Криминальные сенсации (Часть 1) - Гюнтер Продьоль

— О'кей, — сказал Мэрфи, хотя нельзя было понять, то ли он согласен принять предлагаемую дружбу, то ли это "О'кей" сказано просто так, как обычно люди говорят "добрый день", "бог в помощь", "как дела"… И только когда на стойке появился полный стакан виски, он продолжил: — Да… прекрасная страна… Приятные, дружелюбные люди. Только кабаки никуда не годятся.

Он взял стакан и выцедил его до последней капли.

— На самом деле, мне здесь очень нравится. Вот только кабаки… но к этому нужно привыкнуть.

Майк Мортон тем временем напряженно искал повод, чтобы направить разговор в нужное русло. И наконец, не найдя ничего подходящего, сделал то, что меньше всего надо было делать, — сразу раскрыл все карты:

— Вы, значит, перевозили Галиндеса, мистер Мэрфи?

Это прозвучало совсем безобидно, так, между прочим, как будто спрашивают прибывшего, хорошо ли он долетел. Тем не менее Мэрфи тотчас разозлился и напустился на Куртиса:

— Откуда он знает об этом?

Куртис попытался его урезонить:

— От меня, Тэд. Я ему все рассказал. Что в этом такого? Вы же сами еще позавчера не знали, кто был этот человек. А мой друг просто хотел дать вам пару дельных советов… как ваш соотечественник. Об этой истории теперь уже многие знают.

Мэрфи в возбуждении схватил канадца за лацканы пиджака:

— Кто еще об этом знает, а?

— Да вся Америка, Тэд, — бросил Мортон, вытащил из кармана сложенную газету и развернул ее. Это была "Нью-Йорк геральд трибюн". — "Похищение людей! Исчез профессор Галиндес!" — зачитал Мортон заголовки и протянул газету летчику. Мэрфи поднес ее вплотную к глазам и стал медленно читать сантиметровые буквы.

— Послушайте, Тэд. Вы здесь в опасности. За всей этой историей стоит доминиканское правительство. Вы — единственный свидетель, который может это доказать. Ведь именно вы переправили сюда Галиндеса. Если все всплывет, будет международный политический скандал. Трухильо себе этого позволить не может, значит, он будет стремиться заткнуть вам рот. Вы должны немедленно возвращаться в Америку. Поедемте со мной! Мы вылетим завтра же утром, пока к делу не подключились влиятельные силы.

Мортон использовал все свое красноречие, но летчик, похоже, его не слышал. Он не отрываясь смотрел в газету и вдруг в ужасе воскликнул:

— Похищение людей?! Ведь за это полагается газовая камера! Они меня казнят.

Он опустил газету и уставился в пустоту. Сквозь стекла очков были видны его широко раскрытые глаза с мертвенно-застывшими зрачками.

Куртис забрал у него газету:

— Вы не совершали никакого похищения, Тэд. Ведь вы даже не знали, кто был в самолете.

Тэд Мэрфи продолжал, не двигаясь, стоять между двумя детективами.

— Тэд, дайте возможность прокуратуре использовать вас как свидетеля обвинения, — продолжал уговаривать Мортон. — В этом качестве вы освобождаетесь от уголовного преследования. Так гласит закон: вас нельзя привлекать к ответственности, а тем более судить. Но другие — настоящие преступники отправятся в газовую камеру. Тэд, нечего раздумывать! Это ваш единственный шанс. Здесь вас просто уберут, как это делали раньше с сотнями других — тех, кто кое-что знал о подобных преступлениях. Вся семья Трухильо — банда убийц! У них на совести свыше двухсот пятидесяти жертв!

Тэд Мэрфи, казалось, очнулся от глубокого сна:

— Но ведь они пообещали взять меня на работу в СДА[9]. Мне же ничего не надо, только летать. Зачем им меня убивать?

Мортон начинал терять терпение. Ему стоило больших усилий сдержать себя.

— Тэд, поймите же! Вас впутали в грязную историю, которая выльется в международный скандал, если станет известна ее подоплека. Трухильо использует все средства, чтобы избежать этого. Вам не на что надеяться.

Теперь Мэрфи посмотрел на Мортона, как смотрит отец на несовершеннолетнего сына, когда тот рассказывает ему небылицы о школе.

— Вы что, не понимаете, Тэд? Вашей жизни угрожает большая опасность, если вы не покинете эту страну.

Улыбнувшись со снисходительной любезностью, Тэд взял свой стакан со стойки, допил его и поставил обратно. Затем неожиданно протянул Мортону руку. Сначала показалось, что он хотел поблагодарить его за добрый совет, однако он тут же повернулся к Куртису и тоже пожал ему руку, сказав при этом:

— До свидания, мистер Куртис. Насколько мне приятно было встретиться с вами, настолько же мне не понравился ваш друг. Он слишком много болтает всякой чепухи.

