Уркварт Ройхо - Василий Сахаров

После этого возник «Шайгер» и прилегающий к нему храм Ярина Воина, который закупал редкие и очень дорогие камни кмит у заокеанского народа дари. По какой-то причине ни с кем, кроме жрецов бога Ярина, ушастый народ, похожий на эльфов, дела не вёл. Но поскольку первый император являлся верховным священнослужителем государства, то на учёбу кадетов, на их подготовку и сохранение тайны участие в этом проекте жрецов никак не влияло. Преданные императору офицеры готовили молодых воинов, служители культа закупали кмиты – затвердевшую смолу каких-то деревьев, а кадеты грезили о подвигах и очень слабо понимали, к чему их готовят.

Со временем появился ценнейший опыт обращения с источником. Использование чистой энергетики, которая при извлечении из капсул быстро рассеивалась, отошло на второй план, и маги-воители разработали свои собственные приёмы, и процесс единения кмитов и человека проходил уже с предварительной подготовкой. Сначала камни становились полноценными талисманами, в каждый из которых вливался слепок уже готового заклинания. А только затем они соединялись с воином. Так что когда воитель высвобождал энергию одной из своих внутренних энергокапсул, то использовал уже не просто чистую силу, а специализированное мощное заклинание, и таким образом, не изучая магию и не коверкая свою человеческую суть общением с дольним миром, он мог её использовать. В правой руке – меч, а левая, без всякой дополнительной подготовки, швыряет в противника магические заклинания. Круто!

В общих чертах такие вот дела, если объяснять всё просто. Ну а сложности ни мне, ни умирающему жрецу были не нужны.

Старик прервался и вновь закашлялся. Я опять его напоил и продолжил свои расспросы:

– Значит, количество магов-воителей обусловлено не силой и подготовкой кадетов, а кмитами, которые имелись в запасе?

– Да, – согласился Саир. – Практически любой, у кого есть способности к магии и работе с энергетиками дольнего мира – а это почти все дворяне из старых имперских родов, – может принять в себя кмит и, не тратя годы на обучение в Академии магии, научиться использовать чародейскую силу. Поэтому в «Шайгер» набиралось так мало учеников, а выпускалось столько, сколько жрецы Ярина Воина могли закупить камней. Но если сначала дари продавали кмиты сотнями, то с каждым годом объём продаж падал, а цена каждого камня возрастала. А потом погиб Иллир, его преемники не понимали всей сути источника, и уже третий император после великого властителя ничего о нём не знал. Эта информация, которая и раньше-то была секретной, стала достоянием всего нескольких человек и самих выпускников «Шайгера».

– Всё ясно. Но скажи мне, Саир, почему в таком случае вы хранили сведения об источнике столько лет и никому их не предоставили или не продали?

– Не хранили, а хранил. После гибели магов-воителей всегда был только один человек, который знал истинную подоплёку событий, это кто-то из жрецов местного храма. Только он ведал, где находится источник и хранится запас уже заклятых кмитов, которые можно использовать. И не раз у меня возникал соблазн продать свои знания или один из камней и жить на эти деньги долго и счастливо. Но я поклялся прошлому жрецу, который посвятил меня в тайну, что дождусь посланца, а если нет, то передам знания следующему служителю Ярина Воина.

– Что за посланец?

– Последний маг-воитель сказал, что в случае его гибели и смерти императора рано или поздно, но обязательно придёт человек, который назовёт кодовое слово и получит доступ к источнику, книге и последним кмитам.

– И что это за слово?

– Сейчас уже не важно. – Старик сильно поморщился. – Моя смерть близка, я уже вижу её бледный лик и понимаю, что никто не придёт. Сотни лет мы ждали, а посланца так и не было.

– А сам почему не захотел в источник окунуться и камень в себя вживить?

– Способности слабые, да и здоровье не то. Все хранители были одинокими стариками, которые жили только молитвами и не могли принять в себя кмиты.

Неожиданно жрец задёргался всем телом, и из уголка его дряблого рта пошла пена, а я, понимая, что он умирает, встряхнул его и спросил:

– Где источник и камни? Как мне их найти?

– Бор знает, – захлёбываясь, прохрипел Саир. – Камни под ногами Кама-Нио. Прощай…

Захрипев, главный жрец ещё раз сильно дёрнулся всем телом и затих. Навсегда.

Я закрыл веки старика. Затем приподнял его рубаху и вытащил из-под неё старую потрёпанную книгу в некогда красной обложке из воловьей кожи. В ней было листов пятьдесят, не больше, и, как бы мне ни хотелось прямо сейчас начать её изучение, были иные, более важные дела, наипервейшее из которых – похороны старика. Потом надо дождаться Бора, который проводит меня к источнику. И только тогда можно будет посмотреть на кмиты и чудесный родник, почитать книгу и подумать над тем, стоит ли становиться магом-воителем и не повлечёт ли это за собой беду.

Выйдя из шалаша, я посмотрел на восходящее солнце, удостоверился, что вокруг по-прежнему тихо, и кинжалами начал срезать травяной покров и папоротники вблизи последнего пристанища бывшего военного лекаря и главного жреца храма Ярина деда Саира. Работа была тяжёлая, корневища можжевельника пронизали всё вокруг, а тут ещё и камни, которые во время весеннего паводка каждый год выкидывало на берег бурное речное течение. Однако за полтора часа я выкопал вполне приемлемую ямку, вытащил тело Саира из шалаша, закутал его в одеяло и похоронил. Небольшой холмик вновь покрыл дерном, а лишние камни и землю бросил в воду. Вроде бы всё, что мог, я сделал, совесть моя чиста, и оставалось только дождаться парнишку Бора.

Час проходил за часом. Солнце перевалило за полдень, и, когда я уже начал переживать, Бор появился. Я увидел его белую голову среди папоротников за пятьдесят метров, и вскоре он заполз в убежище. Взгляд у парня был испуганный и затравленный, но он держал себя в руках, известие о смерти жреца воспринял как-то безучастно, и я спросил его:

– Рассказывай, что видел?

Парень тяжко и протяжно вздохнул:

– Нет моей деревни больше. Сожгли её. Люди наши сбежать успели, а от домов и амбаров только головешки остались. Беда! Теперь всем плохо будет.

– Это понятно, – сказал я и, кивнув на еле заметный холмик, добавил: – Жрец сказал, что ты знаешь дорогу к источнику.

– Источников вокруг много, не меньше трёх десятков. Какой именно интересует?

– Тот, где статуя.

– А-а-а, – протянул парень, – странное место, знаю, где оно, вместе с дедом Саиром туда полтора года назад ходили.

– Проведёшь к нему?

– Можно. – Парень мотнул растрёпанной головой. – Но нехорошее это место, там всякая чертовщина грезится и с людьми не пойми что творится. Так что отведу, но сам там не останусь.

– А далеко оно?

– Сутки хода в гору, пешком. На лошади туда не попасть, склоны сильно крутые.

Через полчаса, отпустив на волю рассёдланную исанийскую полукровку, я взвалил на себя рюкзак и вместе с Бором пересёк тропу между храмом и пасекой, вышел на открытое луговое пространство и двинулся в гору. И только я подумал о том, что пока всё идёт неплохо, как позади нас на тропе появились три всадника, которые сначала увидели мою лошадь, мирно пасущуюся на небольшой полянке между папоротников, справа от себя, а потом кинули взгляд влево и засекли нас.

– Бежим! – вскрикнул парень и дёрнулся.

Но я понимал, что до ближайших зарослей с полкилометра, нам двоим от конных не сбежать, и придержал его. После чего скинул на Бора рюкзак и лишь тогда подтолкнул его в сторону горы, а сам, схватив арбалет, бросился навстречу ассирам, крепким мужикам лет под тридцать в тёмно-зелёных плащах, вооружённых пиками и саблями.

Нас разделяло немногим больше ста метров, и, пробежав около трети дистанции, на миг обернувшись и удостоверившись в том, что Бор изо всех сил спешит к зарослям, я присел на левое колено, поймал в прицел передового противника и, на долю секунды задержав дыхание, выстрелил в него. Тяжёлая короткая стрела впилась в грудь ассирского воина, и он скатился с седла. Арбалет был пока бесполезен и, выхватив верный ирут, я приготовился к продолжению боя. И хотя понятно, что пешему против конных, да ещё с пиками, драться несподручно, я был уверен в том, что моя подготовка лучше, чем у врагов, а значит, одолеть их реально.

Издав яростный клич, один из двух оставшихся всадников стременами ударил свою приземистую лошадку по взмыленным бокам и, выставив перед собой пику, вырвался вперёд и понёсся на меня. По внешнему виду он был неплохим воякой, а я не производил впечатления грозного соперника, и ассир в себе не сомневался. И это было хорошо. Если бы всадники насели вдвоём и действовали одновременно, мне пришлось бы туго. А так для меня главное – не потерять самообладания, не побежать и не струсить. Это сложно – спешенному выдержать вид несущейся на него лошади и человека с копьём, но мне подобное испытание по плечу и по возможностям. Пользуясь горячностью врага, я дождался, пока он приблизится вплотную. А затем, перед самым его ударом, резко отступил вправо, развернулся на девяносто градусов, и мой клинок, сверху вниз, диагональным ударом прошёлся по его бедру.