Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев

9000. Это дало повод заключить, что с начала нынешнего столетия, лет в 50 с лишком, ссылка дала Сибири полмиллиона народа. По естественному приросту она должна была образовать в этот период более одного миллиона жителей; такой контингент лиц не мог остаться без пользы для малонаселенной Сибири. Далее, мы думали, что население это должно было внести известный труд в край и содействовать его экономическому преуспеянию. Ссыльные, естественно, должны были населять его и обзаводиться здесь хозяйством; таким образом, ссылка, исключая из общества вредного члена, делала из преступника честного и благонадежного работника. Избавляя одну страну от вредных и опасных элементов, устрашая других силою кары и угрозою депортаций, мы давали другому краю новую кровь, трудовые силы, и самое зло, так сказать, претворяли в добро на другой почве. Вслед за высылкой на Урал мы были убеждены, что все наличное население ссыльных находится налицо, обзавелось хозяйством, семьею, крепко водворилось здесь и благополучно производит потомство. Вот те заключения, которые могли быть сделаны насчет нашей ссылки и которые действительно были сделаны. Все это давало повод заключить об особенных преимуществах этого наказания и той пользы, какую приносило оно России. Наказание это считалось, таким образом, каранием и исправлением, очищением общества от дурных элементов и полезной колонизацией нового края. Оно удовлетворяло и суровых криминалистов, и представителей исправительного принципа, наконец, гуманистов, предпочитавших его душной тюрьме, так как здесь ссыльные несут наказание и работают на чистом воздухе. Оно обольщало даже утопистов, желавших наказание сделать совсем нечувствительным. Казалось бы, что соединение уже столь противоположных свойств, в сущности и на деле вытеснявших друг друга в самом принципе, могло бы зародить некоторые сомнения в его действительности и осуществимости, но на самом деле оно содействовало обольщению, соединило около себя только массу защитников ссылки и усыпило общество. Вслед за успокоением, что мы имеем полмиллиона ссыльного населения за Уралом, мы уже не заботились справляться о том, насколько находится в наличности это население, чем оно занимается и какова судьба его. Только при начале тюремно-ссыльной реформы и после удостоверения писателей и этнографов, побывавших в Сибири, как, например, Достоевского, Львова, Максимова, Д. Завалишина, Ровинского и других, мы узнали, что жизнь ссыльных и «несчастных» в Сибири далеко не находится в удовлетворительном состоянии. Отдельные картины нашей каторги и ссылки, а также частные описания ее безнадежного положения в Сибири не могли, однако, удовлетворить нас вполне. При начале реформы естествен был вопрос о состоянии ссылки в целой ее совокупности и на основании самых достоверных данных. В самом деле, принимаясь за реформу, нужно было себе выяснить, что реформировать и почему реформировать?.. К сожалению, таких-то данных и недоставало до последнего времени. Желая отчасти пополнить этот пробел, мы взялись за статистическое исследование нашей ссылки.

Прежде всего мы были поражены тем недостатком сведений, какой имеется по этому предмету, и были поставлены в затруднение отыскать самые источники, из которых могли бы ими пользоваться.

Единственные сведения, которыми у нас привыкли руководствоваться, — это только цифры Приказа о ссыльных, дающие знать, сколько уголовных преступников прошло через рубеж Урала из России в Сибирь. За этим рубежом, спустя момент перехода, как о числе, так и о положении ссыльных мы уже не имеем никаких сведений; самые ведомости Приказа о ссыльных — о количестве ссылки за прошлые годы, далеко не были полны, а цифры Приказа не были разрабатываемы и публикуемы вплоть до исследования г. Анучина, кончившегося, к сожалению, 1846 годом[68].

Ссылка в Сибирь ведет начало с XVI века; являясь сначала мерою исключительною, она скоро получила значение меры общегосударственной и в XVII и XVIII столетиях занимает видное место в ряду наказаний[69]. Высылка людей в каторжные работы в XVIII столетии направлялась не в одну Сибирь, а в Рогервик и другие места. Число высылаемых в Сибирь однако не приведено в известность. Более точные известия о ссылке появляются с начала XIX столетия, и то именно с 1807 года. В это время ссылка доходила до 2035 чел. в год, но к 1823 году возросла до 6667, а в 1824–1827 годах она достигла 11000 чел. ежегодно. Причиною такого возрастания ссылки были указы об очищении крепостей и обращении в Сибирь как маловажных преступников, следовавших в военную службу, так и бродяг (полное собрание законов, том XXXVIII, №№ 2818 и 29328); в следующее десятилетие ссылка несколько уменьшается, колеблясь между 6000 и 8000 ежегодно, но затем опять начинает возрастать, доходя до 10–11 тысяч ежегодно.

Ссылка в Сибирь, расположенная по десятилетиям с 1823 года, т. е. со времени, когда приказ о ссыльных (бывший в Тобольске, ныне перенесенный в Тюмень) мог точно усчитывать число препровождаемых, представляет следующую картину:

С 1823 по 1832 – сослано было преступников 98725 чел. С 1833 по 1842 – « 86550 « С 1843 по 1852 – « 69764 « С 1853 по 1862 –