И, не проронив больше ни слова и даже не расплатившись за выпитое, Мэрфи вышел из бара.

Первым пришел в себя Норман Куртис:

— Ну что ж, тогда нам поможет ла Маза. Если Мэрфи будет у него вторым пилотом, ла Мазе придется переправить его в Штаты.

— Не забывай, что для ла Мазы главное — личные счеты с красавчиком Рафаэлем. Ему сейчас не до нас.

— А ты думаешь, ему не будет приятно насолить всему семейству Трухильо? Ведь они там все повязаны, надо только ему объяснить это. Мы должны убедить его выступить в роли свидетеля. Тогда Мэрфи за соучастие в похищении пойдет на скамью подсудимых, а ла Маза будет свидетелем обвинения. Так даже лучше!

— Лучше?! Боже правый! Да мне просто смешно! — вырвалось вдруг у Мортона, и он рассмеялся, как будто услышал от Куртиса превосходную шутку. — Разве это не парадокс? Мы хотим покончить с целым синдикатом убийц, сильнее которого, наверно, сейчас и нет. К тому же этот синдикат единственный в своем роде — это правительство страны, официально признанное почти всем миром, его представитель сидит в ООН… А мы, маленькие люди, хотим его прихлопнуть. Разве не смешно? Просто глупо…

Смех Мортона вспугнул бармена, который находился в задней комнате, и он, удивленный, выскочил оттуда к стойке бара. Куртис тут же протянул ему пустые стаканы и, после того как бармен наполнил их, отослал его обратно.

— Он что, понимает по-английски? — спросил Мортон, перестав смеяться.

— Только "спасибо", "пожалуйста" да названия напитков.

— В общем, так. Я вижу, дело постепенно запутывается. Как насчет того, чтобы упаковать чемоданы и рвануть отсюда? Мне эта история все больше не по душе…

— Не паникуй, Майк. Матерые бандиты тоже делают ошибки, на которых потом и попадаются. Вспомни Аль-Капоне. На его счету было больше двухсот убийств, но ни одно не удалось доказать. А поймали его на злостном неплатеже налогов. Из-за этого он попал в тюрьму и умер там от воспаления легких.

— Что твой Аль-Капоне по сравнению с Трухильо?! Жалкий карманный воришка…

Куртис взял со стойки вновь наполненные стаканы и протянул один из них Мортону:

— За твое здоровье, Майк. Чтоб его хватило на Трухильо! А ла Мазу я тебе обеспечу.

Капитан авиации Октавио де ла Маза был типичным представителем доминиканского офицерского корпуса: высокий, элегантный, с приятной внешностью. Даже Голливуд не смог бы подобрать для необычайно тщеславного генералиссимуса Трухильо более привлекательного личного пилота. В темно-синей летной форме, украшенной золотыми галунами и дюжиной орденов, он выглядел, как персидский шах. Однако, когда он снимал униформу и надевал простой гражданский костюм, только маникюр отличал его от двух миллионов обобранных и закрепощенных крестьян и рабочих плантаций сахарного тростника, среди которых он вырос.

Когда Норман Куртис ввел его в изысканные гостиничные апартаменты Майка Мортона, ла Маза в смущении принялся на пороге вытирать от пыли свои совершенно чистые ботинки.

"Какой симпатичный, скромный парень!" — было первой мыслью Майка. Он сразу же приступил к делу:

— Мистер Куртис сказал, для чего мы к вам обратились?

Ла Маза ответил без колебаний; говорил он на ломаном, но хорошо понятном английском:

— Да, мистер Мортон. Капитан Куртис объяснил мне, что вас интересует. Я охотно вам помогу, чем смогу, конечно. Только вот… есть одна трудность: моя старая мать и моя сестра с ребенком. Я не могу оставить их в Санто-Доминго. Трухильо сразу же арестует их и отомстит мне… А то я давно бы уже удрал отсюда. Мне так здесь все опротивело! Я бы никогда не пошел в воздушные силы, если бы знал, что нами командуют такие преступники.

Майк бросил вопросительный взгляд на Куртиса, который стоял у окна. Капитан кивнул ему и обратился к ла Мазе:

— Мистер Мортон может вам в этом помочь. Он оформит в американском посольстве визу для посещения родственников в Штатах. А когда ваши мать и сестра окажутся там, уже никто не сможет отправить их обратно.

— Конечно! Мы сделаем это хоть сегодня. Вам только нужно побыстрее передать мне паспорта ваших родных.

Ла Маза нерешительно поднял руку:

— Хорошо, мистер Мортон. Тогда не могли бы они уехать до того… я имею в виду, до того, как все это начнется?

Мортон встал, подошел к письменному столу и достал из среднего ящика расписание полетов. Перелистав несколько страниц, он сказал: