья, который самостоятельно принимает судебное решение по уголовному делу. В ст. 108 УПК РФ прямо закреплено, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого, а также обвиняемого в совершении преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, если нельзя применить более мягкую меру пресечения. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении указанных лиц, обвиняемых в совершении преступления, если за него предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет при соблюдении оговоренных в законе обстоятельств: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории РФ; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или суда.
При этом согласно данной статье судья может как избрать меру пресечения в виде заключения под стражу, так и отказать в этом, либо отложить принятие решения по ходатайству сторон на срок не более 72 часов для предоставления дополнительных доказательств обоснованности самого задержания. Заключение под стражу применяется только по постановлению судьи (ст. 108 УПК РФ).
В уголовно-правовой литературе имеют место различные мнения по поводу квалификации заведомо незаконного заключения под стражу, в частности относительно специального субъекта этого преступления. Так, по мнению М. А. Кауфмана, судья в этом случае должен отвечать не по ст. 301 УК РФ, а по ст. 305 – за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта[403]. В более ранних работах, в частности И. М. Тяжковой, отмечалось, что судьи за незаконное заключение под стражу подлежат уголовной ответственности за вынесение неправосудного приговора, определения или постановления [404]. Другие ученые считают, что субъектом данного преступления может быть не только судья, но и прокурор, следователь, дознаватель.[405]
Наиболее правильную и предпочтительную позицию, на наш взгляд, по вопросу квалификации действий судьи, осуществляющего заведомо незаконное заключение под стражу, занимают А. С. Горелик и Л. В. Лобанова, утверждающие, что с учетом правил конкуренции общей (ст. 305 УК) и специальной норм судья должен отвечать по ч. 2 ст. 301 УК РФ[406]. Однако, присоединяясь к данному утверждению, следует несколько усилить аргументацию авторов. Во-первых, ч. 2 ст. 301 УК РФ является специальной нормой и описываемое ею деяние отличается по объективной стороне от преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ. Незаконным заключением под стражу как мерой пресечения считается вынесение судьей постановления с нарушением процессуального порядка и требований ст. 108 УПК РФ. При этом данное постановление как разновидность судебного акта конкретизировано в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления с применением меры пресечения с нарушением закона. В этом случае имеет место незаконное лишение свободы лиц, к которым применено заключение под стражу, то есть действия судьи, предусмотренные ч. 2 ст. 301 УК РФ.
Если говорить об объективной стороне преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ, то она заключается в вынесении заведомо незаконного приговора, решения или иного судебного акта судьей (судьями) с нарушением закона по конкретному вопросу. При этом судебные решения, определения, постановления, вердикты могут выноситься с нарушением как уголовного, так и гражданского, и процессуального законодательства. Следовательно, в ст. 305 УК РФ, которая является общей по отношению к ч. 2 ст. 301, о судебных актах говорится в широком смысле слова. Когда возникает конкуренция общей и специальной норм, согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ квалификация осуществляется по специальной норме (в данном случае – по ч. 2 ст. 301 УК РФ).
На практике может иметь место ситуация, когда обладающие признаками специального субъекта представители власти в лице прокурора, следователя и дознавателя незаконно вынесли постановление о заключении под стражу и направили его в суд с ходатайством о применении этой меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. В данном случае, как правильно отмечается в научной литературе, они должны нести ответственность за должностные преступления[407] либо за злоупотребление должностными полномочиями – по ст. 285 УК РФ (при наступлении последствий, указанных в данной статье)[408].
Действительно, прокурор, следователь и дознаватель и при простом соучастии не могут являться исполнителями заключения под стражу по ч. 2 ст. 301 УК РФ, так как согласно п. 1 ч. 2 ст. 29 УПК РФ только суд правомочен принимать решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Следовательно, специальным субъектом в этой ситуации будет являться только судья, а не представители власти, незаконно вынесшие постановление с ходатайством о применении меры пресечения в виде заключения под стражу.
- Транспортные преступления - Александр Коробеев - Юриспруденция
- Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики - Владимир Сверчков - Юриспруденция
- Миграционное право России. Теория и практика - Талия Хабриева - Юриспруденция
- Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия - Сергей Милюков - Юриспруденция
- Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности - Коллектив авторов - Юриспруденция
- Участие государства в гражданско-правовых отношениях - Юрий Андреев - Юриспруденция
- Истина в уголовном праве - Юрий Голик - Юриспруденция
- Теория государства и права: Учебник для вузов - Владимир Сырых - Юриспруденция
- Современная подготовка юристов: бакалавров, специалистов и магистров в вузах России (опыт проектирования и реализации). Монография - Сергей Поляков - Юриспруденция
- Жилищное право. Учебное пособие - Галина Шешко - Юриспруденция